Наследия. Чары Солидуса (гет)

Все остальные не вернулись ни до конца дня, ни в следующие несколько дней. Чоу была в субботу на тренировке, но она избегала его и не разговаривала с ним; и, что еще хуже, он все еще не мог вспомнить, что же произошло в тот роковой день. Гарри добирался к стадиону и обратно в плаще-невидимке, избегая публичности. В поместье без всех остальных было так пустынно… Грюм показал ему чары хамелеона, дезиллюминационное заклинание и некоторые другие отточенные защитные заклинания, которые Гарри не изучал в Хогвартсе и, вероятно, не узнает до тех пор, пока не поступит в школу авроров. Однако Гарри не мог их практиковать, потому что Министерство строго запрещало ему использовать любую магию.

Все выходные он проводил в одиночестве, убивая время, выполняя однообразные дела по дому — такие скучные вещи, как диагностика метлы, и другие, еще более скучные — стирка одежды, подметание пола. Чем меньше оставалось времени до суда, тем сильнее он переживал; а осталась всего одна неделя. На завтра у него была назначена очередная встреча с миссис Чанг. Теперь он знал, что чувствовал Сириус — это место могло довести кого угодно до безумной тоски, заставляя хотеть покинуть его как можно скорее. Гарри расхаживал по дому, бродил по большим залам, поправляя что-то и кладя на свои места.

Внезапно он почувствовал себя ужасно истощенным от всех тех дел, которые он делал, и пошел наверх, чтобы принять душ, смыть с себя скопившуюся грязь. Во время купания он почувствовал странное ощущение сонливости и усталости, и его сердце сильно забилось от нетерпения. Времени оставалось совсем мало. Выйдя из душа, он надел брюки и погрузился в глубокий сон.

* * *

— Превосходно. Ты закончил анализировать врага и готов приступить к работе, Чернокнижник? — его высокий голос разнесся по темной комнате. Человек, стоящий перед ним, был облачен в длинное черное пальто и камуфляжные штаны, он курил сигарету; в этот момент он глубоко затянулся и слегка кивнул. Он был высоким, выше шести футов; с длинными блестящими серыми, даже почти белыми волосами. Волосы скрывали большую часть правой стороны его лица, а на левой стороне вокруг глаза и над большей частью скулы была нанесена символизирующая что-то татуировка. Глаза человека были стального серого цвета, но когда он заговорил, они стали пугающе бесцветными, белыми. Его голос был скрипучим и имел одну очень необычную черту — он эхом отражался после того, как человек заканчивал говорить, где бы он ни находился. Повторяющееся рычание его голоса было по-настоящему зловещим, и создавалось впечатление, что его слова были приказом, который не подлежит обсуждению.

— Этот слабак Флетчер сейчас корчится в одной из твоих пыточных камер, не так ли? Я доставил его сюда без охраны, и он совершенно уязвим перед тобой. Не сомневайся в моих способностях, тебе давно следует поближе познакомиться с моей силой.

Странный человек снова небрежно выпустил дым, и Гарри подумал, что он словно бы говорил о погоде, а вовсе не вел беседу с Темным Лордом Волдемортом. Глаза Волдеморта вспыхнули огнем, и он напрягся, готовый нанести удар. Тайрон Стэтхэм лениво взглянул на него, стальные серые зрачки сфокусировались, и он слегка улыбнулся.

— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне?

Стэтхэм рассмеялся.

— Сделай что-нибудь, если тебе это не нравится, идиот.

Гарри внимательно посмотрел на него.

— Это та черта, которой я восхищаюсь: полное отсутствие уважения и абсолютная самоуверенность. Но будь осторожен, в моем распоряжении есть и кое-что другое, кроме магии. Не забывай об этом, Охотник.

— Да как скажешь, — он вытащил новую сигарету, отбрасывая в сторону еще дымящийся окурок предыдущей. Волдеморт выхватил палочку.

—Asi salinta Serpentus!

