Голубой щенкен (джен)

Когда «Рыба» покинула систему Фелоды, Катэ оставил Робина и Голубчика наслаждаться долгожданной свободой, а сам удалился в свою каюту, чтобы хоть немного отдохнуть после напряжённого дня и плотного застолья. Однако шли часы, а заснуть никак не удавалось. Возможно, почерневшая шевелюра начинала сказываться на его восприятии, но чувство вины одолевало всё сильнее. Правильную ли сторону он выбрал?.. Бывший капитан вряд ли простит его за такое предательство…

Отчаявшись выспаться, Катэ направился к капитанской каюте. Диван, на котором ещё недавно они со Злоем беседовали за рюмкой мутной дряни, сейчас занимал Робин. Он мирно спал, свесив ноги на пол и обхватив руками подушку, а рядом с ним лежал планшет видеонаблюдения за тюремным отсеком. Подойдя поближе, Катэ напрягся: камера Злоя выглядела подозрительно пустой, а его самого на кровати не оказалось. Неужели после всего выпитого он уже проснулся?.. Ведь не прошло даже предсказанных Пилой двенадцати часов.

Стараясь не разбудить Бывалого, Катэ спешно покинул каюту и направился к лифту. Едва спустившись в тюремный отсек, он обнаружил, что дверь камеры уже открыта. На полу рядом с внешним барьером сидел Голубчик, а по другую сторону внутреннего — Злой, прислонившись спиной к силовому полю. Катэ невольно поёжился: даже через одежду это было всё равно, что лежать на матрасе из тысяч острых иголок.

Прежде, чем его могли заметить, фелодец спрятался в углу коридора возле открытой двери и прислушался.

— А я думаю, что вы оба неправы, — заявил Голубчик.

— В чём? — полусонным голосом спросил Злой.

— Во всём, что Робин рассказал мне про Пилу и колонию.

— А, ты об этом… — пират звучно зевнул. — Ну давай, Шаман… поделись своей щенячьей мудростью.

— Я думаю, что вы с Робином зря разделились. Если бы вы вместе взорвали ту гору, то вам бы не пришлось выяснять, кто из вас виноват. Вы оба были бы виноваты одинаково!

— Если бы, да кабы… — вздохнул Злой. — Да что ты в этом понимаешь, щенок? Ты же ещё ребёнок…

— Я щенкен! — гордо заявил тот. — И я не ребёнок. Дети — это те, кто живёт с родителями, а я уже много лет с ними не живу.

— Ага, как скажешь… — закряхтел пират. — Лучше нашамань мне что-нибудь от головы. Хотя бы топор…

Набравшись смелости, Катэ вышел из-за угла. Щенкен заулыбался ему, а Злой заметил не сразу. Пират выглядел совсем иначе: вместо привычной кожаной «брони» на нём была простая серая пижама — свободные штаны и рубашка с короткими рукавами. А когда он обернулся через плечо, Катэ даже не сразу его узнал. Обычно неряшливые косматые волосы и борода были чистыми и расчёсанными. Но куда сильнее удивляло, что на его лице не оказалось привычного пирсинга!.. Остались только два крошечных самоцвета между бровей.

— А, явился, Брут хвостатый… — он окинул фелодца прохладным взглядом, после чего оттолкнулся от силового поля предплечьем — и на смуглой коже тут же проступили красные точки лопнувших капилляров.

— Капитан… господин Злой, я сожалею, что… — прижавший уши Катэ даже не пытался скрыть почерневшие глаза.

— Да не утруждайся, — махнул на него пират, поднявшись на ноги. — Не очень-то я и надеялся проснуться в своей каюте. Да и вообще проснуться, если на то пошло…

— Что… что вы имеете в виду?

— Насколько тупым ты меня считаешь, а, Кошак? Я столько лет бок о бок прожил с такой же хитрющей мордой. Думаешь, я не просёк, что ваша мохнатая братия трезвеет раза в два быстрее землян? Я уже давно заметил, что Кошатина шарится по моим вещам, пока я отсыпаюсь. Да и Пила обычно её капитаном назначала, когда трезвых на борту не оставалось.

