Шифры (джен)

Мой отец не хотел, чтобы я служил в полиции. Еще в Академии я понял, почему. Только рассказывать я об этом не хочу. Каждый, кто решит связать свою жизнь со службой в полиции, должен дойти до этого сам. И уже решить для себя — хочет ли он этого или нет. Потому что, если ты впрягся в эту телегу, будь добр тащи, пока ноги держат.

Молодая женщина, стоявшая передо мной, была очень взволнована и наверное сама не понимала, что она говорит. Или понимала, что крайне маловероятно.

— Идите за мной, — поразмыслив пару секунд над словами женщины и поняв, что это будет интересно, произнес я, после чего повернулся и пошел в сторону своего кабинета. Женщина, как я и полагал, последовала за мной.

Дойдя до кабинета, я открыл перед ней дверь и сделал приглашающий жест. Женщина попыталась что-то сказать, но осеклась, натолкнувшись на мой предостерегающий взгляд и быстро прошла к единственному незанятому столу в кабинете, быстро сделав вывод, кому он принадлежит. Саня удивленно проводил ее взглядом, а потом недоуменно взглянул на меня. Получив в ответ хитрую улыбку, он пожал плечами и вновь принялся за работу, ненадолго прерванную нашим с женщиной появлением.

— Рассказывайте, — попросил я, присаживаясь за стол. — Откуда вам известен Дмитрий Евсеев, гражданка Чеботарева?

— Дима не виноват, он… — не сразу поняв, что я спросил, она начала оправдывать Евсеева. — Постойте, но я вам не называла свое имя.

— А это мне и не нужно. Я прекрасно знаю, кто вы. Сложно не запомнить человека, которого похитили, а потом вернули обратно пришельцы.

— Вы не понимаете…

— Нет, гражданка Чеботарева, это вы не понимаете. У дежурной части вы сказали: “Ту дурацкую шутку с “пришельцем” придумала я.”. Потрудитесь разъяснить, что вы имели в виду?

— Я… просто хотела привлечь ваше внимание.

— Елена… Простите, не знаю, как вас по батюшке…

— Елена Алексеевна.

— Так вот, Елена Алексеевна, внимание свое вы привлекли, но потрудитесь мне не лгать. Давайте я расскажу вам, как вы связаны с Дмитрием Евсеевым? Хорошо? — не дождавшись ответа, я продолжил. — Дмитрий Евсеев ваш любовник. Зная пристрастие вашего мужа к уфологии, вы придумали с Евсеевым гениальный, как вам казалось, план. Вы сымитировали ваше похищение инопланетянином, в которого был переодет гражданин Евсеев. Только вы не учли, что в спальне была установлена видеокамера. Ее, кстати, установил не ваш муж, так что пытаться обвинить его в нарушении статьи триста семнадцатой бессмысленно. По видеозаписи, предоставленной вашим мужем мы вычислили, что пришелец поддельный. Маску мы нашли в урне неподалеку от вашего дома. Думаю, нашим экспертам удастся найти следы, доказывающие, что ее носил именно Евсеев. Мне продолжать?

— Нет, не надо.

— Кстати, заявление ваш муж написал. Вы понимаете, что своей шуткой чуть не довели человека до сумасшествия? А это серьезная статья. Полагаю, несмотря на то, что у вас любовь с Евсеевым, в тюрьму вместе с ним вы не хотите?

— Не хочу. А что с Димой? Почему его задержали? Неужели из-за “пришельца”?

— Нет. Все намного хуже. Дмитрий Евсеев задержан в связи с совершением им разбоя и хулиганского нападения на женщину.

— Разбой? Хулиганское нападение? — обмякла Елена.

— Да. Предъявлять ему обвинение в похищении вас я не буду, если потрудитесь ответить мне на один вопрос.

— Какой же?

— Откуда взялось ведро? — даже Саня оторвался от работы, чтобы удивленно взглянуть на меня. Про Елену Чеботареву и говорить смысла не было. Несмотря на то, что за последние пару минут я вывалил на нее уйму информации, она еще как-то держалась, но последний мой вопрос ввел ее в ступор.

— Какое ведро?

— То самое, что ваш любовник подложил в кровать вашему мужу вместо вас. У меня есть одно предположение, но мне бы хотелось услышать от вас, откуда там взялось это ведро.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Причем здесь ведро? Оно стояло возле кровати, Дима подложил его Андрею ради шутки, наверное.

— Понятно. Говорить вы не хотите. Ваше право. Ну что же, Елена Алексеевна, спасибо, вы можете идти.