Окурок превратился в африканскую королевскую кобру, которая вдруг изменила направление и бросилась на Стэтхэма. Он молниеносно выхватил кодачи⁽¹⁾ из своей куртки и, взмахнув рукой вверх, бросил его в змею. Меч рассек чудовищную рептилию и вонзился в кресло, в котором сидел Волдеморт, всего лишь в дюйме справа от его головы. Он спокойно взял зажигалку в правую руку и зажег пламя. Чувствуя, как великолепный никотиновый дым проникает в его организм, он в блаженстве закрыл глаза. Такие удивительные изобретения человечества были причиной того, почему он ненавидел жить в те прошлые времена. Он щелкнул зажигалкой и вышел из комнаты, когда рассеченный у виска капюшон Волдеморта упал ему на лицо.

— Это древние и могущественные силы, — бросил он, уходя, и весело покачал головой.

Гарри был взбешен. Он аппарировал в темную камеру. Приспосабливаясь к темноте, он посмотрел на человека, безвольно свисающего на цепях, сковывающих его запястья. Мужчина поднял глаза и начал неистово кричать.

— Этот человек, похоже, невосприимчив к магии, так что я полагаю, что тебе, похоже, придется отдуваться за него, Флетчер, — прошептал ему Гарри, тихо посмеиваясь.

— НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА, РАДИ БОГА, НЕТ!

— Crucio!

* * *

Гарри проснулся; его шрам горел от боли. Он чувствовал себя невероятно больным, но сумел собраться с силами и добраться до ванной комнаты; его вырвало на плитку прямо перед раковиной. Он перегнулся через унитаз и опустошил желудок от своего завтрака. Боль в голове начала отступать, и его дыхание сменилось тяжелым, мучительным кашлем. Он был весь в поту, его кожа стала липкой и горячей. Гарри быстро разделся и вошел в душ, позволяя теплой воде охладить и успокоить его тело. Ему нужно было поговорить с Дамблдором. Он все еще не вернулся, но Хедвиг могла просто передать ему письмо в Хогвартс.

После того, как он принял душ, оделся и быстро отмыл пол ванной, он взял перо и пергамент и начал писать письмо, в котором рассказал о недавнем видении. Хотя оно и длилось максимум минуту, Гарри проспал весь день — на улице были сумерки. Ему все еще было не по себе из-за этого человека, который так беспечно подстрекал Волдеморта и бросал ему вызов. Неужели он действительно невосприимчив к магии? В его голове клубились мрачные мысли и множество догадок, когда он пытался записать то, что еще мог вспомнить из быстро исчезающих воспоминаний.

— Ну-ка иди ко мне! Отнеси это профессору как можно скорее!

Быстро прикрепив письмо к лапке Хедвиг, Гарри отправил сову в угасающий свет сумерек. Надев обувь и схватив Медальон Ордена Феникса, он сбежал вниз по лестнице.

— Грозный глаз! Мне нужно с тобой поговорить! — крикнул Гарри, бегая по комнатам в его поисках. Наконец он нашел его, крепко спящего в большом кресле, которое, должно быть, находилось в поместье на протяжении долгого времени. — Эй, просыпайся! У нас проблемы!

Волшебный глаз Грюма сфокусировался на нем, но Грюм все еще крепко спал. Он махнул рукой перед ним, глаз окинул его с ног до головы и, узнав, снова развернулся внутрь.

Неужели он в самом деле его разбудит? — Гарри смотрел, как глаз делает свое дело, совершенно завороженный.

— Хм-м-м... что? — Грюм внезапно проснулся, его нормальный глаз в оцепенении оглядел комнату. Он посмотрел на Гарри обоими глазами и увидел выражение его лица. Инстинктивно понимая, что что-то не так, он весь насторожился и выпрямился в кресле. — Что случилось? — спросил он, вытаскивая палочку.

— У Волдеморта в плену Флетчер! Я только что видел их в своем видении! Он мучает его прямо сейчас, Наземникус Флетчер прикован цепью в темнице!

— Мерлинова борода! Я должен предупредить остальных!

Грюм бросился на деревянной ноге к камину и быстро вытащил амулет, который обычно носил на шее; схватил каминный порох и бросил его в огонь. Ничего не произошло. Они оба вопросительно посмотрели на порох в ящике и в камине. Он достал еще немного и снова бросил его в огонь.

Вновь ничего не произошло.

— Значит, это ты раньше останавливал Волдеморта. Твоя репутация опережает тебя, аврор Грюм, — раздался хриплый голос прямо за их спиной. Они оба подпрыгнули от неожиданно возникшего из ниоткуда голоса и оказались лицом к лицу с человеком, небрежно прислонившимся к дверному проему; он держался одной рукой за рукоять японской катаны. Его зрачки были бесцветными, и он говорил так, словно приветствовал достойного врага, к которому он не собирался относиться легкомысленно.

