Я очнулась как подземелье, что теперь? [перевод заброшен] (джен)

Третья и последняя группа деревенских жителей прибыла около полудня с полными руками багажа и покрытыми потом лицами. Во главе когорты ехал бронзовый динозавр, на котором восседал мужчина в легких железных доспехах. Ульфрик прервал обучение Гвен и Сириса, чтобы встретиться с ним. Я заметила, что Камелла делает то же самое, а Гармин заменяет ее в надзоре за вспашкой поля.

Его стиль был менее мягким, чем ее; я слышала, как он кричал «работайте усерднее, парни!» с того места, где я была.

Так или иначе, женщина в шлеме с перьями встретилась с прибывшим мужчиной раньше, чем кто-либо из них. Я с любопытством наблюдала, как они о чем-то совещались, женщина, чьего имени я не знала, помогала мужчине сойти с ящерицы, в то время как остальная группа прошла мимо них, чтобы присоединиться к веселью своих односельчанам.

— Разве ты не собираешься поприветствовать своего отца? — спросила Гвен у Сириса.

— Слишком устал, — простонал подросток. Он лежал на спине, широко раскинув неуклюжие конечности. — Он ведь собирается прийти сюда, чтобы поговорить с подземельем, верно?

— Хм, — ответила она. Ее брови были слегка нахмурены в знак неодобрения.

Их беседа заняла несколько минут, затем они скрылись за палатками. Прошло несколько минут, прежде чем я увидела их снова, четверо протискивались между деревенскими жителями и мешками с провизией, направляясь ко мне, во главе с Камеллой. К этому времени Сирис уже успел встать и немного успокоиться, и когда они подошли достаточно близко, он обратился к человеку в доспехах, помахав рукой и улыбнувшись.

— Привет, пап, — сказал он.

У них было явное сходство. Если не считать того, что у обоих был один и тот же оттенок светлых платиновых волос — удивительно разумного цвета для Вельтианцев — у них были одинаково тонкие черты лица, один и тот же тонкий подбородок, четко очерченные скулы и то же худощавое телосложение. Сирис был меньше своего отца примерно на фут, но все еще оставался высоким; его отец был каланчой, почти на два фута выше Камеллы и на несколько дюймов выше Ульфрика. Кроме того, в то время как Сирис обладал неловкостью мальчика в середине полового созревания, мужчина держался с достоинством и грацией. Хотя он был немного женоподобным на мой вкус, он был абсолютно тем, кого можно было назвать красивым.

— Привет, сынок, — ответил мужчина с отеческой улыбкой и взъерошил локоны сына. Мальчик запротестовал, но не слишком настойчиво. — Надеюсь, ты не доставил Ульфрику никаких хлопот?

— Я поклялся отомстить ему и его семье, — сухо ответил Ульфрик. — Ты второй в очереди.

Глаза женщины в шлеме с пурпурными перьями расширились от возмущения.

— Ужасно, — невозмутимо ответил мужчина.

Это был первый раз, когда женщина в шлеме с перьями подошла достаточно близко, чтобы я могла хорошо рассмотреть ее, и моим первым впечатлением было то, что она напомнила мне Нарвал, как по телосложению, так и по тому, как она держалась. Она была высокой и стройной, с острыми чертами лица и глазами, которые, казалось, должны были стрелять очень острыми кинжалами. Ее волосы были почти нормального цвета, индиго вместо черного, и собраны в тугой пучок, который поместится под шлемом. Шлем под мышкой был сделан из серого блестящего металла, то ли железа, то ли стали, с защитными полосами по обе стороны лица и клювом для носа и лица. Он был чем-то средним между голубиной головой и римским шлемом. Перья торчали из шлема, как пурпурный ирокез. Ее броня была сделана из перекрывающихся чешуек, которые на первый взгляд казались металлическими, но при ближайшем рассмотрении выглядели слишком неровными, слишком естественными, чтобы быть металлическими. Может быть, какая-то рыбья чешуя?

Ее чешуйчатая броня была очень похожа на ту, что носил отец Сириса. Но в то время как ее броня была цвета серебристого металлика, его была определенно желтого оттенка, который я не решалась назвать золотым только потому, что золото было ужасным материалом для брони. Сходство в дизайне распространялось и на поножи, которые носили эти двое, оба из материалов, которые соответствовали их чешуйчатым кольчугам.