— А что будет с Димой? — спросила Чеботарева, поднимаясь со стула.

— Суд решит, — пожал я плечами.

— И что это сейчас было? — спросил Саня, едва Чеботарева вышла за дверь. — Что ты за пургу нес про ведро?

— Да так, — усмехнулся я. — Решил сделать одно предположение. И, кажется, угадал. Теперь надо поговорить с Евсеевым. Интересная история вырисовывается…

— Ты про инопланетянина? — улыбнулся Саня. — Вот парень дает…

— Как думаешь, можно заявление Чеботарева пустить в ход?

— Почему бы и нет? А он его писал хотя бы?

— Мне кажется, что да. Ты сам говорил, что его надо отдать Хватову, для коллекции.

— Хм, а ведь маску пришельца мы ему отдали. Так что нечего нам предъявить Евсееву по этой истории. Да и заявление Чеботарева я не помню, куда положил.

— Ладно, хрен с ним, с заявлением. Если что, пригласим сюда Чеботареву и он нам его напишет. Правда, я не уверен, что этому вообще нужно давать ход…

— Федотыч тебе бы сказал что не просто нужно, а обязательно. Да и я так думаю. Но что с ведром?

— Помнишь, Зернов спросил, откуда в спальне у Чеботарева взялось ведро? Вопрос был, конечно, странный, но и ответ тоже.

— Да, этот уфолог тогда замялся как-то непонятно. Ну и что? Причем тут Евсеев?

— Будь добр, посмотри информацию по этому Чеботареву. Кое-что у меня пока не сходится…

— А сам не можешь?

— Твой компьютер помоложе моего динозавра будет. Так что у тебя дело быстрее пойдет.

— Хорошо, гляну. Только не знаю, что ты ищешь… — Саня отложил бумаги и придвинув к себе поближе клавиатуру, начал что-то быстро печатать. — Слушай, а тут кое-что есть, — спустя пару минут поиска информации на Чеботарева по просторам интернета, заявил Саня. — Андрей Чеботарев — один из приверженцев альтернативной биохимии.

— Чего? — удивился я.

— Небелковой жизни. Это такие теории или гипотезы, пытающиеся доказать существование форм жизни, частично или полностью отличающиеся биохимически от возникших на Земле…

— Сделаю вид, что все понял, — усмехнулся я. — Ну и что это нам дает?

— Последние три года Чеботарев внимательно следит за экспериментами Ли Корвина. Этот химик пытается создать жизнь из металла.

— Металл… А ведро-то металлическое же! Может быть Чеботарев так проникся экспериментами этого Корвина, что ведра теперь для него — это разновидность инопланетной небелковой жизни?

— Ты сам понимаешь, что сейчас сказал? — усмехнулся Саня. — Это же полный бред!

— Думаю, если ты проснешься с ведром в обнимку вместо Насти, ты тоже поверишь в такое…

— Ну да, наверное, — пробормотал Саня, почесав затылок. — Но это все равно не объясняет, откуда в спальне Чеботаревых взялось ведро.

— Наверняка Чеботарева была в курсе изысканий мужа по альтернативной биохимии и рассказала об этом Евсееву. А тот решил вот так оригинально подшутить.

— Но ведро в спальню Чеботаревых принес не Евсеев, оно уже там было!

— Тоже верно. Получается, ведро в спальню принес сам Чеботарев. Но зачем?

— Вспомни, как он накинулся на ведро здесь, в кабинете.

— Да, не сходится. При таком страхе к ведрам, зачем его тащить к себе в дом? Если бы я чего-то боялся так сильно, я бы постарался избавиться от этого, а не держать рядом с собой.

— Скажи это тем, кто сознательно запирает себя в темноте, или прыгает с огромной высоты. При этом панически боится и то, и другого.

— Как встречу, обязательно передам. Ну так что, откуда ведро?

— Из кладовки Клавдии Семеновны, — усмехнулся Саня. — А если серьезно — я не знаю.

— Думаю, все-таки ведро принесли или Чеботарева или Евсеев. Как реквизит для похищения пришельцем.

— Тебе напомнить, что оно там уже было?

— Ну и что? Евсеев или Чеботарева могли его раньше принести. И спрятать под кровать.

— Наши предположения к делу не пришьешь. Что делать будем?

— Евсеева вызову на допрос. И, наверное, Зернову надо позвонить.

— А Зернов-то тебе зачем? Чеботарева пригласить? — я кивнул. — Дело, конечно, хорошее. Он нам маску принесет, заявление для коллекции Хватова напишет…

— Толя, — набрав номер дежурной части, произнес я в трубку. — Приведи Евсеева. И Авоськина отпусти, кстати.

