Взгляд с другой стороны (джен)

Примечания:

Очень многие просили проду, и... я решила выложить пораньше)

Нам всем так нужны люди, что убьют за нас.

Нам всем так нужны люди, что умрут за нас.

Гермиона сидела на своей кровати, смотря на стенку перед собой. Горькая правда с привкусом сладкого меда оказалась настолько оглушающей, что девочка не могла до сих пор в нее поверить. Она всегда знала, что отличается от других. Нормальный ребенок не взрывал окно на мелкие осколки, когда злился. И вряд ли перемещался случайно из школы домой за секунду. Гермиона к этому привыкла, как и к тому, что у нее нет друзей.

Никто не любил заучек. Детей интересовали игрушки и кино, ее — книги. Она пыталась найти с ними общий интерес, пыталась подружиться, но тщетно.

Но к открытию такой правды, она была не готова. Когда пришло письмо, она радовалась, и не заметила, что вместо фамилии «Грейнджер» стояла совсем другая. Ей хватило слов «Гермионе» и «Хогвартс». Но потом, увидев грустные лица родителей, она обратила внимание на надпись на конверте.

Конверт выпал из ее онемевших рук.

— Это не мне? — осипшим голосом спросила она родителей.

— Нет, милая. Это твое письмо.

В тот день Гермиона узнала, что ее любимые родители ей не родные. Узнала, как однажды утром, открывая дверь, Джейн Грейнджер, страдающая бесплодием, увидела корзинку с ребенком и письмом, скрученным в трубочку. Молодые супруги обрадовались и с радостью удочерили малышку, воспитывая и любя ее, как родную. Но они всегда знали, что придет то время, когда их маленькая дочурка узнает правду.

Будь на то воля Джейн, она бы никогда не рассказывала дочери правду, но в письме было четко сказано, что девочка — ведьма. Она бы списала все эти слова на шутку, но как не поверить в магию, когда ребенок волшебным образом поднимает вверх игрушки?

«Гермиона Беллатриса Лейстрендж».

Ее настоящее имя. Дочь самой страшной пожирательницы смерти. Гермиона прочитала все книги о Второй Магической войне. Она выучила все имена тех, кто умер или пострадал от рук ее биологической матери. Гермиона знала точно — чтобы выжить, она обязана сделать все, чтобы поступить на Слизерин. Она снова попрощалась с мечтой найти друзей.

Всем будет все равно, какая она на самом деле. Девочка знала, все дети будут видеть в ней, в первую очередь, дочь той, кто приговорен на пожизненное в Азкабане, про который она тоже успела прочитать.

Гермиона еще не знала насколько сильно ошибается.

* * *

Хогвартс — школа-пансион для волшебников, где маленьких ведьм и колдунов на протяжении семи лет обучают волшебству. Для кого-то это совершенно новый мир, напитанный тайнами и загадками. Для кого-то понимание, что подошел конец родительского контроля и теперь его черед обзавестись связями и доказать родителям, что воспитание пошло на благо.

Гарри вместе с Хоуп спокойным взглядом осматривали красный поезд и студентов с чемоданами и совами. Хотя с виду Гарри не подавал признаков удивления, внутри него горел самый настоящий огонь. Он восхищался такому явному проявлению магии, ведь с детства он скрывал от своих школьных друзей свои таланты. Лишь за стенами дома он мог, смеясь, изменить форму игрушки на новую или превратить молоко в какао. Лишь, когда появилась Хоуп, он мог с кем-то колдовать.

Его сестра, как он ее уже привык называть, за две недели успела занять место в его сердце. Милая девочка, внутри которой был скрыт настоящий монстр, стала той, которую он хотел защищать. Впервые он почувствовал то, что чувствовали старшие братья — ответственность за нее. Гарри не нравилось, если она грустила. Он радовался, когда она смеялась. Последние две недели августа каждую минуту они были рядом. С утра читали, бегали по дому, колдовали без остановки, даже ночью, когда их уже покидали силы, они могли заснуть вдвоем на полу.

Взрослые еле успевали следить за их приключениями. Однако, несмотря на то, что они были вампирами, никто из них и понять не смог, каким образом дети, готовя зелье, взорвали целую комнату.