Взглянув на солдат, отдыхающих в траве примерно в ста футах от меня, я заметила, что у некоторых из них были одинаковые доспехи, но не у всех. Была ли у них какая-то ролевая специализация? Или, может быть, эта страна была просто слишком бедна, чтобы позволить себе стандартное снаряжение для армии.

Так или иначе, этот человек явно был командующим местными войсками, что делало эту женщину, скорее всего, либо его адъютантом, либо заместителем. Видя, что она организовывала учения ранее, я склонялась к последнему.

Камелла направилась к моему входу, и мужчина остановился.

— Подогоди, мы что, будем разговаривать внутри подземелья?

Ульфрик усмехнулся:

— Самое безопасное место для разговора, уверяю тебя.

— Я пообещала ей, что мы включим ее в наши переговоры, — добавила Камелла. — В конце концов, она должна быть частью любого нашего плана.

— Ясно…

Мужчина выглядел явно озадаченным, и его недоумение только усилилось, когда они добрались до моей первой комнаты и были встречены дружелюбными насекомыми размером с собаку. Позади них женщина в шлеме остановилась и с любопытством уставилась на барьер, возникший позади нее. Она протянула руку, чтобы осторожно коснуться его, и когда ее рука прошла сквозь него, не причинив вреда, она снова обратила свое внимание на само подземелье.

— Если подумать, ты ведь здесь в первый раз, не так ли? — сказала Камелла. — Тебе, наверное, следует представиться.

— …Верно, — сказал мужчина, поворачиваясь к моим насекомым. Он отдал мне то двуручное приветствие и слегка поклонился. — Я Командующий Тир Миррилин. Это мой заместитель, Легат Гарлинн Сасамра.

Женщина повторила его движение. Я ответила им так же своей осой. Он недоверчиво покачал головой и повернулся к Камелле:

— Я знал, что тебе удалось поговорить с ним, но это…

— С ней, — настаивала Камелла. — И, ну, на самом деле я не более чем вежливо попросила. Не так ли? — после моего кивка, она спросила. — Можем ли мы использовать прежнюю чистую комнату для нашего разговора? Жаль, что мы не можем использовать стену слов на поверхности, но часть дискуссии, которую мы собираемся провести, должна быть проведена как можно более скрытно.

Я кивнула и послала муравья присоединиться к ним. Все четверо устроились поудобнее: Тир, Камелла и Ульфрик уселись на землю в центре комнаты, а Гарлинн встала чуть поодаль, у входа. Я присоединилась к троице в середине своим муравьем, устроив его напротив Тира, в то время как Камелла положила один из этих магических кристаллов на землю перед нами. На мгновение у меня возникло ужасное ощущение, что мой пол просто поглотит его, но когда через секунду с ним ничего не случилось, я метафорически вздохнула с облегчением.

— Дух страсти, подари нам свое тепло, — пропела она. Кристалл окутала огненная аура толщиной в четверть дюйма, которая испускала мерцающий оранжево-желтый свет. Сквозь ауру были отчетливо видны слова Огонь, Свет, Забота, Очищение, плавно вращающиеся вокруг кристалла.

— Так-то лучше, — заметил Тир.

— Здесь ужасно темно, — согласилась Камелла.

— Просто на улице светло, — ответил Ульфрик. — Проведи здесь достаточно времени, и глаза привыкнут, — он указал на моего муравья и добавил. — Она, вероятно, могла бы сделать для нас источники света, но я полагаю, что у нее сейчас другие приоритеты.

Мой муравей кивнул. Я могла бы разблокировать источники света, но мне нужен были ОО для более важных вещей.

Последовало короткое затишье, затем Тир наконец нарушил его:

— Итак. Обстановка?

Ему ответили кивками.

— Наши войска готовы к любым неприятностям, — первой доложила Гарлинн. — Я взяла на себя организацию патрулей и ротаций, так как посчитала, что скорейшее установление режима будет оптимальным для их обучения. Войска, которые пришли с вами, уже включены; я поручила Лейтенанту Гармину ввести их в курс дела. Пока что нет ничего более угрожающего, чем горстка Лум.

— Это ненадолго, — заметил Ульфрик. — Это единственный источник чистой маны на огромной территории. В Централе не так уж много диких зверей, но они есть.

Об этом я не подумала. Если подземелья так необходимы для жизни, то весьма вероятно, что мое присутствие здесь привлечет все живое на многие мили вокруг. До сих пор оно привлекло ко мне птиц, а также пикси. Всех летающих существ, и, вероятно, существ, которые могли чувствовать ману с большого расстояния.