— А Авоськин как у тебя в обезьяннике оказался? — удивился Саня.

—Ты знаешь, кто своровал у Пироговой кастрюли?

— Мальчишка какой-то…

— Мальчишка, скажешь тоже... Сам Авоськин!

— Да ну? — от удивления глаза у Сани настолько большими, что любая аниме-тянка обзавидовалась.

— Ага, — кивнул я с хитрой улыбкой. Мне все-таки удалось немного подшутить над Саней, что крайне редко кому-то удавалось из нашего отдела. Обычно это была его роль. Но сегодня был мой миг удачи.

— Врешь? — вздохнул Саня.

— Нет. Кате позвони, если мне не веришь, она подтвердит.

— А я позвоню, — улыбнулся Саня. — И проверю.

— Звони, звони, — кивнул я, набирая номер телефона Зернова на смартфоне. — Денис, приветствую, это Томин. Можешь сходить к старой обсерватории и пригласить ее хозяина к нам в отдел? К нему пара вопросов появилась. И пусть маску с собой прихватит. Сделаешь? Спасибо.

Пока я разговаривал с Зерновым, Саня исполнил свою угрозу и переговорив с Катей, словно оглушенный присел за своим столом, невидяще уставившись на экран монитора компьютера. Не знаю, что Катя ему сказала, но такой Саня мне крайне не нравился, несмотря на то, что некая часть моей души довольно потирала лапки — все-таки не каждый день можно постебаться над тем, кто постоянно тебя подкалывает тем или иным образом.

— Саня, ты чего?

— Авоськин подозревается в краже кастрюль Пироговой… Блин, я даже не думал, что доживу до такого знаменательного дня. Главное, что меня сейчас беспокоит — это то, что будет завтра…

— Ну, может быть, я стану главой МВД нашего города?

— Да не, это фигня. Вот если ты завтра еще и Пирогову упечешь в обезьянник… Я не просто тебе руку пожму, но буду ходатайствовать хоть перед самим министром, чтобы он тебя наградил. Тебе за одного Авоськина уже полагается, а вкупе с Пироговой ты точно выйдешь на уровень героя полиции вселенского масштаба.

— Ладно тебе. А то я загоржусь, — усмехнулся я.

В дверь постучали. А я только собрался поведать Сане, что я пошутил. Но не успел. На окрик Сани, в кабинет через едва-едва приоткрытую дверь заглянул Толик.

— Евсеева привел. И тут к вам Авоськин рвется…

— Евсеева заводи. А Авоськин пусть домой топает, или еще хочет отдохнуть у нас?

Судя по тому, как Евсеева запихнули в наш кабинет, вместо него рвался сюда совсем другой персонаж. И Толя его героически не пустил. И слава всем богам, вместе взятым. Скандалить сейчас с Авоськиным мне было совсем не нужно, я его в обезьянник определил только потому, что разозлил он меня своими воплями. Я не всегда добрый и пушистый, могу и посамодурствовать — работа у меня волчья, отводить душу как-то все-таки надо. Да и не с руки мне, если Авоськин прорвется таки в кабинет. Саня мне не простит, если об моей шутке он узнает от кого-то другого, а не от меня. Точнее, такого я сам себе не прощу.

— Гражданин Евсеев, можете присаживаться. Я хотел бы, чтобы вы прояснили мне несколько моментов.

— Спрашивайте, — неловко пожал плечами Евсеев, присев на стул у моего стола.

— Вы можете подтвердить, что не вы, не гражданка Елена Чеботарева не приносили некий предмет по адресу ее места проживания?

— Что? — в замешательстве переспросил Евсеев. — А Лена здесь причем?

— Гражданин Евсеев, мне повторить вопрос? Гражданка Чеботарева уже рассказала о своей любовной связи с вами, приходила, просила за вас. Она, кстати, не имеет к вам претензий за “похищение”, но вот ее муж…

— Какой предмет?

— Ведро. То самое, что вы подсунули Чеботареву вместо жены.

— Нет, я его не приносил. Зачем? Оно стояло у кровати. Я подумал, что это будет смешно — сунуть ведро к нему в объятья. Лена рассказывала, что ее муж верит в инопланетян.

—Очень смешно, говоришь? Мужик чуть ума не лишился, едва живой от страха к нам пришел… Смешно ему. Ты когда на разбой пошел и паспорт продавцу показал, тоже подумал, что это будет смешно? Или когда женщину какой-то Слепой Эл возомнил и пытался отобрать ее любимого питомца, это смешно? Ты мне тут про своеобразный свой юмор прекрати петь, говори, где ведро взял?