— ЭТО ОН! Из моего видения! — вскрикнул Гарри.

Грюм в мгновение ока выхватил палочку:

-Immobilus! — заклинание летело прямо на него, затем удивительным образом отклонилось и разнесло вазу, стоявшую в углу комнаты. — Что за черт? — Грюм наблюдал, как незнакомец спокойно шагнул вперед.

Гарри запаниковал, дернул Грюма за рукав, потянув его назад.

— Он невосприимчив к магии, эти заклинания на него не действуют!

— Должен признать, парень наблюдательный, — усмехнулся Стэтхэм. Он посмотрел на стены и картины с отвращением. — Все волшебные заклинания, охраняющие это место, для меня устарели. Может, тебе просто стоило повесить на входную дверь прочный замок?

Он слегка улыбнулся и двинулся к ним, слегка касаясь пальцами рукояти меча.

— Вот же хрень! Поттер, беги! — скомандовал Грюм, выталкивая его из двери на другом конце комнаты и стремительно выбегая за ним. — Я не знаю, каковы способности этого человека, но пока мы этого не узнаем, нам лучше уйти, если сможем, — проходя мимо, он направил палочку на мебель. — «Inanimate Animatus!» 

Мебель начала кружиться и летать по комнате, создавая на своем пути сложную полосу препятствий.

— Это лучшее из того, что ты умеешь? — Стэтхэм рассмеялся.

Когда он вытащил свой клинок, за одну ослепительную вспышку половина летающей мебели раскололась на части; он начал преследование, уворачиваясь и уклоняясь от запущенных в него Грюмом с помощью заклинаний предметов. Он побежал за ними; его движения были нечеловечески ловкими, он пробирался через комнаты, не сделав ни одного лишнего шага. Гарри и Грюм бежали изо всех сил, по пути накладывая заклинания на двери и все, что можно было использовать в качестве баррикад, чтобы хоть немного замедлить его. Наконец они достигли черного хода, и Грюм, не теряя времени, моментально взорвал дверь с помощью заклинания.

— Reducto!

Он практически спихнул Гарри вниз по ступенькам, когда они проникли в гараж. Прежде чем глаза Гарри смогли привыкнуть к полумраку, Грюм развернулся и с помощью сложного заклинания починил дверь.

— Prior Incante Reversium, alveris omino Reparo! 

Крошечные фрагменты двери, оставшиеся после взрывного заклятия, в воздухе соединились вместе, и Грюм с помощью палочки установил дверь на место, снаружи же на ней оказался прочный замок. Не прошло и полсекунды, как с другой стороны послышались два громких удара, и нападавший на них незнакомец ударил по усиленному магией дверному полотну и попытался ворваться внутрь. Стеклянный глаз Грюма сфокусировался, и по его выражению Гарри понял, что он смотрит на Стэтхэма через дверь.

— Это должно его задержать… — его глаз сузился, и он невольно сделал шаг назад. — Что за черт? Поттер…

— Что? Что?! — спросил Гарри, тоже пятясь назад.

— Он идет… Быстро — найди выход отсюда… Мне придется задержать его… — Аластор сбросил плащ и неистово схватил свой медальон, закрыв при этом глаза. — Fortemus Enervate, — он произнес заклинание, направив палочку себе на грудь.

— Что ты делаешь? — неуверенно спросил Гарри, все еще не зная, что ему делать дальше. Он не оставит Грюма умирать здесь!

— Это заклинание укрепления — раньше у меня хорошо получалось, но эти старые доски не остановят его надолго… Если я дам тебе несколько минут, этого будет достаточно…

— Ты же это не серьезно, да? На него не действует магия!

— Engorgio — решительно произнес Грюм, зажав оба конца своей палочки пальцами. Она начала медленно расти, а затем увеличилась почти в пять раз, образовав длинный крепкий посох. Он сосредоточился на двери и на мужчине, который неподвижно стоял за ней, с мечом в ножнах и с прикрытыми в медитации глазами. Грюм также ненадолго закрыл глаза, успокаивая нервы.