Учитывая некоторых зверей, которых я видела в бестиарии, и приблизительную силу местных солдат, у меня было плохое предчувствие.

— Мы будем готовы к ним, — уверенно сказал Тир и улыбнулся Гарлинн. — Молодец, Легат.

— Благодарю вас, сэр, — ответила она, выпрямляясь еще немного. Неужели ее щеки покраснели?

— Деревня полностью переселилась, — сказал Тир остальным, — в роще ничего не осталось. Мы ничего не встретили по дороге сюда, так что мне действительно нечего сообщить.

На мгновение воцарилась тишина, затем все посмотрели на Ульфрика. Он хмыкнул.

— Тренировка детей идет хорошо. Подземелье надирает им задницы по пять раз за спарринг, но то же самое можно сказать и о ваших регулярных войсках.

Бровь Тира поползла вверх.

— Кроме того, — продолжал Ульфрик, — подземелье выразила желание заполучить пикси для своего второго уровня и спросила о птицах. Больше мне нечего сообщить.

Четыре пары глаз повернулись к Камелле.

Она закрыла глаза, на мгновение остановилась, чтобы сделать глоток из фляжки, а затем с улыбкой сказала:

— В подземелье живет душа молодой человеческой девушки, которая управляет им.

…

Можно было услышать, как упала булавка.

Губы Ульфрика изо всех сил старались не расплыться в улыбке при виде широко раскрытых глаз Тира.

Через мгновение командующий, казалось, обрел дар речи и сказал:

— Какого черта? — потом он посмотрел на моего муравья. Я утвердительно кивнула. К слову, его глаза расширились еще больше. — Какого черта?

Со своей стороны комнаты Легат кивнула:

— Это все объясняет.

— В каком смысле это все объясняет? — спросил ее Тир.

— В этом подземелье нет абсолютно ничего нормального, — ответила она, скрестив руки на груди. — Все обретает смысл, если на самом деле кто-то сознательно делает все это.

— Она сказала нам об этом, когда мы говорили с ней в первый раз, — сказал Ульфрик, прежде чем Тир успел спросить его. — Сначала я не думал, что мы все поняли правильно, но после того, как мы поговорили с ней некоторое время? Не может быть, чтобы она была обычным подземельем, — он пожал плечами. — Она человек, я это гарантирую. Мэрилл, вероятно, подозревает, — сказал он Камелле. — Она провела много времени, разговаривая с миньонами подземелья.

— Это единственное, о чем она говорит, — согласилась Камелла. — Я не видела ее такой взволнованной с того самого дня, когда она получила свой первый лук.

Она сделала еще глоток из своей фляжки, в то время как волнение Тира сменилось каким-то подавленным спокойствием. Потом она сказала:

— Она — то есть подземелье — также учила меня своему языку, или, по крайней мере, пыталась это сделать.

Ульфрик хмыкнул:

— Значит, выходит не особо хорошо?

— Его… ее язык… запутанный, — ответила она. — Похоже, нет особой последовательности в том, как что-либо пишется. Это чисто фонетический язык, который странен с самого начала, странным порядком слов и множеством символов для одного и того же звука. И что еще хуже, похоже, что существуют какие-то заумные правила, говорящие то, как эти символы должны звучать рядом друг с другом. Он… запутанный.

Та часть меня, которая была дочерью учителя английского, говорила мне, что я должна защищать свой родной язык. Та часть меня, которая знала о произвольности английского произношения, могла лишь согласиться с ней.

— Кроме того, мы добыли несколько ресурсов, которые необходимо распределить. Конкуренция была… высокой, — она скорчила страдальческую гримасу.

— Ты определенно была занята, — заметил Тир.

Она вздохнула и криво усмехнулась:

— Это было настоящее приключение.

— Мы должны создать Гильдию, — предложил Ульфрик. — Относите добычу в Гильдию, ремесленники покупают у нее материалы в порядке очереди или платят за квесты по сбору, как это обычно делается.

— Похоже, это хорошая идея, — сказала Камелла, поворачиваясь к Ульфрику. — Ты единственный в деревне, у кого есть опыт работы с Гильдией.

— Черта с два, — немедленно ответил он. — Избавь меня от управления чем бы то ни было, и избавь что-либо от того, чтобы этим управлял я. В любом случае, это не так уж сложно. Может быть, вон те Ноги смогут с этим справиться? — сказал он, указывая большим пальцем на Гарлинн, которая сердито посмотрела на него.