От неожиданности Катэ чуть было не выложил, что фелодцы не пьянеют от спирта вовсе, но решил приберечь этот козырь на будущее.

— Но… если вы знали это, то почему согласились пить со мной?..

— А с кем ещё? — пожал тот плечами. — Других же собутыльников не осталось. Вся команда разбежалась, как только я показал им послание Кошатины.

— Я думал, вы сами их отпустили на ту луну?

— Ну да, отпустил… — вздохнул пират. — Вот они вещички-то и собрали… а возвращаться не обещали. Что мне их, цепями приковать надо было? Насильно же капитаном не будешь — не в наше время уж точно… А что это за капитан, если он притащил на борт человека, которого столько лет называл своим злейшим врагом? И не только не прикончил, но ещё и целыми днями о нём не затыкается, даром что раньше ребята его и в глаза не видели… Ну да, их можно понять. Я бы и сам от такого капитана свалил, пожалуй.

Катэ не знал, как на такое реагировать. Конечно, он допускал, что команда под прикрытием похода по борделям могла отправиться на поиски Кошатины. Но могли ли они все отвернуться от своего капитана вот так, в один день?.. А если поверили в её послание? Или же, наоборот, заранее знали обо всём, и это был их план изначально? К сожалению, Катэ недостаточно хорошо их знал, чтобы делать какие-либо выводы.

— Я не вполне понимаю… — прищурился он. — Зачем же вы рассказали мне всё о себе?

— Честно?.. — криво ухмыльнувшись, пират приложил обе ладони к барьеру и даже не поморщился. — Потому, что я трус и слабак позорный — вот почему… Так-то у меня были… другие планы на вечер. Но вместо этого решил покрепче нажраться и назначил одного кошака себе судьёй.

— Вы же не думали, что я бы вас…

— Так в том-то и была интрига! — мрачно рассмеялся Злой, убрав руки от силового поля. — Откуда мне было знать, как твоя кошачья душонка использует такой шанс? В самом простом сценарии ты бы сделал за меня всю работу, и я бы уже не проснулся. В самом неожиданном… ну, капитан команды из одного кошака — так себе начало, но это всё же лучше, чем капитан пустого корабля. Но ты сдал меня Бывалому вместе с кораблём — ну, что тебе сказать?.. Предсказуемо, скучно…

Катэ с досадой отвёл взгляд. Перспектива стать правой рукой Злоя, пожалуй, выглядела даже лучше, чем довольно шаткое положение, в котором он оказался сейчас. А позже могли подвернуться и другие возможности повлиять на будущее Голубчика и Бывалого — так, чтобы никто не пострадал. Как минимум, стоило хорошенько обдумать все возможности, прежде чем выпускать их из клетки. Но Катэ не потратил на размышления ни секунды, как последний кретин… Однако сейчас уже поздно было кусать локти.

Вдруг из-за спины раздался голос подошедшего Робина:

— А ведь я сразу понял, что ты не допустил бы такую ошибку, братец.

Вцепившись в Злоя строгим взглядом, Бывалый сунул планшет в руки Катэ. Чутьё подсказывало фелодцу, что лучше им не мешать, поэтому он взял Голубчика за руку и отошёл с ним в коридор, но продолжил наблюдать с экрана.

— Бывалый… — оскалился Злой, подойдя почти вплотную к силовому полю. — Что за дурдом ты тут устроил? Вынес из камеры всё, что смог отодрать, забрал контроль от кормушки… Раздел меня, вымыл какой-то цветочной отрыжкой… отобрал всю одежду, весь металл с меня снял! Весь, сука!.. — он демонстративно оттянул резинку штанов, позволив ей хлестнуть себя по животу. — Даже то, что я сам годами снять не мог! Только то, что льстило твоему самолюбию оставил, да?..

— Я не хотел, чтобы ты себе навредил, — тихо пояснил Робин.