Сейчас перед ними был новый мир — и брат с сестрой были готовы его покорить.

Гарри шел рядом с отцом и матерью, чувствуя всем телом, исходящую от них безмолвную поддержку. Элайджа и Катерина Майклсон не привыкли показывать свои настоящие эмоции и чувства на людях, но Гарри научился читать по жестам. Катерина слишком часто бросала на сына взгляд, Элайджа держал руки в карманах, скрывая напряженно сжатые кулаки.

Клаус и Кэролайн шли за Хоуп, с точно такими же хмурыми лицами. У них не было выбора, им пришлось отправить дочь в эту школу, чтобы защитить от семейных дрязг.

Фрея уменьшила прямо на платформе их сундуки и отдала детям, которые закинули их в карманы, благодаря тетю.

— Так, мелкие шалунишки, прошу вас, не взрывайте школу. — улыбнулась детям Кэролайн.

— Ведите себя достойно. — вставил Элайджа, кинув на сына выразительный взгляд.

— Если кто-то будет обижать, вспомните мои заклинания. — не смогла промолчать Фрея.

— Или просто напишите нам, мы разберемся. — добавила Катерина.

— И прикроем. — подмигнула Ребекка.

— Если все таки что-то или кого-то взорвете, напишите, мы решим. — кровожадно улыбнулся Кол.

— Они в школу едут, вы не забыли? — посмотрел на всех Элайджа.

— Брат, они едут в незнакомое место. К тому же они — Майклсоны. — отмахнулся от единственного разумного из них всех Клаус и посмотрел на Гарри. — Племянник, если кто-то будет приставать к моей дочери, сразу решай все радикально.

— Никлаус!

— Папа, мне всего одиннадцать!

— Хорошо, дядя Клаус.

— Моя школа. — дал пять ребенку Клаус, уворачиваясь от подзатыльника Кэролайн.

Гарри и Хоуп переглянулись, прочитав в глазах друг друга свои мысли, и улыбнулись — они вольны делать, что хотят. Для них это было очередное увлекательное приключение — отправиться в неизвестное место. И если раньше Гарри грустил, ведь рядом не будет семьи, то сейчас его грусть растворилась, как вода под солнечными лучами. Он не один — рядом Хоуп.

— Вам пора. — Катерина и Кэролайн поцеловали детей, Элайджа и Клаус послали ободряющие улыбки, и дети исчезли в вагоне поезда.

— Вы уверены, что это лучший выход? — Кэролайн впервые расставалась с дочерью надолго.

— У нас был другой? — Элайджа провожал глазами отъезжающий красный поезд, все дальше увозящий его сына и племянницу от него.

— Они вернутся на Рождество. — Катерина пыталась сдержать слезы, отпускать сына она не хотела.

— Тогда до Рождества нам нужно устранить угрозу в виде Далии. — Клаус был серьезно настроен решить проблему с тетушкой. — Кстати, может нам нашу мать отыскать?

— Зачем? — Элайджа прищурился.

— Пусть сама разбирается со своей сестричкой! В конце концов, это ее вина. Вот пусть ее забирает с собой в ад, а я с радостью им помогу.

— Никлаус. — вампир закатил глаза. — Если хочешь выплеснуть злость, то лучше отремонтируй комнату Хоуп, в которой наши дети готовили зелье.

— Я бы на это посмотрела. — рассмеялась Катерина. — Великий и ужасный Никлаус Майклсон и ремонт. Да это же событие века.

— Не иронизируй, Пирс.

— Прекрати меня так называть.

— Может мы продолжим разговор дома? — прервала очередные разборки между этими двумя Фрея.

— Дельное предложение. — согласился Элайджа и, взяв жену под руку, двинулся на выход.

* * *

Свободное купе Гарри и Хоуп, сколько не искали, найти так и не смогли. В каждом было уже по несколько человек, поэтому, когда они открыли очередную дверь и увидели только одну девочку, приблизительно их возраста, вздохнули с облегчением.

— Привет, извини, что так ворвались, но мы с сестрой не можем найти свободное купе, ты не против нашей компании? — обратился к незнакомке Гарри.