— Она нужна мне для моих войск, — ответил Тир, игнорируя прозвище. — Мы поднимем этот вопрос на деревенском собрании. Согласны?

— Согласна, — сказала Камелла.

— Да, конечно, — проворчал Ульфрик. — Ну что, мы закончили с этой ерундой?

— Думаю, да, — ответил Тир.

— Не совсем, — перебила Камелла. Она обратилась к моему муравью. — Тебе есть что сказать?

Мне нечего было сказать, но я была признательна за то, что меня спросили. Я покачала головой моего муравья и легонько толкнула ее в бок. Она захихикала.

— Значит нет, — сказала она. — Итак, я полагаю, мы закончили с деталями.

— Хм, — проворчал Ульфрик, затем повернулся и уставился на Тира. — Итак, что, черт возьми, будет дальше?

— Он имеет в виду, — сказала Камелла, — мы получили ответ из Магнуса?

— Ни одного, — ответил Тир. — Однако я получил подтверждение, что мое послание было прочитано.

Что ж, оставалась одна надежда, о которой я до сих пор не задумывалась. Значит, теперь обо мне стало известно правительству Централа.

— Как ты думаешь, какова будет их реакция? — спросила Камелла.

— Я не могу знать наверняка, — ответил Тир. — По крайней мере, не настолько, чтобы начать строить планы.

— У тебя есть догадки? — Ульфрик толкнул его.

— У меня… — он нахмурился, потом вздохнул. — У меня есть… мысли об этом, некоторые. Возможности. Я думаю, что наиболее вероятно, что нам прикажут добыть из подземелья как можно больше, пока Вельты и Ханниты не знают о ней, вести себя как можно тише, а затем убить ее, как только мы больше не сможем прятать ее — чего, — быстро добавил он, когда я начала реагировать, — я не сделаю.

— О? Ты ослушаешься своего короля? — спросил Ульфрик.

У Тира была жесткая улыбка на лице, когда он ответил:

— Приказы приходут без знания того факта, что она человек. Она родилась здесь, по крайней мере как подземелье, и ее родители неизвестны, что делает ее Сиротой Централа. Я обязан защищать каждого жителя Централа ценой своей жизни и жизни моих людей, — после секундного колебания он протянул руку над светящимся кристаллом и положил ее на голову моего муравья, между его антеннами. — Кроме того, закон не позволяет Королю отдавать приказы о внесудебных казнях, если это не делается ради защиты невинной жизни. По моему мнению, если бы он приказал убить тебя, этот приказ был бы незаконным.

— Это засвидетельствовано, — официально заявила Гарлинн.

Я мысленно вздохнула с облегчением. Я не хотела, чтобы это закончилось борьбой за свою жизнь против этих людей.

— Кроме того, — сказал Тир, — вполне возможно, что он прикажет нам уйти, сам сообщит об этом империям и попросит их объявить это место нейтральной территорией.

Как будто это могло произойти.

Ульфрик усмехнулся:

— Да, удачи с этим.

Камелла кивнула:

— Я согласна с Ульфриком. Я не думаю, что это сработает. Возможно, если бы империи стремились избежать войны, но мы все знаем, что это не так.

— За последние несколько лет вельтианские патрули несколько раз заходили на наши земли, — согласился Тир. — Это не похоже на поведение страны, которая не стремится к эскалации. И для протокола, я думаю, что очень маловероятно, что таким будет приказ короля, но я не могу придумать других вариантов.

Бегство или капитуляция.

Я не могла их винить, учитывая, с чем они столкнулись. В то время как часть меня надеялась, что король был готов сражаться, если рассуждать реалистично, то сражение не было допустимым вариантом. Если дело дойдет до сражения, что из этого выйдет? Если предположить, что по качеству солдат в этой деревне можно было судить о качестве солдат королевства, а оппозиция была такой, какую можно было бы ожидать от армий, принадлежащих к нациям, которые могли провозгласить себя империями, то…

Это будет не просто разгром. Это будет настоящая бойня.

И чем меньше будет сказано о величине армий, направляющихся сюда, тем лучше. В этой деревне было, по приблизительным подсчетам, может быть, триста человек? Двести пятьдесят? Против настоящей армии их шансы на победу были ничтожны. В таком случае выиграть сражение было невозможно.

Разумеется, я буду сражаться настолько сильно, насколько могу. Если отбросить неподвижность, то мысль о том, чтобы сидеть сложа руки и позволить себя убить, была просто невыносима. Мысль о том, что эти жители окажутся в цепях или на виселице, была еще хуже.