— Да кто дал тебе право решать за меня?! Какой же ты тошный мудак, Робин!.. — с презрением сплюнул тот на пол. — И как ты провернул всё это, а я даже не проснулся? Не в коме же я был… Накачал меня чем-то, да? Поэтому я почти не чувствую похмелья?

— Всего лишь вода, электролиты и лёгкое седативное, — не стал скрывать Бывалый. — Все твои вещи у меня на хранении. Возможно, когда ты привыкнешь, можно будет обсудить…

— Привыкну?! — перебил его Злой, вдарив по силовому полю кулаками, и тут же зашипел от боли. — Думаешь, теперь я буду твоим попугайчиком в клетке? Помнишь, что стало с той шальной птицей, которую я тебе в детстве подарил? Эта красно-синяя тупица разбила себе череп о прутья… А что, может, и у меня получится?..

Злой с рыком ударился лбом о барьер, и вокруг самоцветов тут же проступила кровь. Глядя на него через монитор, Катэ поморщился. Обычно заключённые быстро усваивали, что нельзя бить по барьерам. Ведь чем сильнее удар — тем больнее отдача. Так и до серьёзных травм недалеко!

— Сонам, нет!.. — испуганно окликнул его Бывалый. — Прекрати сейчас же!

Но тот с опасной ухмылкой отошёл на пару шагов назад и резко бросился грудью на барьер — и был отброшен ещё дальше. На ногах он устоял — только зарычал от боли, прижав грудь рукой. А спустя пару секунд вновь поднял на Робина глаза, казавшиеся почти безумными.

— Сонам давно мёртв! — прокричал он, тяжело дыша. — И я в этой клетке жить не намерен…

Злой отошёл в самый конец комнаты и пригнулся, явно собираясь с разбега впечататься в барьер головой.

— Пила, впусти меня! — спешно прокричал Бывалый.

Пила послушно опустила силовое поле и сразу вернула его, как только капитан оказался внутри — как раз вовремя, чтобы перехватить Злоя. Пират с силой врезался ему в живот, прижав к барьеру спиной, отчего Робин вскрикнул.

Отдав планшет перепуганному Голубчику, Катэ поспешил к силовому полю. На его глазах Злой повалил Бывалого на пол, прижав коленом.

— Робин!.. — растерянно позвал фелодец.

Но тот лишь кратко взглянул на него, мотнув головой. А после вновь перевёл взгляд на Злоя, который угрожающе навис над ним, жёстко ухватив за воротник.

— Ну, давай, накажи меня, — вполголоса предложил Бывалый. — Ударь, я разре…

Но не успел он договорить, как получил крепкий удар в челюсть.

— Сдалось мне твоё разрешение! — с ненавистью прошипел Злой и врезал ещё сильнее. — После всего, что ты сотворил со мной… после всего дерьма, через которое ты меня протащил…

Забравшись на него верхом, Злой бил снова и снова, до крови разбив ухоженное лицо Робина. Катэ с трудом мог на это смотреть.

— Прости… — Бывалый закашлялся, и на его губах выступила кровь. — Но ты сам… меня попросил.

— А ты и рад был исполнить! — прокричал Злой, с силой тряхнув его за грудки, и нагнулся поближе. — Ты хоть представляешь, что со мной творилось в тот день? Я до этого ни разу не убивал, понимаешь?.. И вдруг одной идиотской выходкой устроил чёртов геноцид… Какое, мать твою, разрешение я мог тебе дать в тот день?.. Кто тебя просил меня слушать?! Зараза…

Он с силой ударил Робина в живот, и тот даже не пытался защититься, уставившись на Злоя безжизненным взглядом.

— Я тебя много о чём просил тогда… — взбешённый пират продолжал наносить удар за ударом, тяжело дыша. — Просил закончить этот балаган заодно с моей жизнью, наконец… Но ты послушал только то, что сам хотел! И ушёл, как я просил… Ну спасибо тебе, брат, спасибо!..

Лицо Злоя было скрыто волосами, но Катэ видел, как на розовом воротнике Робина появлялось всё больше тёмных пятен — из-за цвета сложно было понять, кровь это или слёзы. Дотянувшись рукой до лица Сонама, Бывалый бережно провёл по его щеке большим пальцем, и тот, как ни странно, не стал его отталкивать.