Гермиона отвлеклась от книги и посмотрела на вошедших. Мальчик с иссиня-черными волосами и зелеными глазами, как и у девочки рядом с ним, мило улыбался.

— Не против, тут места много, проходите. Если, конечно, вы не убежите с криками, узнав мое имя.

Гарри и Хоуп, уж сидящие напротив девочки, переглянулись, а потом кинули на нее изучающий взгляд. Крупные каштановые локоны были распущены, карие глаза смотрели на них с какой-то грустью и обреченностью.

— Тебя зовут Волдеморт?

— Нет. — Гермиона нахмурилась.

— Далия?

— Эм, нет, а кто это?

— Может, Эстер или Елена Гилберт?

— Елена Гилберт? — Гарри непонимающе посмотрел на сестру. — А она тут причем?

— Она много крови у папы выпила. Как комар, реально. — ответила Хоуп, закатывая глаза. Гарри рассмеялся, а Гермиона переводила взгляд с одной на другого, ничего не понимая. — Так как тебя зовут?

— Гермиона Лейстрендж. — скрывать смысла не было, на распределении все узнают. И лучше чтобы эти двое странных детей узнали сразу, и не обвиняли ее потом во всех грехах. Она уже услышала от одного рыжего паренька много «хорошего».

— Приятно познакомиться, я — Хоуп Майклсон, а вот этот брюнет с милой улыбочкой, которой, кстати, не верь, он тот еще змей, Гарри Поттер-Майклсон.

— Я не змей. — возмутился Гарри.

— Ты с ними разговариваешь, значит змей.

— Что за логика?

— Женская. — улыбнулась Хоуп.

— Ты тот самый Гарри Поттер, о котором написано столько книг, и родители которого были убиты темным магом, которому служила моя мать? — Гермиона спросила спокойно, уже понимая, что они сейчас сразу выйдут за дверь.

— Ага. — безразлично кивнул Гарри. — А что за книгу ты читаешь? Я ее еще не видел.

— Кстати, да. — обратила внимание на книгу Хоуп. — У нас такой нет.

— Вы серьезно? — не поверила ушам Гермиона. — Я вам сказала свою фамилию, вы узнали, что мои родители — убийцы, но вместо того, чтобы сразу выйти, вы спрашиваете меня о книге?

— Ты хочешь, чтобы мы ушли? — серьезно спросил Гарри.

— Нет. — подумав, ответила Гермиона. Внутри нее еще были остатки надежды встретить друзей.

— Тогда вообще проблем не вижу. — пожал плечами мальчик.

— Но как же…

— Послушай, Гермиона. Нам все равно, какие у тебя родители, какая родословная и так далее. Мы вообще считаем все эти предрассудки — чушью. Наши родители — американцы, у нас другие взгляды. К тому же, в Америке нас с Гарри назовут «демонами», если не хуже, ведь американские ведьмы ненавидят и боятся наших родителей. Единственное, что меня волнует, это как у тебя получилось так завить волосы и что за книгу ты держишь в руках. Ну а Гарри наверняка интересует только книга, он еще не дорос до того, чтобы оценить женскую прическу.

— Хоуп Андрея Кэролайн Майклсон. — чуть ли не прорычал Гарри.

— Гарри Джеймс Элайджа Поттер-Майклсон. — ответила Хоуп. — А мы решили наши полные имена озвучить, да?

Они так долго пристально смотрели в глаза друг друга, словно играли в гляделки. Не выдержав, Гермиона рассмеялась.

— Вы всегда такие странные?

— Мы просто Майклсоны. — развел руками Гарри. — Так расскажешь про книгу?

Гермиона улыбнулась. Возможно, она была не права. Вполне вероятно, у нее все-таки будут друзья. Она очень надеялась, что сидящие напротив нее дети говорят правду и им все равно, кто ее родители.

Гарри же радовался, что нашел еще одного человека, который не тычет в него пальцем и не спрашивает почему у него двойная фамилия. Он переглянулся с Хоуп и понял — сестра не упустит эту девочку, как и он не собирался упускать дружбу с Драко. Они оба знали что такое одиночество, и теперь были полны решимости изменить свою жизнь.