Он действительно существует… Ребекка, возможно, пришло мое время. Прости меня за все…

Его глаза вновь открылись, и теперь Гарри понял, почему этого человека называют лучшим в Министерстве. Вся его внешность каким-то чудом изменилась, и Гарри почувствовал всю силу и мощь Аластора.

— Гарри, тебе нужно бежать и побыстрее рассказать обо всем Дамблдору. Этот человек — Чернокнижник, и очень опытный.… Такие, как он, охотились и убивали волшебников еще много веков назад, вплоть до Войны гоблинов, когда считалось, что последние из них были схвачены и истреблены. Они убийцы, Гарри, и они делают это с помощью тени.

Грюм указал на трещину под дверью. На глазах у Гарри тень скользнула вниз и переместилась на внешнюю сторону двери, проявившись в темном силуэте человека.

— Черт… — прошептал Гарри, вновь отступая. Глаза тени открылись, и Тайрон Стэтхэм отошел от двери, при этом в его глазах сверкнул смертельный блеск.

— Грюм, я солгал, говоря про замок. Ничто не сможет остановить меня. Откажись от парня. Это то, чего он хочет, — мрачно заявил он, с какой-то особой нежностью обнажая меч. — Должен заметить, что этот мальчик — интригующая цель. Он с благодарностью выпьет его кровь, — жутко, и в то же время хвастливо заявил Стэтхэм, проводя кончиком пальца по своему драгоценному клинку.

— Беги! Мотоцикл Сириуса должен быть где-то здесь, хватай его и вперед! — скомандовал Грюм.

Не успел он закончить фразу, как сверкнула сталь, и Грюм отразил удар, используя свой импровизированный посох. Внезапно Охотник отскочил назад, занеся меч уже в другой стойке.

— Бо-кендо? — Стэтхэм с улыбкой кивнул. — Шотокан ниндзюцу с сильным влиянием английской кулачной драки. Вы действительно человек со множеством талантов — я принимаю эту битву.

Грюм поморщился.

— Гарри, ты должен выжить. Не стой здесь! Черт возьми!

Гарри был поражен. По тому единственному выпаду этого человека Грюм сразу все понял. Снова сверкнула сталь, и бой начался в полную силу. Гарри с трепетом наблюдал за тем, как Грюм, уже довольно немолодой волшебник, сдерживает атаки человека, который, наверное, был вдвое моложе его, человека более быстрого и сильного. Грюм вращал посохом по кругу, хлестал им вокруг себя и за спиной, умело сдерживая быстрые атаки, однако у него никак не получалось совершить контратаку. Его техника была впечатляющей, а работа ног — просто безупречной. Кто бы мог подумать, что волшебник может владеть маггловскими боевыми искусствами?

— Чего ты ждёшь, парень? Убирайся отсюда! — крикнул он, очевидно, понимая, что не сможет долго сдерживать атаки этого опытного противника. — Беги к Дамблдору! Он должен предупредить Тонкс… А-А-А!

Наконец-то атака Стэтхэма достигла цели. Отрубленная правая рука Грюма полетела в сторону, и он упал на землю, сжимая обрубок в мучительной боли. Обходя это возникшее препятствие, Чернокнижник бросился на Гарри, но Грюм схватил его за ногу и этим повалил его на пол. Стэтхэм упал лицом вниз на твердый бетон. Он сверкнул взглядом на истекающего кровью аврора и воткнул меч ему глубоко в живот. Хватка Грюма ослабла, и он рухнул на землю, опустив голову на грудь. Чернокнижник встал на ноги и вытащил свой клинок, вытирая его о мантию Грюма.

— Ты следующий.

— ГРОЗНЫЙ ГЛАЗ! — Гарри закричал, и Стэтхем вновь упал в груду хлама в углу гаража.

Я не позволю этому повториться, на этот раз я не позволю никому из вас умереть, спасая меня…

Он подбежал к Грюму, который был еще жив. Глаза Гарри вспыхнули голубым огнем, и он с усилием, кряхтя, поднял его себе на плечи, как это обычно делают пожарные. Тайрон изумленно наблюдал за тем, как тощий шестнадцатилетний парнишка бежит по гаражу со взрослым мужчиной на плечах, причем этот мужчина весит явно больше двухсот фунтов. Гарри вытащил палочку и направил ее на Грюма.

— Liquidous Immobilous! 