Только сейчас Робин на краткий миг перевёл взгляд на Катэ, всё ещё стоявшего возле барьера, и едва заметно махнул на него второй рукой. Поняв намёк, фелодец снова скрылся в коридоре, где Голубчик сидел на полу с планшетом, и присоединился к нему.

— Прости меня, — тихо всхлипнул Робин. — Я тоже… не отдавал себе отчёт в тот день. Своим поступком ты… в один миг перечеркнул всё, к чему я стремился… всё, чего я достиг… все жизни, которые мы спасли вместе… Я не мог такое простить. Я был зол на тебя. И на себя тоже. Я не знал, что мне делать…

— Сказать тебе, что?.. Сдержать своё слово, для начала! — срывающимся голосом прокричал Злой, наклонившись к самому уху. — Быть братом, как обещал. То же самое, что ты сделал, когда Аджита не стало. Ты держал меня, пока я медленно умирал от лихорадки… когда меня раз за разом выворачивало кровью, ты был рядом… И в тот день ты мог просто… быть рядом. Быть сильнее меня, мать твою!.. Как старший брат. Но ты только умыл белы рученьки, стряхнул на меня всю вину и свалил в закат. Робин Гуд, мать твою, как же…

Злой обречённо прижался разбитым лбом к его груди. Его трясло так, что это было заметно даже через крошечный экран. Робин осторожно прижал его к себе, коснувшись лба опухшими губами, и перевернулся с ним на бок, заслонив от камеры. Какое-то время они так и лежали в тишине, не шевелясь.

— Ты прав… ты абсолютно прав, — наконец признал Робин, судорожно вдохнув. — Вся эта кровь и на моих руках тоже. Как капитан, я нёс ответственность за любые ошибки своих подчинённых. Но эта ошибка была моей. Я сам скинул на вас с Шати окончательный выбор цели. Я должен был продумать всё заранее… но мне хотелось доказать, что без меня вы не справитесь. Я был просто… обижен, что вы голосовали против моего приказа. И слишком слаб, чтобы признаться в этом… хотя бы самому себе. Даже сейчас я всё ещё… жалкий слабак и не заслуживаю называться твоим старшим братом.

Злой слушал молча, уткнувшись лицом в его грудь.

— Братьев не выбирают… — после долгой паузы тихо сказал он, шумно вздохнув.

Вытерев лицо ладонью, он скинул руку Робина и кое-как поднялся на ноги, чуть покачнувшись.

— Вставай, слабак, — протянул он руку. — Разлеглись на полу, как два жалких ничтожества…

Чуть помедлив, Робин ухватился за покрытую кровоподтёками ладонь и не без труда поднялся на ноги, придерживая живот второй рукой. Вместе они доковыляли до кровати и присели рядом.

— Ну что, сильно приложил? — Сонам развернул его к себе лицом, грубовато ухватив за подбородок.

— Заживёт, — тряхнув головой, тот слизнул кровь с губы. — Я сам тебе разрешил…

— Слабака ответ, — неприязненно поморщился пират. — Хоть бы сдачи дал… Ты всю свою жизнь был жалким слабаком и душным мудаком, Робин. И выбешивал меня каждый божий день, сколько я тебя знаю. Но раньше тебе это не мешало держать своё слово.

— Прости, — тот потупил взгляд. — Когда ты меня прогнал, я решил, что я тебе больше не нужен. Что без меня тебе будет лучше…

— Лучше, Робин? Лучше?.. — недоумевал Сонам, качая головой. — Ты в своём уме?! Хотя когда ты вообще был в своём уме… Будь ты мне не нужен, стал бы я оставлять тебя в живых после такого?.. Тебя даже искать не пришлось бы — ты следовал за мной по пятам. Прятался в тени, будто всерьёз верил, что я тебя не вижу.