Обсуждая книги, трое детей потеряли счет времени. Гермиона окончательно откинула свои страхи и переживания. С одной книги они переходили на другую, обсудив практически все прочитанные ими книги, найдя плюсы и минусы в каждом факультете Хогварста, они перешли на разговоры о жизни. Гарри начал хвастаться змеей и рассказывал о их первом знакомстве. Хоуп вспомнила их последний эксперимент, вызвав веселый смех новой подруги. Гермиона в деталях рассказала, как разбила окно и трансгрессировала. На этом моменте Гарри удивленно воззрился на Лейстрендж, и загорелся идеей научиться трансгрессии.

В этот момент отрылась дверь купе и в проеме показался Драко.

— Вот ты где. — обратился он к Гарри. — Я ищу тебя по всему поезду!

— Привет, Драко. Проходи. Это моя сестра Хоуп. — указал он на кузину. — Это она дописывала письма, вырывая их у меня из рук. А это — Гермиона Лейстрендж.

— Всем привет. Меня зовут Драко.

— А можно называть тебя Дракошей? — не упустила возможность Хоуп.

— Нет!

— А вот и да!

— Это надолго. — заключил Гарри, а Гермиона снова рассмеялась. Слушая препирания Хоуп и Драко, они с Гарри начали обсуждать зелья.

Четверка друзей настолько увлеклась разговором и спором, что совершенно не заметила, как пролетело время, и очнулись только тогда, когда машинный голос объявил о приближении к школе. Быстро по очереди переодевшись, они снова заговорили и дали друг другу обещание обязательно поступить на один факультет.

Когда остановился поезд, они вместе вышли и подошли к остальным первокурсникам. Идя по узкой тропинке за Хагридом, Хоуп споткнулась и чуть не упала, но ее вовремя подхватил Гарри. После послав все правила на четыре стороны, Майклсон наколдовала яркий светящийся шарик, заявив, что хочет учиться, а не умереть по дороге к школе. Взяв с нее пример, Гарри, Драко и Гермиона также наколдовали свет, озарив всю тропинку и вызвав смущение полувеликана, который не додумался осветить дорогу сам.

Остановившись у озера, хранитель ключей сказал всем сесть в лодку по четверо, и, не сговариваясь, четверо друзей сели сразу в одну, наколдовывая теплый воздух. Именно поэтому только они не ежились от холода плывя по озеру к замку, когда остальные дети оказались не настолько дальновидны.

Вступив на берег, они зашли в холл, где их ждала старая волшебница с мантией до пола и остроконечной шляпе на голове.

— Это профессор Макгонагалл. Она приходила ко мне, чтобы провести в Косой переулок. — прошептала Гермиона.

— А ко мне приходил профессор Снейп. — в ответ шепнул Гарри.

— Он мой крестный. — добавил Драко.

— Так у тебя тут связи, Дракоша?

— Не называй меня так. — прорычал Малфой, но Хоуп в ответ лишь усмехнулась.

Гарри и Гермиона одновременно закатили глаза и начали изучать остальных однокурсников.

— Это правда, что с нами будет учиться Гарри Поттер? — послышалось откуда-то слева, и Гарри сразу метнулся назад, скрываясь от любопытных глаз.

Первокурсники зашептались и начали искать героя, когда Хоуп и Драко, забыв про свой спор, вместе прикрывали Гарри, а Гермиона стояла напротив них, создавая видимость разговора.

Северус Снейп, наблюдавший за этой картиной, представлял, как отреагирует Дамблдор, узнав в какую компанию попал его Избранный. Драко Малфой, Гермиона Лейстрендж, которые уже практически стали его друзьями. А о его кузине профессор зельеварения даже говорить не хотел, зная о ее родословной, к которой уже несколько лет принадлежал и сам Избранный.

Вздохнув он скрылся в коридоре и прошел в Большой зал, сев за стол для преподавателей. Вскоре открылись двери, и шеренга, состоящая из первокурсников, зашла в зал. Зельевар кинул взгляд на Распределяющую шляпу, гадая куда попадет странная компания. Впрочем, его интуиция уже подсказывала ответ, который он никак не желал принимать.