Эвакуировать их тоже не получится. Даже если бы я увеличила размер группы, даже если бы я удвоила его, мне потребовалось бы по крайней мере тридцать два этажа, чтобы разместить всех. Я была даже не близко к этому. Не говоря уже о том, что лимит размера группы не был защитой, на которую я могла положиться, потому что было известное заклинание, которое могло сломать его, позволив впустить целую армию в мои стены. Я также не могла сделать второй вход, так что создание пути отступления было исключено, даже если бы у меня было безопасное место, чтобы спрятать более двухсот человек.

Мои миньоны не могли покинуть зону моего контроля. Моя способность помогать им сражаться была в лучшем случае ограничена. Единственное, что я могла сделать — это подготовить солдат, которые тренировались здесь, снабдить их всем необходимым для борьбы, и больше всего на свете надеяться, что я не стану свидетелем того, как все эти люди будут зверски убиты, не имея возможности действовать.

Наверное, было к лучшему, что я больше не могла спать. Такого рода мысли не давали бы мне уснуть.

— На данный момент мы предполагаем, что останемся здесь в обозримом будущем, — сказала Камелла. Дискуссия продолжалась, пока я была занята своими мыслями. — Мы должны прятать ее как можно дольше. Для этого нам нужно спрятать траву, которую она создает. Я предлагаю построить стену. Ульфрик, насколько велик будет участок?

Он хмыкнул и нахмурился.

— …Честно говоря, понятия не имею. Подземелья производят чистую ману, просто существуя. И чем они больше, тем больше маны производят.

— В настоящее время пятно тянется по кругу около двухсот ярдов шириной вокруг входа, — заметила Гарлинн.

Ульфрик кивнул ей и снова повернулся к Камелле:

— И это пока она еще маленькая. Она вырастет намного больше.

Камелла нахмурилась:

— А если она прекратит расти? Если она останется текущего размера, и мы подождем, пока трава стабилизируется, а затем построим вокруг нее стену, мы, вероятно, сможем сделать вид, что нашли участок чистой маны и построили вокруг него крепость.

Я покачала головой своего муравья одновременно с тем, как Тир сказал:

— Это не сработает, Камелла. Даже если нам каким-то образом удастся спрятать травяной клочок, в какой-то момент не те уши пронюхают о том, что здесь происходит. Чистая мана не появляется из ниоткуда. Поднимутся вопросы.

— Если она не вырастет еще больше, мы ничего не сможем из нее добыть, — добавил Ульфрик. — У нее всего один сундук с низким уровнем стресса, и она не позволяет нам добывать ресурсы, убивая ее миньонов. Это самое большее двенадцать слабых предметов в день. Мы будем использовать ее ману, чтобы выращивать урожай и животных, и это прекрасный способ избежать голода, но деревня будет потреблять ресурсы, которые она предоставляет, как стая ужасных кабанов.

Не говоря уже о том, что если я останусь такой маленькой, то останусь чертовски уязвимой. Если случится самое худшее и меня раскроют, придут имперские армии, и жители деревни смогут сбежать. Я не могла сбежать, и если все, что я у меня будет для самозащиты, будет тем, что у меня есть на данный момент, я с тем же успехом могла бы просто сломать свое собственное ядро прямо сейчас. Я изобразила свое возражение на земле жвалами моего муравья, как только могла.

Я остановилась на круге с квадратом посередине, изображающим меня, с несколькими человечками и несколькими прямоугольниками на противоположных сторонах. Из длинных сторон прямоугольников торчали линии, направленные к центру круга.

— Хм… армейские линии? — спросил Тир, указывая на прямоугольники. Я кивнула в ответ.

— Значит, эти люди — мы, спасающиеся бегством, — предположила Камелла. Я кивнула.

— …Мы сможем сбежать, но она нет, — предположил Ульфрик. Я кивнула. — Верно. Ей нужны силы, чтобы защитить себя, — сказал он Камелле, — мы никак не можем просить ее оставаться маленькой.

Камелла вздохнула:

— Очень хорошо… тогда что?

Я снова нарисовала. Прямая линия. Ближе к середине зигзагообразная линия, в которой можно было узнать лестницу. Шар, парящий напротив лестницы, и волнистые линии, идущие от земли в шар. Вопросительный знак.

— …Солнце? — спросил Тир.

— Солнечные лучи не сгибаются, — прокомментировала Камелла, несколько мгновений изучая мое сообщение. — Вы предлагаете — нет… вы спрашиваете, можем ли мы каким-то образом поглотить ману, которую вы производите?