— Я просто… не ожидал, что ты будешь меня искать, — Робин выдавил грустную улыбку, прищурив опухший правый глаз. — Послушай, я не жду, что ты поверишь мне на слово после всего, что я тебе наговорил… и всего, что я сделал. Мне вряд ли удастся тебя убедить, что ты по-прежнему… много значишь для меня…

— Вот что ты мне эти сопли втираешь, а? — недовольно поморщился тот. — В чём ты меня убеждать собрался? Думаешь, я бы поверил, что ты годами за мной гонялся по всей Галактике только чтобы сказать, что тебе на меня наплевать?..

— Не думал, что я настолько… очевиден для тебя, — тихо усмехнулся Робин, отведя взгляд.

Выудив из кармана платок, он протёр своё опухшее, покрасневшее лицо. А затем глубоко вздохнул и продолжил, уверенно глядя Сонаму в глаза:

— Прошу, дай мне шанс всё исправить! Я больше не оставлю тебя.

— А с чего ты взял, что ты всё ещё мне нужен, братец? — с укором прищурился Сонам. — У тебя было десять лет, чтобы вернуться! Десять, сука, лет!.. И за всё это время ты даже ни разу не попытался со мной поговорить! Мне пришлось взорвать твой упоротый шаттл, просто чтобы посмотреть на твою тошную рожу впервые за десять лет…

— Ты тоже не пытался со мной связаться, — заметил тот, но, наткнувшись на хмурый взгляд, тут же капитулировал, подняв ладони. — Но… меня это не оправдывает. Я собирался. Правда. Каждый раз, как видел твой корабль, я собирался с тобой поговорить… но так и не смог. Я… боялся посмотреть тебе в глаза. Но больше не боюсь.

— Не боишься, да? — Злой грубовато схватил его за воротник и притянул поближе. — Ну давай, посмотри. Внимательно посмотри. Узнаёшь? Оба?

— Что это?.. — прищурился Робин, присматриваясь. — Протез?! Ты слеп на один глаз?!

— Нет, не слеп, — отпустил его воротник Сонам. — Но глаз новый. Один чешуйчатый друг специально для меня вырастил. Немного отличается, да и обзор хуже. Но зато лучше видит в темноте. А ещё новая печень, почки и нога до колена, — приподняв правую ногу, он оттянул штанину на себя. — Кожа чуть светлее, но шрама почти не видно.

— Сонам… — ошарашенный Робин в ужасе смотрел на него. — Что с тобой стало?..

— Ну, как ты думаешь? — вздёрнув брови, пират развёл руками. — Команда уже не раз меня с того света вытаскивала. Но я выжил! И без твоей помощи. Робин, ты хоть понимаешь, что я уже совсем другой человек? От Сонама, которого ты знал, уже мало что осталось. Даже физически. И не только твоими стараниями…

Робин в шоке уставился в пустоту, словно не веря своим ушам. Но, после долгой паузы, уверенно посмотрел на него:

— Мне всё равно, каким ты стал и почему. Тебе больше не придётся выживать одному. Позволь мне помочь!

— Чем ты мне поможешь?.. — мрачно усмехнулся Злой. — Изобретёшь машину времени, чтобы отпинать того зарвавшегося дебила, прежде чем он нажмёт на кнопку?

Замолчав на несколько секунд, он ладонью стёр с лица вновь набежавшую кровь и уставился в пустоту.

— Но кое с чем ты всё же можешь мне помочь, — наконец продолжил Злой, посмотрев ему в глаза. — Отпусти меня, ладно, Робин?

— Отпустить? — непонимающе уставился тот. — Что ты имеешь в виду?..

— Семьсот тридцать один, — медленно произнёс Злой. — Столько погибло на Митуле в тот день. Я специально узнавал. Не только фелодцы — там были и люди, и колонисты с других планет. Туристы, торговцы, их семьи, дети… Их нет по моей… по нашей вине. Возьми хоть фелодские законы, хоть земные, но… я уже прожил куда дольше, чем должен был.

— Сонам… — тот с силой вцепился в его ладонь, не сдержав слёз.