— Да там же, у кровати. Там оно стояло, ни откуда я его не притаскивал! — воскликнул Евсеев.

— Ты мне еще тут поори, блин. Спрашиваю последний раз, откуда ведро ты это проклятое взял?

— Да что вы докопались с этим ведром? Не знаю я, откуда оно там. Может, Ленка принесла, может — сам Чеботарев! Не знаю я.

— Докопались, говоришь, — я встал из-за стола и прошелся взад-вперед, а потом неожиданно подскочив к Евсееву, ударил кулаком по столу. — Да ты хоть знаешь, что это за ведро? За ним такой кровавый след тянется, аж с восемьдесят первого, — у Сани отвисла челюсть, Евсеев от удивления поперхнулся воздухом, а я продолжил нести чушь: — Да блин, кому я это рассказываю… Восемь трупов на этом ведре, понимаешь? Самый первый — это когда Авдотья Петровна Смехова, мать самого Веньки Смеха, однажды зимним утром не досчиталась в своем хозяйстве того самого ведра. А оно новенькое было, цинковое. И Смехова подумала, что это ее муженек, алкаш беспросветный, его пропил. Муженька ее как раз по утру дома не было, не спал он рядышком со своей благоверной супругой, не обдавал ее сивушным духом, как всегда было. Вот и подумала Смехова на него. Невдомек ей было, что за день до этого, муж ее наконец на работу устроился, в кочегары, в ночную смену. Поэтому не было его тем утром дома подле жены. И только тогда, когда подозрения переросли в уверенность, муж Смеховой переступил порог своего дома. Себе на погибель. Скандал сразу же разгорелся так, что ничем уже его нельзя было потушить. А муженек и оправдаться не мог, слова ему вставить Авдотья Петровна не давала. Лишь один раз муж посмел прикрикнуть на жену, заставить умолкнуть на мгновение, но и этого хватило. Схватила Смехова ведро, в пылу скандала выглянувшее из-под кровати и с размаху саданула им по голове мужа. Тот пал замертво. На ведре ни единой вмятины, а муженек лежит на полу бездыханный, весь в моче. Забыла Авдотья Петровна, что сама в ведро испражнялась и под кровать задвинула. Холодно ей, видите ли, да страшно было пройти до туалета уличного. — Саня как-то странно хрюкнул и, тихо извинившись, вышел из кабинета. Коротко взглянув на его стол, я заметил лежащий среди бумаг смартфон с запущенным диктофоном. Но меня уже было не остановить. Пусть себе пишет, потом мы с Саней запись вместе послушаем и посмеемся. — Понимаешь теперь, Евсеев, о каком ведре я речь веду? Не ведро оно, а убийца. Почище прославленных всяких. Ладно Смехова, дура баба, но потом в этом же ведре Венька Смех, сынуля, ее же и утопил. Дальше — больше. Но обо всех жертвах ведра рассказывать дня не хватит. Ведь Смеховы были только первыми. После — еще шестерых это ведро прибрало. Шестерых! Понимаешь, Евсеев? Я, как увидал видеозапись, сразу это ведро опознал. Оно, оно самое ведь! Тридцать с лишним лет оно то появляется, то исчезает из нашего отдела, но всегда возвращается с очередным убийством. Ну что, Евсеев, будешь теперь говорить, откуда ты это поганое ведро взял? Ты не думай, что Чеботарев его жертвой падет первым. Если ты раньше его ручки касался, то тебя оно быстрее заберет. Что вылупился? — присев на краешек стола усмехнулся я на во все глаза смотревшего на меня Евсеева. — Я тебе правду говорю. У кого хочешь в отделе спроси после. Все тебе подтвердят. Ну так что, будешь говорить?

— Ведро Лена принесла, сказала, что муж ее верит в непростых инопланетян, а в железных каких-то. Сказала, что ведро в объятьях муженька лучшим будет подтверждением, что именно пришельцы ее похитили.

— И как же Чеботарев, проснувшись в обнимку с ведром, мог догадаться, что его жену похитили инопланетяне? — я догадывался о том, какой услышу ответ, но хотел, чтобы это подтвердил сам Евсеев.

— Мы… Мы знали про видеокамеру. Не так давно хотели с Леной у нее дома встретиться и сразу, едва вошел в спальню, увидел видеокамеру. Не знаю, как раньше Лена ее не замечала… А Лена? — немного помявшись, спросил у меня Евсеев. — Что будет с Леной? Она умрет? Она же принесла это проклятое ведро…

— Ну ты и дурак, Евсеев… — сделав небольшую паузу, прежде чем ответить, протянул я. — Поверил? Теперь понятно, как ты додумался с собой паспорт на разбой прихватить… — не успел я вдоволь посмеяться над доверчивым горе-пришельцем, как в кабинет заглянул Хронов.