Кровотечение остановилось, но этого все равно было недостаточно, чтобы остановить смерть Грюма, если не оказать ему помощь. Мотоцикл Сириуса стоял у входа в гараж. Он подбежал к нему и с трудом усадил Грюма, с трудом прижимая его к своей спине. Чернокнижник оправился от неожиданности, и гараж разлетелся от взрыва. Гарри нажал на педаль газа, включил передачу и помчался по окрестностям Гриммаулд-Плейс.

Они летели по центральной части Лондона, уже не разбирая дороги. Гарри просто хотел покинуть это место как можно быстрее. Слезы текли по его лицу, а сверху дождь лил на них, как из ведра. Грюм то и дело бессвязно стонал, и Гарри был благодарен ему за это. По крайней мере, он еще был жив. Им нужно как можно скорее добраться до больницы Святого Мунго. Гарри отчаянно пытался вспомнить дорогу, по которой он попадал туда раньше, но не мог ясно мыслить. Он думал о том, что он может сделать, что могло бы помочь Грюму; но единственное, что у него было — это одежда, которая была на нем, его палочка и… ну да, медальон! Он схватил его свободной рукой и мысленно звал на помощь.

Кто-нибудь, кто угодно, профессор, Сириус, да хоть кто угодно, пожалуйста…

Он сосредоточился под дождем; а ну-ка, стоп...

Он резко нажал на тормоза — кто-то стоял на обочине — и они едва не упали. Гарри пристально посмотрел на мужчину в плаще, и, узнав его, снова мысленно поблагодарил Аластора за то, что он вручил ему отцовский медальон. Это был Ремус Люпин. Он подбежал к ним, держа что-то завернутое в плащ.

— ГАРРИ! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! ГРЮМ ВЫЗЫВАЛ МЕНЯ НА ГРИММАУЛД-ПЛЕЙС, НО КОГДА Я ТУДА ДОБРАЛСЯ, ДОМ БЫЛ АБСОЛЮТНО ПУСТОЙ, ВСЯ МЕБЕЛЬ ВЗОРВАНА! С ГРЮМОМ ВСЕ В ПОРЯДКЕ? — он вгляделся в его лицо, оно было совершенно белым, и оба глаза закатились. — Боже мой, Гарри, я принес его руку из задней части дома, нам нужно срочно доставить его в больницу!

— Я ПЫТАЛСЯ ЕЕ НАЙТИ — МЫ ПОТЕРЯЛИ ДОРОГУ И БЛУЖДАЛИ ОКОЛО ДЕСЯТИ МИНУТ, ДО ТОГО, КАК Я УВИДЕЛ ВАС! — воскликнул он. Его волосы прилипли к лицу, а шрам теперь горел непрерывно…

— Гарри, послушай меня, сегодня полнолуние, обычно в это время я изолирован от людей, и нахожусь в безопасном месте, прежде чем перевоплощусь в оборотня. У меня есть всего несколько минут до начала всего этого, — Люпин создал из воздуха карту. — Используй эту карту, чтобы добраться до больницы Святого Мунго, и возьми вот это. Нет, не смотри, просто отдай целителю, — он протянул ему что-то, завернутое в плотную ткань. Как только он взял сверток в руки — ему стало плохо. Это была отрубленная рука, и она была влажной от крови.

— После этого используй плащ-невидимку и свое летное снаряжение, чтобы добраться до Хогвартса как можно быстрее; Дамблдор находится там. Ты должен рассказать ему, что случилось. Прямо сейчас; ты сможешь это сделать, Гарри, я знаю, что ты сможешь. Удачи тебе! Он громко закашлялся, его голос вперемешку с лаем казался нечеловеческим. — Мне пора уходить; будь осторожен! — он исчез, оставив их одних.

Гарри посмотрел на карту, которую дал ему Ремус, и выбрал наилучший маршрут к больнице Святого Мунго. Он ехал меньше пяти минут, гоня байк на максимальной скорости. Управление давалось ему легко, казалось, что он провел уже не один день за рулем этого байка. Он увидел стеклянную витрину с манекеном в конце улицы, на которой он находился. Он подъехал к самому тротуару и заглушил двигатель, резко остановившись прямо перед стеклом. Он обнял Грюма, пытаясь снять его с байка, но тот был слишком тяжелым. Гарри нахмурился. Разве это не он недавно бегал, взвалив его на плечо?