— Ты всегда хотел спасать жизни, Робин. Только подумай, сколько жизней ты бы спас, если бы просто дал мне умереть тогда, вместе с братом?.. А кто знает, сколько ещё ты спасёшь, если не позволишь мне и дальше нести зло в этот мир? Может, этим ты и смоешь кровь со своих рук…

— Нет… — Робин неверяще качал головой. — После такого… разве я смогу продолжить жить?..

— Так не живи, мать твою!.. — в гневе выкрикнул тот, но тут же выдохнул, успокоившись. — Давай уйдём вместе.

— Я не могу… — то и дело всхлипывал Робин. — Не могу… Ты… Мы не…

— Тогда просто побудь рядом, — Злой сжал его ладонь в своих, придвинувшись ещё ближе, и неотрывно смотрел в покрасневшие глаза. — Не дай мне себя остановить. Без тебя я снова не справлюсь. Ну же, Робин… В последний раз тебя прошу, как брата.

Робин долго молчал, глядя на него серьёзным взглядом. Даже слёзы перестали струиться по его щекам.

— Я… понимаю, чего ты ищешь, — тихо сказал он. — Я тоже искал искупления. До сих пор ищу. Но поверь, смерть — это не расплата. Это бегство от расплаты. Для нас обоих…

— Да сколько ж ещё мне расплачиваться?! — болезненно засмеялся Сонам, зажмурившись. — Я не смогу расплатиться за семьсот, мать их, тридцать одну жизнь!.. Уже на восемь больше, что уж там… Это невозможно. Что бы я не делал, остатка моей жизни не хватит.

— Но ты можешь хотя бы попытаться. Вдруг… вдруг тебе ещё представится шанс… исправить свою карму.

— Не неси этой пурги, Робин, я тебя прошу… — скривился тот, отведя глаза. — Ты же знаешь, что я в это не верю. Если бы карма существовала, сама Вселенная испепелила бы меня на месте, как только я нажал ту проклятую кнопку…

— Но что, если в этом и заключается твоя карма? Твоя… кара, если угодно, — Робин осторожно положил руку ему на плечо. — Наша кара. Прожить долгую, очень долгую жизнь… и продолжать пытаться снова и снова. Даже если за все семьсот тридцать одну жизнь мы расплатиться не успеем — ну, хотя бы за часть них. Как тебе такое?.. — с надеждой посмотрел он, едва заметно улыбаясь.

Сонам уставился на свои окровавленные руки и долго молчал, не шевелясь — казалось, даже не дыша.

— Я устал, Робин… — тихо сказал он, и вдруг сам обнял брата, обхватив за плечи с такой силой, что тот поморщился. — Чёрт, ты не представляешь, насколько я устал от всего этого. Я не выдержу. Не сейчас, так позже, но…

— Но куда тебе спешить?.. Прошу, просто попытайся. Сколько получится, — чуть отстранившись, Робин коснулся его лба своим. — Обещаю, я никуда не уйду. Даже если ты меня попросишь.

Несколько мгновений Сонам молча смотрел на него, но вдруг отстранился и отсел подальше.

— Вот что ты сейчас предлагаешь этим своим «не уйду»?.. Что ты хочешь от меня услышать? Что всё станет, как прежде? Не станет.

— Этого я и не ожидаю. Я и сам изменился за эти годы. Хоть и пытаюсь делать вид, что это не так… Но мы можем хотя бы попытаться ужиться на одном корабле, как думаешь?

— Ты уже никогда не будешь моим капитаном, Бывалый. Уж это я могу тебе пообещать.

— Хорошо, я… я могу передать корабль тебе. Я буду твоим подчинённым.

— Брехня, и ты сам это знаешь! — Сонам чуть повысил голос. — Я слишком хорошо тебя знаю, Робин. Ты и дня не выдержишь! С кем-то другим — может, но не со мной. Ведь где-то там в твоей пёстрой башке я так и остался сопляком малолетним, разве не так? Ты будешь ныть на каждое моё слово и приводить тысячи причин, почему я неправ и нужно сделать по-твоему.