— Паша, балаклаву нашел, — отрапортовал он мне. — Я ее экспертам отдал.

— Спасибо, Серега, — кивнул я.

— Тебя тут, кстати, какой-то мужик дожидается.

— А с чего ты взял, что меня? Может он к Паниной или к Гловацкой пришел?

— Нет, я же его спросил. Говорит, что ты его сам вызвал.

— Понятно. Ладно, еще раз спасибо, Серега. Кстати, можешь еще одно доброе дело сделать? — получив согласие, я кивнул на Евсеева. — Сопроводи парня до обезьянника, хорошо?

— Да без проблем, — ухмыльнулся Серега. — Встать, —холодным тоном обратился он к Евсееву. — Руки за спину.

— Они у меня в наручниках… — замешкался Евсеев.

— Тьфу, блин. Тогда пошел.

Едва Серега вывел Евсеева, я прошел к столу Сани и выключил диктофон, после чего выглянул в коридор. Напротив двери в кабинет, задумчиво читал памятку о действиях при пожаре Андрей Чеботарев.

— Гражданин Чеботарев, проходите, — позвал я его.

Он как-то смешно дернулся, прежде чем оглянуться, но обернувшись и увидев меня, облегченно вздохнул:

— Да, да, конечно, — чтобы пересечь коридор ему хватило двух шагов и немного меньше чем пара мгновений. Но и этого мне хватило, чтобы заметить, что его все еще не отпустило после пробуждения с ведром в обнимку. — Простите, а почему, точнее, зачем меня вызвали? — едва зайдя в кабинет, поинтересовался он.

— Появилось несколько вопросов. Вы проходите, проходите, присаживайтесь, — заметив, что Чеботарев мнется у двери, сделал я приглашающий жест.

— Какие у вас ко мне вопросы?

— Вы принесли маску? — первым делом осведомился я.

— Да, — кивнул Чеботарев. — А зачем она вам? На память об этой дурацкой истории?

— Не совсем, — улыбнулся я. — Видели парня, которого вывели из этого кабинета?

—Да, вид у него был какой-то обескураженный.

— Если бы вы услышали ту историю, которую я ему рассказал, вид у вас был бы не менее шокированный. Я сам до сих пор не могу понять, что ему наговорил. Но это ладно, не об этом речь. Могу только еще добавить, что какой еще может быть вид у человека, которого задержали по одной статье, там же, на месте преступления инкриминировали ему еще одно преступление, а судить вообще по трем.

— Не понимаю.

— Это “пришелец”. Тот самый, что похитил вашу жену. Она, кстати, здесь уже была. Дважды. В первый раз пыталась вас обвинить в незаконной установке и эксплуатации систем охранного телевидения. Тогда моя коллега отправила ее в Следственный комитет. Мы такими делами, к сожалению, не занимаемся. — Чеботарев на этих словах задумался и я поспешил его обнадежить. — Но не беспокойтесь, если даже ваша жена подала заявление, у меня на руках имеется протокол допроса “пришельца”, который заявил, что они с Еленой прекрасно знали о видеокамере. Во второй раз ваша жена, совсем скоро уже наверняка бывшая, пришла незадолго до вас, чтобы спросить, в чем обвиняют гражданина Евсеева. А также призналась, что вся история с “пришельцем” придумана ей. Вот почему я пригласил вас. Мне нужно, чтобы вы написали заявление на гражданина Евсеева…

— Не думаю, что это так уж и нужно, — вздохнул Чеботарев.

— Нет, нужно. Не мне, а именно вам. Если вы думаете, что благодаря вам я план выполняю… Это так, врать не буду. Есть план по раскрытым преступлениям. Но обычно он не индивидуальный, а для всего отдела. Но мне не только план выполнять надо. Я помочь вам хочу.

— Затянув в безумную машину судебных тяжб? — усмехнулся Чеботарев.

— Нет, конечно. Я просто хочу вас спросить кое-что, прежде чем мы продолжим наш разговор.

— Мне кажется, я знаю ваш вопрос.

— Почему бы тогда вам не ответить на него?

— Я православный, но подставлять щеку меня учила не вера, а мое воспитание.

— Значит, вы стерпите, постараетесь забыть и никак не ответите людям, что поиздевались над вами?