— Wingardium lleviosa! — Грюм поднялся с мотоцикла и начал медленно плыть по воздуху. Гарри схватил его и шагнул сквозь стекло, чтобы войти в больницу. Когда он затащил Грюма внутрь, он услышал, как в больнице внезапно прекратились разговоры. Все вокруг оглядывались, смотрели на парня в пропитанной кровью одежде, тянущего по воздуху истекающего кровью человека. К ним подбежала дежурная привет-ведьма и замерла на месте, когда увидела, что перед ней Аластор Грюм.

— Снова он! Что случилось на этот раз? — она взглянула на молодого человека, у которого кровь и волосы почти полностью скрывали лицо. — Кто ты?

— Забудь обо мне — Грюм умирает, и если вы ему не поможете, он скончается!

Она вгляделась в его лицо: — Погоди, я видела тебя в «Еженедельном Квиддиче» и в «Ежедневном Пророке»! Ты Гарри Поттер! — просияла она.

— Ради всего святого! Окажите ему помощь, НЕМЕДЛЕННО! — проревел он. На шум прибежал главный целитель. Он окинул быстрым взглядом Грюма и буквально выхватил его у Гарри; он сразу же бросился в отделение неотложной помощи, выкрикивая приказы налево и направо.

Пару часов спустя Гарри сидел в приемной, ожидая заключения целителя. За это время он умылся и переоделся в чистую рубашку. Да, ему было крайне важно узнать о состоянии Грюма, но он не мог долго здесь оставаться; это было слишком опасно. В больнице его уже нашла сова из министерства, она принесла сообщения о «серьезных последствиях» за использование магии в поместье и всякую прочую ерунду, но сейчас он не мог даже думать об этом. Он скомкал пергамент и бросил его в мусорное ведро. Сейчас не время для этого, ему необходимо лично предупредить Дамблдора. Он за считанные секунды преодолел путь из приемной обратно на первый этаж. Та же самая дежурная привет-ведьма все еще была там, очевидно, ожидая, когда он спустится. Она ослепительно ему улыбнулась.

— О, я не могу поверить, что ты на самом деле находишься здесь, и мы встретились лично! Я была на матче «Пушек», и ты был просто великолепен! В моем альбоме есть все твои фотографии; я их собираю! Можно твой автограф? Ну пожалуйста? Подожди, об этом непременно должен узнать Джейми!

— Извини, у меня нет с собой пера, и я действительно очень тороплюсь… — раздраженно сказал Гарри, пытаясь избавиться от нее, но она преграждала ему путь.

— У меня есть! Сможешь написать — для Мэри? Это мое имя, — добавила она без всякой необходимости. Гарри нехотя быстро нацарапал автограф. — Но ты не указал мое имя! — разочарованно протянула она. Он сунул ей обратно пергамент, запрыгнул на байк и умчался.

— Он просто ужасный! — вздохнула она, прижимая пергамент к груди.

Гарри мчался на огромном байке, надеясь, что ни один полицейский его не остановит. Он доберется до вокзала, а затем воспользуется летным снаряжением, чтобы добраться до Хогвартса. Он так отчаянно хотел, чтобы Грюм выжил, и очень боялся за него; это было настоящее чудо, что он не умер от этой чудовищной раны мгновенно… Наконец он добрался до станции и решил, что здесь вполне подходящее место, чтобы начать движение по железнодорожным путям. Он слез с мотоцикла и серьезно задумался о том, что с ним произошло несколько часов назад.

«Смерть была так близко, Гарри, так близко; ведь это я мог сейчас быть в той больнице или, что еще хуже, в морге. Сколько жизней у меня осталось?»

Взглянув в небо и безмолвно поблагодарив того, кто смотрел на него сверху и хранил его, он решительно сел обратно на мотоцикл. Покопавшись, он нашел летное снаряжение. Он выключил все огни и бесшумно устремился в ночь. Пытаясь не забывать свою истинную цель, он летел всю ночь без сна, сосредоточившись только на том, чтобы добраться до Хогвартса.