— Я… не могу обещать, что такого не будет. К сожалению, — развёл руками Бывалый. — Но что же нам тогда делать?.. Выбрать другого капитана? Пожалуй, Катэ…

— Ну уж нет, — прищурился тот, бросив взгляд на камеру возле двери. — Этот усатый предатель уже успел отличиться… Пожалуй, я даже на него не в обиде. Но за руль не пущу.

Катэ, всё это время наблюдавший за ними через монитор, безуспешно пытался спрятать от Голубчика почерневшие глаза.

— Тогда… похоже, мы в тупике… — понуро повесил голову Робин.

— А может, и не совсем, — задумавшись, Сонам снова повернулся к ближайшей камере. — Эй, мохнатики, идите сюда. Не бойтесь, не укушу…

Помедлив лишь секунду, Катэ и Голубчик выглянули из-за угла.

— Пила, опусти ты уже эти барьеры, — осторожно ощупывая подбитый глаз, скомандовал Бывалый, и та послушалась.

— Ну что, понравилось представление-то? — Сонам криво ухмыльнулся подошедшим, кое-как вытирая лицо и руки платком, выхваченным у Робина из рук. — Ни за что не поверю, что вы двое пошли вздремнуть, пока мы тут за жизнь перетирали…

— Страшно было! — отметил Голубчик, забравшись Робину на колени.

— Простите, господин Злой, — подошёл к нему Катэ. — Мы не хотели подслушивать, но…

— Думаю, Злой уже не с нами, — тот махнул на него рукой. — На какое-то время, по крайней мере. А пока можешь звать меня Сонам, Кошак. Хотя погоди, как тебя на самом деле?.. Катэ, во.

Катэ с улыбкой склонил перед ним голову, исподлобья продемонстрировав чёрные глаза. И тот улыбнулся в ответ — куда проще, чем обычно. А после поймал фелодца за хвост и притянул к кровати, вынуждая сесть рядом.

— Ну что, проблему вы знаете, — вздохнул Сонам. — Сейчас ни я, ни Бывалый не можем принять капитанство. Я предлагаю временное решение: капитан Шаман! Что скажете?

Все трое уставились на Голубчика, который непонимающе вертел головой.

— Голубчика в капитаны?.. — удивился Катэ, но тут же задумался.

— Сонам, ты… всерьёз предлагаешь дать щенкену контроль над Пилой и её пушкой? — уточнил Робин, нахмурив брови. — Не поймите меня неправильно, Голубчик — умничка, но…

— Ну, он уж точно не глупее тебя в молодости, — парировал Сонам с кривой ухмылкой. — И это не помешало тебе научиться всему с нуля. Теперь сможешь научить и его. Да и я помогу. Нам же главное, что?.. Чтобы последнее слово было за кем-то третьим, когда мы с тобой опять поцапаемся. А если в чём он и хорош — так это определять, когда мы оба неправы, да, Шаман?

— Я согласен! — уверенно ответил Голубчик, в один прыжок перебравшись на колени Сонаму. — Если я буду полезен вам, как капитан… значит, я научусь быть вашим капитаном! Но моим первым помощником будет Катэ, — тут же добавил он. — Когда надо, он будет приказывать вам вместо меня.

Переглянувшись, Робин и Сонам одновременно рассмеялись. Катэ порядком удивился предложению Голубчика, но спорить не стал, лишь согласно кивнув.

— Что ж, если ни у кого нет возражений, у меня их тоже нет, — вздохнул Робин, переведя взгляд на потолок. — Пила, я передаю должность капитана Голубчику.

— Подтверждаю! — проскрипела Пила. — Капитан Голубчик, теперь я ваша!

— Привет, Пила! — радостно замахал ей обеими руками новый капитан. — Будем друзьями!

Всё ещё беззвучно смеясь, Сонам протёр уголки глаз пальцами, после чего со вздохом откинулся на спину, заложив руки за голову. Сидевший на его коленях Голубчик тут же вытянулся вдоль него до самой груди так, словно в этом не было ничего необычного.