— А что мне это даст? Как я понял, этому Евсееву и без меня светит тюрьма и надолго. А жена… Я с ней еще не виделся сегодня, но после вас сразу пойду в ЗАГС. — он вздохнул. —Подавать заявление на развод.

— Я понимаю ваши сомнения, но ваше решение принять не могу. Но это уже мои проблемы. Не хотите писать, ваше право.

— Я с удовольствием бы написал хоть десять заявлений, если бы знал, что это принесет мне удовлетворение. Но этого не будет. Извините за такой пример, но проще переспать с женой этого “пришельца” в отместку. Так мне хоть как-то легче станет.

— Оригинальный способ, — кивнул я. — И все же, может все-таки напишите? У вас на руках имеется неопровержимая улика о том, что над вашей историей смеяться не нужно. Вы же принесли маску?

— Да, принес. И знаете, я все-таки напишу заявление. Хотя бы для того, чтобы вы от меня отстали. Только я не знаю, что именно писать. “У меня похитил жену поддельный инопланетянин” — это как-то тупо, вы не находите?

— Ничего страшного, я помогу вам написать все правильно. И к нему мы приложим видеозапись и маску “пришельца”.

С Чеботаревым провозились больше часа. Все никак не могли найти правильную формулировку. А все почему — а потому что нет такой статьи, как доведения до сумасшествия. А иначе то, что произошло с Чеботаревым благодаря его жене и Евсееву, никак не назовешь, кроме как той самой попыткой свести с ума человека. Ведь если подумать, то похищения или даже незаконного лишения свободы человека не было. Но был довольно необычный розыгрыш. А статьи в Уголовном кодексе для такого рода розыгрышей не предусмотрено.

Только с возвращением в кабинет Сани дело у нас с Чеботаревым пошло на лад. Только благодаря Шиповалову заявление теперь, спустя пять или шесть черновиков, выглядело так, что можно было не передавать материалы дела в Следственный комитет. Этого не хотел ни Чеботарев, ни я сам.

— “Прошу Вас провести проверку и привлечь к уголовной ответственности по статье 111, части третьей Уголовного кодекса Российской Федерации Чеботареву Е. А., проживающую по адресу: г. Новогорск, ул. Космонавтов, 13; и неустановленного лица, которые нанесли вред моему здоровью при следующих обстоятельствах…” — прочитал Саня часть текста нашего коллективного труда, после того, как Чеботарев подписался.

— Это все? — немного усталым тоном спросил Чеботарев.

— Да, — кивнул я. — Объяснение вы уже написали, осмотр места происшествия мы проведем несколько позже.

— А зачем осмотр? — удивился Чеботарев. — Вы же сказали, что у вас на руках все улики против этого “пришельца”.

— Думаете, нам самим этого так хочется? — ответил вместо меня Саня. — Процедура такая, ничего не попишешь. Да вы не переживайте, осмотр места происшествия в вашем случае будет проведен не так, как обычно. Скорее всего, к вам приедет следственно-оперативная группа, быстренько, для порядка, осмотрит спальню, попьет чаю, если угостите и уедет. Вот и все.

— Ладно, я все понимаю. У вас работа такая. Жду в гости, — с этими словами Чеботарев поднялся из-за стола и быстро вышел из кабинета.

— Заявление Федотычу сам отдашь или мне сходить? — спросил меня Саня, едва за Чеботаревым закрылась дверь.

— Сам. Попутно зайду к экспертам, пусть маску посмотрят, пальчики Евсеева поищут.

— Странно, что ты его не спросил про ведро, — заметил Саня. — Или спросил?

— Потом спрошу. Когда буду проводить осмотр места происшествия.

— А если Федотыч меня отправит?

— Ну, тогда ты спросишь. В чем проблема-то?

— Просто я до сих пор под впечатлением от твоего рассказа о ведре Евсееву. У меня так не получится.

— Благодарю, — шутливо поклонился я. — Веришь или нет, но я думаю, что Евсеев сейчас под большим впечатлением, чем ты.

— Ладно, топай давай уже к Федотычу. А то к Наташке зайти не успеешь.

Но едва я поднялся из-за стола, в кабинет заглянул Поползов.

— Паша, все сделано, как ты просил. Жди Пирогову в гости. Не сегодня, так завтра заглянет, чтобы забрать заявление, — с этими словами Поползов улетучился в неизвестном направлении, я даже не успел его поблагодарить.

— С какой радости нам опять ждать Пирогову в гости? Еще и затем, чтобы она забрала заявление? Поползов нашел новую разновидность “травы” и поделился ей с Пироговой?