* * *

— Минерва, взгляни на это письмо. Гарри пишет, что у него было новое видение, что Наземникус Флетчер был схвачен и подвергается пыткам у Волдеморта. Значит, Тонкс в большой опасности. В последний раз, когда мы переписывались, она была близка к тому, чтобы выяснить, куда он пропал. Странно, что Гарри видел это видение, не так ли? Гермиона ведь так хорошо справлялась…

Профессор Дамблдор разговаривал с Минервой МакГонагалл в коридоре, ведущем в кабинет директора.

— Да, это странно, возможно, используемая нами окклюменция также основана на близости, нахождении людей рядом друг с другом; я слышала, она вернулась домой вместе с другими ребятами, чтобы получить свои оценки. Интересно, как дела у Гарри? — спросила профессор МакГонагалл.

— ПРОФЕССОР! — раздался голос позади них. Она подпрыгнула на месте от неожиданности.

— Гарри! Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попал? — ее глаза угрожающе сузились.

— На мотоцикле Сириуса. Послушайте! Я должен поговорить с вами обоими, это очень важно!

— Мы получили твою совиную почту, необязательно было появляться в Хогвартсе самому. Ты пошел на очень большой риск, — строго сказал ему профессор Дамблдор.

— В доме кто-то был. Грюма чуть не убили, — выдохнул он, тяжело дыша от бега по ступенькам, — я до сих пор не знаю, выживет ли он.

— ЧТО?! — воскликнула Минерва.

— В мой кабинет, Гарри, — сказал Дамблдор, махнув ему в сторону винтовой лестницы, ведущей в его кабинет. Они вошли, и Гарри согнулся, положив руки на колени, чтобы отдышаться. — Сядь и сделай несколько глубоких вдохов, — каким-то магическим образом перед ним появилась вода из кухни. — Выпей, это поможет.

Он повиновался и в конце концов пришел в себя настолько, чтобы рассказать им все от начала и до конца — про видение, про Чернокнижника, все…

— Что ж, наша информация была определенно неверной, этот заключенный не был обычным магглом. Я не могу поверить в то, что по прошествии стольких лет Чернокнижник все еще жив. Интересно, зачем ему работать на Волдеморта? Минерва, думаю, нам следует связаться с мадам Помпфри, чтобы узнать, сможет ли она помочь нам в больнице, — она кивнула и вышла из кабинета. — Гарри, ты совершил храбрый поступок, доставив Аластора в больницу. Прими мою благодарность, и от лица Грюма в том числе… — Дамблдор посмотрел на молодого человека, сидящего перед ним. Никогда раньше он не встречал в учениках такого потенциала.

— Заклинание, которое ты использовал, возможно, спасло ему жизнь, и я должен признать, что это была отличная импровизация заклинания по остановке крови, — лицо Альбуса было мрачным, он потер глаза. — Я думаю, что мы должны попытаться немного поспать; пытаться что-то планировать, когда нервы на пределе, — не лучшая идея. Если тебе будет сложно успокоиться, прими это зелье. Уже почти час ночи, утром еще раз поговорим, после того, как хорошо отдохнем.

Гарри тяжело встал, пожелал спокойной ночи, и вышел из кабинета. Сон сейчас действительно казался хорошей идеей; его путь был чрезвычайно утомительным. Он побрел по знакомым коридорам в спальню Гриффиндора.

Когда он ушел, Дамблдор встал, устало потирая глаза. Вот почему они не смогли найти Флетчера — Охотник схватил его и пытал, чтобы узнать у него информацию о передвижениях Гарри. Неудивительно, что Волдеморту удалось с такой легкостью устроить на стадионе засаду для Гарри.

— Директор, я, возможно, уже старая и потрепанная, но я чувствую то, чего не видят другие, — неожиданно произнесла Сортировочная Шляпа.

Дамблдор взглянул на Шляпу: 

— И что же?

— Древняя сила находятся внутри этого человека, и он чувствует, как она нарастает, ведь он потомок Гриффиндора.

— Да, ты говоришь об остаточной магии, которая когда-то защищала Солидуса Гриффиндора. Я так и думал.

— Она сослужит ему хорошую службу, он столкнется со многими опасностями и иссякнет, когда взойдет седьмая луна.

Дамблдор кивнул и откинулся на спинку стула, задумчиво поправляя бороду. Она говорила о пророчестве. И он чувствовал, что его время уже совсем скоро настанет. Он встал и, бросив взгляд на мудрую кожаную шляпу, пошел в свою спальню.

1) Кодачи — японский короткий меч.

Вернуться к тексту