— Ну, а почему бы и нет? Хуже, чем сейчас, ведь не станет, — вздохнул Сонам, отрешённо глядя на морду щенкена. — Правда же, капитан?.. — спросил он Голубчика, приподняв одну бровь, на что тот утвердительно тявкнул.

Глядя на них, Робин едва заметно улыбался, несмотря на разбитую губу. Вдруг, чуть потянувшись, он прилёг справа от брата, положив голову ему на плечо, а рукой погладил лежавшего на нём Голубчика.

— Эй, завязывай жаться ко мне! — нахмурился Сонам. — То, что я больше не хочу тебя убить, не значит, что ты можешь липнуть ко мне, когда пожелаешь.

— Прости, но сейчас я ничего не могу с собой поделать, — продолжал улыбаться Робин, прильнув ещё ближе. — Я слишком счастлив!

— Да найди ты себе мужика, наконец! — безуспешно пытался отодвинуться Сонам. — К нему и липни.

— Ну почему обязательно мужика? — спросил тот с несерьёзной обидой в голосе.

Как-то подозрительно ухмыльнувшись, Робин потянулся к Катэ. И прежде, чем тот успел сообразить, что происходит, ухватил его за руку и повалил на кровать с другой стороны от Сонама. Ошарашенный Катэ застыл в нерешительности. Но, взглянув на расслабленное, усталое лицо Сонама, который даже не пытался протестовать, всё же осторожно положил голову ему на плечо.

— Мои вкусы всегда были… достаточно гибкими, — пояснил Робин, как бы невзначай пригладив его косматую бороду. — В отличие от некоторых…

— Не говори об этом так, словно это недостаток, извращуга ты двухметровая! — Сонам несильно шлёпнул его по затылку ладонью.

А потом окинул всех троих взглядом. Едва слышно усмехнувшись, он прикрыл глаза.

— Знаете, а это напоминает мне о детстве, — после долгой паузы сказал Сонам. — У нас с братьями всегда была одна кровать на всех…

На его словах Катэ едва заметно вздрогнул. Что-то похожее он мог припомнить и в своём детстве — до того, как покинул родной прайд. Где, несмотря на чёрный окрас, он всё же был своим. Был дома. В тот момент Катэ понял, что наконец-то нашёл то, что так долго искал. От этого осознания его глаза начали медленно переливаться всеми цветами радуги.

— А по-моему, это похоже на прайд, — улыбнулся Катэ, осторожно пристроив руку на груди Сонама. — Пусть и совсем крошечный.

— Прайд из одних мужиков? — тот посмотрел на него, приоткрыв один глаз. — Такие бывают?

— Всякие бывают… — со вздохом ответил Катэ, устроившись поудобнее на его плече. — Матриархальные, патриархальные… смешанные и однополые… Радужные и монохромные… В одних растят детей, в других — вместе живут, работают, путешествуют… Одних связывает родство, других — симпатия, а у третьих… просто так сложились обстоятельства.

— Почти как семья, — заметил Бывалый с отрешённой улыбкой, лениво перебирая пальцы фелодца в своей руке.

— Семьи не всегда хорошие, — подал голос Голубчик, свернувшийся клубочком между ними.

— Да, как там говорят земляне?.. «Родных не выбирают?» — припомнил Катэ. — А прайд выбирают. В настоящем прайде все друзья, кем бы ещё они ни приходились друг другу. У них общие интересы и общая ответственность. И никто в прайде не должен оставаться один на один со своими проблемами… и со своей болью.

— Звучит неплохо… — сонно отозвался Сонам и, даже не открывая глаз, обхватил обоих за плечи. — Хотя и не очень верится, — вдруг он слегка усмехнулся. — Забавно, но на пару минут я даже забыл, что только что собирался проломить барьер головой… Бывалый, всё же чем ты меня накачал?.. Почему я не могу… разлепить глаза…

Но Робин не ответил. Не без труда сфокусировав на нём взгляд, Катэ обнаружил, что тот уже спит — как и Голубчик. Накрыв его своим хвостом, Катэ позволил и себе провалиться в долгожданный сон.