— Нет, конечно, — засмеялся я. — Все намного проще. Кастрюли найдены и переданы владельцу. Состава преступления нет и потому Пирогова заберет свое заявление.

— Так, так, постой! Ты же говорил, что кастрюли украл Авоськин? Это не так что ли?

— Так, так, но не совсем, — я наконец решился раскрыть свой небольшой розыгрыш. — Украл кастрюли действительно Авоськин, но не хорошо известный всему отделу Пантелеймон Зурабович, а его внук — Миша.

— Понятно, — на пару мгновений на лицо Сани легла тень задумчивости, а потом его “озарило”. — Стоп, ты меня разыграл, что ли?

— Точнее, кое-что утаил. Или недоговорил.

— Ах ты паршивец! — засмеялся Саня. — Ладно, ладно это я тебе припомню… Но что сделал Поползов, если дело будет закрыто из-за отсутствия состава преступления? Это притом, что виновник уже был найден?

— Догадайся. С трех раз.

—Ты его отпустил, так? —дождавшись моего подтверждения его догадке, Саня продолжил. — Но почему? Испугался его “буйного” дедушку? Нет, — сразу же опроверг он свою собственную версию. — Ты его пожалел. Наверняка внучок Авоськин совсем еще ребенок…

— Да, все так. — произнес я, перебив Саню. — Миша Авоськин поссорился со своим другом, внуком, кстати, Пироговой, потому решил ему подложить свинью. И, проследив за другом, утащил кастрюли. Но был пойман бдительной Толмачевой и практически сразу во всем сознался.

— Понятно. Ну ты даешь, Паша. Федотыч хоть в курсе?

— Нет, пока нет.

— Лучше ему все сам расскажи, иначе потом тебе худо будет.

— Знаю я. Меня и сейчас за сокрытия преступления по головке не погладят. Но, надеюсь, Федотыч поймет.

— Поймет, конечно, что он — не человек, что ли? Но ты прав, сделать “ата-та” тебе он будет просто обязан. Так что топай к Федотычу, не дай бог он раньше тебя узнает и не от тебя.

— Беспокоишься, что и тебя Федотыч накажет, как моего наставника?

— Не без этого, — кивнул Саня. — Иди уже.

— Иду, иду. Пирогова придет… Ну, ты сам знаешь.

Выйдя из кабинета, я первым делом направился не к Федотычу, а к нашим криминалистам. Маску “пришельца” отдать, чтобы Веня смог подтвердить, что эту маску носил именно Евсеев, а не кто-то другой.

— Что-то ты зачастил, —усмехнулась Наташа, едва я зашел в экспертно-криминалистический отдел. —Балаклаву нам Хронов передал, не беспокойся, но результаты дактилоскопии будут позже. На таком материале довольно сложно найти хорошо сохранившиеся пальцевые следы.

— Я понимаю. Но я не за этим. Вот, —я протянул Наташе пакет с маской инопланетянина.

— И зачем мне эта маска? —спросила недоуменно Наташа.

— Нужно найти на ней пальцевые следы Евсеева.

— Он, что, под балаклаву еще и маску пришельца надевал?

— Нет, конечно. В ней он совершил “похищение” гражданки Чеботаревой.

— Как я помню, похищениями занимается Следственный…

— Да, да, — перебил я Наташу. — Но тут все не то, чем кажется. В общем, посмотришь маску?

— Конечно, посмотрю. Но с тебя — рассказ, что за похищение произошло и при чем тут Евсеев.

— Заметано. Только позже, хорошо? Мне еще к Федотычу надо.

— Ты слово дал, не забывай. Жду от тебя подробного отчета, в красках!

— Я даже тебе видео могу скинуть этого самого “похищения”.

— А чего ты молчал? Скидывай, конечно. Все равно это улика и я обязана ее просмотреть.

Я достал из кармана флешку и протянул ее Наташе.

— Ты, кстати, с собственным “похищением” разобрался хоть чуть-чуть? — как бы между делом, пока видео скачивалось с флешки на компьютер, спросила меня Наташа.

— Есть подвижки. Анна помогла. Таксиста, в чью машину я сел, зовут Фофанов Владимир Алексеевич. По данным Анны, он бывший сотрудник…

— Как вы сказали? Фофанов? — как-то незаметно к нам подошел Лев Борисович. — Знал такого. В ППС работал. Где-то полтора года назад уволился, сейчас бомбилой работает. Я бывает его вызываю, если срочный вызов и нет служебной машины.

— Странно, что вы тогда не узнали его на видео, — с легким недоумением в голосе произнес я. — Постойте! У вас есть его номер?