Я кивнула, затем наклонила голову моего муравья. Можно ли это сделать?

— …Это… можно сделать, — сказал Тир, хмуро глядя в землю. — Я имею в виду, что поглощение окружающей маны — это одна из основ тауматургии. Но контролировать объем генерации маны подземелья, даже маленького… — он повернулся к Камелле. — У нас есть кто-нибудь, кто знает, как это сделать в таком масштабе?

Камелла покачала головой:

— У нас не было тауматурга с тех пор, как Сагулла и ее сын уехали в столицу, и я совершенно уверен, что работа такого масштаба была бы выше ее талантов, в любом случае. Тем не менее, вполне возможно, что кто-то, кому можно доверять, обладает необходимыми нам знаниями. Не мог бы ты разузнать об этом через свои контакты? Тихо, конечно.

Тир утвердительно кивнул.

— Может быть, в твоих книгах есть какие-нибудь упоминания об этом, — предположил Ульфрик.

— Ничего такого, что я могла бы прочесть, — ответила она. — Однако я даже не могу прочесть названия многих имеющихся у меня томов. Если позволят Друиды, эффект перевода нашего друга, — она похлопала моего муравья по голове, — позволит ей сделать это для нас?

Я кивнула в знак согласия. В любом случае, получение доступа к ее книгам уже было частью нашей сделки.

— …В таком случае, возможно, там можно найти способ сделать что-то подобное.

— Мы не можем быть в этом уверены, — заметила Гарлинн. — Мы надеемся, что сможем найти людей или книги, содержащие эти знания, и мы надеемся, что это можно сделать тихо и с помощью доступных нам средств. Планета оставляет незавидную участь тем, кто полагается исключительно на надежду.

Это было хорошее замечание. Тир и Камелла шумно выразили свое согласие. Ульфрик хмыкнул.

— Будем считать, что пока это невозможно, — заявил Тир. — Это была хорошая идея, но мы просто не знаем, насколько она осуществима, — по моему кивку он обратился к Ульфрику, — предположим, она вырастет до разумных размеров — скажем, шесть или семь этажей. Насколько массивным будет ее травяное поле?

— Трудно сказать, — ответил Ульфрик. — Большинство подземелий находятся не в пустошах, где их воздействие столь очевидно. Я бы предположил… может быть, милю? Возможно.

Тир поморщился:

— Это… немного чересчур. Я думал о предложении Камеллы по поводу стены, но…

— Тогда давай подумаем об этом с другой стороны, — сказала Камелла. — У нашего друга пока только один этаж. Ее территория еще некоторое время не будет такой большой. Мы можем построить меньший набор укреплений на данный момент — что также решит нашу непосредственную проблему диких монстров — и построить больше укреплений несколько позже, когда мы все будем сильнее, чем сейчас. Что касается сырья, Хм… Мы могли бы использовать печи для изготовления глиняных кирпичей. Мы можем использовать сушеных насекомых в качестве топлива; мы не можем полагаться только на кристаллы жизни, — она нахмурилась. — Это при условии, что мы сможем найти здесь грунтовые воды. Я не думаю, что старый колодец может обеспечить нас достаточным количеством воды.

— Она может снабдить нас водой, — сказал Ульфрик, указывая на моего муравья. — Нам просто нужно дать ей немного воды, и она сможет добавить ее в некоторые из своих комнат?

Он посмотрел в мою сторону, задав этот вопрос. Я склонила голову муравья набок; я тоже не была уверена.

— Это было бы чудесно, — сказала Камелла. — Прошло слишком много времени с тех пор, как я пила чистую воду, я думаю, что моя кровь сейчас состоит в основном из сока десятиграда и вина.

Тир на мгновение задумался над этим решением, затем кивнул в знак согласия:

— Это сойдет, — обратившись к моему муравью он сказал. — Предупредите нас, прежде чем расширяться, пожалуйста? Мы не хотим, чтобы ваша трава росла намного быстрее, чем наши стены, — я кивнула, и он повернулся к Гарлинн. — Хрог свободен?

— Он освободится, — ответила она. — Вы хотите, чтобы он составил план?

— Он лучше всех подходит для этого, — ответил Тир. — Пусть он приступит к работе над этим прямо сейчас.

— Сэр, — ответила она, постукивая каблуками и прижимая кулак к сердцу. Она выдержала эту позу в течение нескольких ударов сердца, а затем вышла из комнаты.