— Это несложно объяснить, Паша. Качество видео все-таки оставляет желать лучшего. А специально номер его машины я не запоминал, к моему сожалению. А про телефонный номер — да, конечно, он у меня есть. Хотите еще раз прокатиться с ним?

— Просто жажду, — с сарказмом ответил я.

Лев Борисович продиктовал мне номер телефона Фофанова и я, попрощавшись и еще раз попросив Наташу поспешить с маской “пришельца”, вышел из экспертно-криминалистического отдела и направился к Федотычу.

— Павел Федотович, разрешите? — постучавшись в полуоткрытую дверь, сунулся я в кабинет начальника.

—Заходи, Паша, что у тебя?

— Есть несколько моментов, которые я с вами хотел обговорить.

— Проходи, присаживайся и рассказывай.

— Начну с Пироговой.

— Что опять?

— Кастрюли были найдены, думаю, Пирогова скоро подойдет, чтобы написать заявление о произошедшем небольшом недоразумении.

— Чувствую подвох. Колись давай, что ты там опять устроил.

— Не я один, — развел я руками.

— Организованной группой работаете? Давай попробую догадаться, кто. Шиповалов?

— Нет. Давайте вы лучше не будете гадать, а я вам все расскажу.

— Хорошо, говори.

— В общем так, сразу после того, как я вышел от вас мне на мобильный поступило сообщение от Шиповалова, что кастрюли нашлись…

— А говорил, что Шиповалов не причем…

— Шиповалов только отправил мне сообщение. И все. Так вот, я получил сообщение и отправился к Толмачевой…

— А она тут причем?

— В сообщении было сказано, что мне нужно к ней зайти. Я сам удивился, но все-таки пошел. У Толмачевой кроме нее я нашел Авоськина…

— Так, а это там откуда взялся? Что ему делать в “детской”?

— Я не про Пантелеймона Зурабовича говорю, хотя этот там тоже появится, а про его внука. Толмачева мне рассказала, что именно Миша Авоськин украл кастрюли Пироговой, обидевшись на своего друга, внука Пироговой.

— Так, я кажется начинаю понимать. Рассказывай дальше.

— В общем, мы с Толмачевой решили пойти на небольшое служебное преступление. Мы поговорили с Мишей и уговорили его вернуть кастрюли на место, при этом отправили вместе с ним Поползов, который должен был сделать вид, что просто шел мимо, и мальчик указал ему на бесхозно лежащие кастрюли в траве у забора…

—Понятно. Сердобольные вы мои. В принципе, я понимаю, зачем ты все это затеял. Надеюсь не зря. Как сам думаешь, мальчик поймет свою ошибку?

— Надеюсь на это. —вздохнул я. — Только не знаю, повлияет ли на его дальнейшую судьбу то обстоятельство, что его дедушка, пытаясь его защитить, провел пару часов в обезьяннике…

— Что? Паша, какого хрена? Авоськин же нас жалобами завалит!

— Если это поможет, я лично сегодня к нему зайду и принесу извинения вместе с объяснениями, почему я это сделал.

— Хорошо, допустим. С тебя я объяснений этих требовать не буду, хотя голову тебе оторвать очень хочется. Что там у тебя еще?

— Вот, — я протянул Федотычу заявление Чеботарева.

— Так, если я правильно понимаю, ты что-то знаешь об этой истории, иначе бы не пришел сам с этим заявлением, а передал его через канцелярию.

— Да, все так. История на самом деле дурацкая, но какая есть. Потерпевший, Андрей Чеботарев, ученый, астроном, увлекается также уфологией. Зная об этом его увлечении его жена и ее любовник разыграли перед ним похищение “пришельцем”, чем едва не довели до сумасшествия.

— Можешь не продолжать. Но почему ты пришел с этим заявлением?

— Я уверен, что недавно задержанный Евсеев и есть тот самый любовник. Имеются устные показания жены Чеботарева, которая это подтвердила. К сожалению, не под протокол. Но имеется также протокол допроса Евсеева, где он рассказал о своей причастности к этому “похищению”. В ходе оперативно-розыскных мероприятий неподалеку от дома потерпевшего, в мусорной урне была найдена маска “инопланетянина”. Она передана в экспертно-криминалистический отдел на дактилоскопическую экспертизу. Также потерпевшим была передана видеозапись с “похищением”. Я ее тоже отнес криминалистам.

— Так, мне все понятно. Можешь работать по этому делу. Но, как я понимаю, тебя в этом деле все-таки кое-что смущает?

— Да, никто из фигурантов этого дела не признается, откуда там взялось ведро.