— Ну! — с улыбкой прощебетала Камелла. — Это решает наши среднесрочные оборонительные проблемы, дайте Друиды. Есть ли у нас другие темы для обсуждения?

— У меня есть одна, о вашем развитии, — сказал Ульфрик моему муравью. — Вас не затруднит сделать больше сундуков?

Я покачала головой своего муравья. Сундуки стоили десять маны. Единственной проблемой было содержание, но я могла просто остановить людей от открытия сундуков, если стоимость возрождения становилась слишком высокой.

— В таком случае, если мы хотим защитить вас и самих себя, вам нужно собрать их побольше, — я кивнула в знак согласия, и он продолжил, — Другой вопрос — качество. Пока что сундук, который вы сделали, ну… он довольно плох. Самая лучшая добыча, которую мы получили, была слабым катализатором. Мы никак не сможем обеспечить защиту с сундуком такого качества.

Ну, извини, но у меня нет возможности «улучшить сундук».

Я заставила муравья пожать плечами.

— Вы не можете сделать лучше, — Ульфрик поморщился. — У вас нет сокровищниц? — я покачала головой своего муравья. — Комнаты босса? Комнаты испытаний? — я кивнула. Он улыбнулся. — Ах, тогда отлично. Мы можем использовать их.

Я склонила голову муравья набок.

— Есть хорошо установленный факт, что сундуки, спрятанные за комнатами босса и комнатами испытаний, имеют более высокое качество, чем сундуки, которые находятся на видном месте. Некоторые говорят, что это награда подземелья за борьбу с боссом этажа, я думаю, что это просто приманка.

Я кивнула в ответ. Для обычных подземелий это совершенно точно была приманка.

— Приманка, ага. Хех, — Он хмыкнул с кривой усмешкой.

У меня было такое чувство, будто он только что обыграл кого-то из своего прошлого.

— Итак, это то, что вы можете сделать для улучшения нашей ситуации.

Но у меня была одна проблема с его планом. Я нарисовала человечка, тыкавшего палкой в жука.

— Хм, — проворчал Ульфрик. — Да, это может быть проблемой.

Камелла откашлялась:

— Я прекрасно понимаю, что такое комната босса, но что представляет собой комната испытаний?

— Комната испытаний — это комната, которая запирается, когда авантюристы попадают внутрь и порождает монстров. Она открывается только тогда, когда все монстры мертвы.

Камелла нахмурилась:

— Ульфрик—

— Она уже высказала свое мнение, — проворчал он. — Я надеюсь, что у нее будет контроль над дверью комнаты испытаний, но нет никаких гарантий этого.

— Комнаты боссов не запираются сами по себе, — заметил Тир. — Она может сделать одну, а потом мы попытаемся открыть сокровищницу, не убивая босса?

Ульфрик нахмурился:

— Не думаю, что у кого-нибудь в деревне есть Взлом. Я думаю, что если босс не попытается остановить нас, мы можем просто сломать дверь. Это может сработать.

Я кивнула. Это звучало как хорошая идея.

— Похоже, она согласна, — заметила Камелла.

Ульфрик хмыкнул:

— Хорошо, — он задумчиво нахмурился, потом спросил, — Вы не думали о том, чтобы позволить нам убить ваших миньонов, если они смогут возродиться?

— Ульфрик, — предостерегающе произнесла Камелла.

— Я знаю, что она заботится о своих миньонах, Камелла, но каждый ресурс важен, и тот факт, что она не позволяет нам убивать их ради материалов это—

— Ульфрик! — отрезала она. — Она уже делает нам огромное одолжение — по сути, многие. Я действительно не одобряю тот факт, что ты пытаешься надавить ей на жалость, чтобы—

— Я не давлю ей на жалость, — проворчал он. — Я просто констатирую факты.

— Констатировать факты, чтобы заставить ее почувствовать себя неловко и передумать — это называется давить на жалость, Ульфрик Блэкторн!

Он поморщился.

Было что-то очень забавное в том, как эта пятифутовая старуха, заставляла съеживаться огромного чернокожего мужчину со шрамами по всей коже.

— …Извиняюсь. Не обращай внимания на то, что я сказал, — неохотно сказал он моему муравью.

Возможно, он внушал мне чувство вины, но в его словах был смысл. Если моя жизнь зависела от того, будут ли эти люди готовы к наступлению армий, то идея защиты моих миньонов, была немного бессмысленной. Армия, разумеется, не собиралась меня слушать, а если я умру, то, скорее всего, и они тоже. Их также заботил тот факт, что их собратья-монстры умирают без функционального бессмертия, и мой главный аргумент против этой идеи состоял в том, что они, возможно, не захотят многократно испытывать смерть.

Если им было все равно, то возможно именно я ошибаюсь.

У меня не было возможности проверить это без спаунеров, но…

Я снова начала рисовать. Вопросительный знак, большой жук против человечка, человечек, тыкающий мертвого большого жука своим оружием, и большой жук, стоящий сзади без человечка.

Потребовалось несколько секунд для расшифровки.

— Возрождаются ли боссы? — догадался Тир, и его голос звучал недоверчиво. — Разумеется.

Судя по его реакции я с таким же успехом могла бы спросить «голубое ли небо?».

— Она не здешняя, — сказала Камелла. — Она ничего не знает о подземельях, хотя и является одной из них.

— Можно подумать, будто Друиды дали ей своего рода руководство, — проворчал Ульфрик. — И да, боссы возрождаются. Даже в подземельях, где как и у вас нет спаунеров.

Я кивнула своим муравьем. Тогда я была готова попробовать один раз.

Я стерла вопросительный знак насколько смогла — что оказалось не очень просто на этом твердом полу — затем обвела первые две пиктограммы и нарисовала «1» на земле.

— Я не знаю этого символа. Хотя кажется и видела его раньше…

Тьфу! она видела ее, когда я написала свой возраст, но мы так и не дошли до изучения арабских цифр.

Я стерла ее и нарисовала на земле рядом одну точку.

— …Ух… — Камелла нахмурилась.

— Один? — предположил Тир. Я кивнула.

— Итак, первые два шага… один.

— …Ты позволишь нам сделать это один раз? — спросил Ульфрик.

Голова Камеллы резко повернулась к нему, затем она повернулась к моему муравью с гораздо более мягким взглядом:

— Ты не обязана этого делать. Мы можем найти другие способы.

Я покачала головой своего муравья.

— Она не твоя дочь, Камелла, — сказал Тир. — Если она говорит, что хочет, чтобы мы—

— Она говорит, что она ровесница Мэрилл, — отрезала она. — Такая молодая девушка слишком впечатлительна.

Ладно, нет. Возможно, у нее и были добрые намерения, но я уже давно не нуждалась в родительском присмотре. Я не собираюсь позволить начинать это дерьмо со мной.

— Я не позволю тебе… а?

Я открыла жвала моего муравья и мягко, но твердо сжала ее руку в предостережении. Я увидела, как Тир потянулся за мечом. Ульфрик остановил его одной рукой. Когда я отпустила ее, она удивленно сжала руку и в шоке уставилась на моего муравья.

— Больше так не делай, — холодно сказал Тир моему муравью.

«Больше не няньчитесь со мной» хотелось мне сказать. Вместо этого я просто кивнула со своим муравьем. Затем я заставила его несколько раз коснуться обведенной пиктограммы.

— Сдается мне, она вполне уверена в том, чего хочет, — хмыкнул Ульфрик. Тиру он сказал, — А тебе нужно научиться немного доверять ей. Она сбила Гвен с ног и не убила ее. Камеллу она тоже не обидит.

Тир ничего не сказал, но его глаза все еще были прищурены на моего муравья.

Камелла снова обрела дар речи.

— Я перегнула палку. Вы правы, я не имею права говорить вам, что вы можете или не можете делать. Я… — она вздохнула. — Прошу прощения.

Я кивнула ей и снова легонько толкнула ее в бок головой муравья.

Я сама была взрослой, и в течение последних четырех лет я в основном заботилась о себе. Последние два года своей жизни я провела в спорах и попытках ходить на цыпочках вокруг людей, которые не только были старше меня, но и имели надо мной прямую власть. Я не ребенок, которого нужно защищать от махинаций взрослых; я прекрасно знала о них, большое вам спасибо. Конечно, я совершала ошибки и могла бы воспользоваться советом кого-нибудь вроде нее, когда решила стать двойным агентом против Неформалов, но я уже не была той наивной девчонкой, которая внезапно оказалась намного глубже, чем намеревалась.

— Значит, когда она получит свою комнату босса, мы убьем его один раз, и тогда она решит, — сказал Тир. — Решено?

Ульфрик хмыкнул.

Мой муравей кивнул.

Камелла вздохнула:

— Да.

После этого всем нечего было сказать. Вскоре собрание закончилось.