Сделка со смертью (гет)

Мне-то хочется быть нужным.

Мне-то нужно быть необходимым для кого-то.

Мне-то нужен кто-нибудь, кто пожрёт всё моё свободное время,

мою личность, моё внимание и заботу.

Кто-нибудь, зависящий от меня.

Ч.П.

Birdy — 1901

Вечер в Хогвартсе — всегда приятный и особенный. Таких вечеров вы не увидите больше нигде. Когда серая тень ночи медленно садится на землю, и луна появляется на небосводе, где-то вдалеке, но, кажется, так близко, краснеет и рыжеет горизонт, провожая солнце вдаль и встречая сумерки. Последние лучи небесного светила отражаются на плоской глади Черного озера, и в какой-то момент мир замирает на миг, и даже вечно темный и пугающий лес уже не кажется таким страшным, а скорее волшебным и загадочным. Всего на миг птицы на деревьях перестают петь и все ученики, хоть и не замечают этого, но останавливают дыхание и замирают. В такие моменты магия, окружающая Хогвартс, Запретный лес и горное озеро, становится более ощутимой, реальной. Кажется, что её можно потрогать руками, попробовать на вкус. Но миг проходит и когда последний лучик солнца резко тает в озере, все становится на свои места. Люди продолжают заниматься своими делами, огромный кальмар, живущий в озере поблизости, продолжает запускать свои щупальца в вязкий озерный ил, а одинокий ловец сборной Слизерина по квиддичу продолжает бесцельно наматывать круги над вечно зеленым полем.

Скорпиуса Малфоя сейчас вообще трудно узнать. Он один, без своего лучшего друга, летает над полем для квиддича, даже не переодевшись в игровую форму. По правилам школы без формы над полем летать нельзя, хотя никто не понимал, почему. Но таковы правила, а как сказала Поттер, Малфою плевать на них. В этом она была права. «Так, может быть, она права во всем?» — почти каждый день задавал сам себе вопрос Скорпиус. И тут же отвечал: «Бред». Бред, бред, бред. Вот уже три недели для него все вокруг является сплошным бредом и ужасно бесит. Даже Поттер уже достал.

Вчера ночью он решил прогуляться в библиотеку и зачаровать книги на то, чтобы они кусали любого, кто к ним прикоснется. Конечно, все книги зачаровать было невозможно, поэтому Скорпиус и Альбус проделали это лишь с популярными книгами. В основном, это были фолианты и трактаты так или иначе связанные с Зельеварением и Защитой от Темных Искусств, но попадались книги и на другую тему. Сам Малфой не так часто бывал в библиотеке. Обычно он получал книги по почте из домашней библиотеки, либо знал все и без них. Но теперь он стал бывать там чаще и знал где и что нужно искать. Хотя до уровня всезнайки Уизли ему было далеко.

В общем, вся операция закончилась довольно-таки плачевно. Старик Филч вместе со своей древней кошкой поймали их и теперь, благодаря стараниям Спирелла, который снимал заклятия с книг и был ужасно зол из-за того, что ему пришлось проснуться аж в час ночи, Скорпиус и Альбус получили «жуткое», по оценкам всех вокруг, наказание. Теперь они до конца года или до официального разрешения от директора или одного из деканов были лишены привилегии посещать Хогсмид. И, вдобавок ко всему, им пришлось расколдовывать книги вместе со Спиреллом, который, судя по его виду, готов был убить их своей же волшебной палочкой, но не сделал этого лишь потому, что не хотел попасть в Азкабан. Хотя он был уже на грани, когда Альбус «совершенно случайно» уронил книги с верхних полок прямо ему на голову.

Сам не понимая почему, Скорпиус был так зол на него, что они чуть не разругались в пух и прах. Не то, чтобы их никогда не засекали за ночными проделками или не наказывали, но в этот раз все было как-то не так. Малфой не хотел ни над кем подшучивать и уж тем более не хотел заколдовывать книги, но все же пошел с Поттером на дело, просто потому что было скучно, а Спинн храпел так, что спать с ним в одной комнате было невозможно. Вообще, Малфой как-то вдруг резко потерял вкус к жизни, стал спокойнее, что ли. Он сам расценивал это как взросление, слишком неожиданное и резкое. Но порой в голову приходила мысль: все из-за того, что он впервые в жизни не получил того, что хотел. У него вообще последнее время все идет не так. Из дома сбежал, денег нет, Поттер унизила и кинула его, а её брат отдаляется от Скорпиуса и слишком много времени уделяет Фреду или этой пресловутой Нотт, которая, слава Мерлину, практически перестала появляться в их обществе. Как и у любого молодого человека, школьника, вступающего во взрослую жизнь и находящегося на финишной прямой, мир Малфоя менялся, подкидывая проблем и разочарований. Скорпиусу так хотелось вернуться в то время, когда не было странных похищений школьников, был всего лишь один Поттер, а не вся его семейка вместе с неразделенной любовью, семья, летние пикники в поместье Малфоев, где были чудесные, безумно красивые француженки, открытые и приятные в общении. С ними можно было покататься на лошадях у елового леса, который тоже принадлежал семье Скорпиуса, выпить коктейль, потанцевать, они никогда не отказывали. А сейчас у него нет ни семьи, ни пикников, ни француженок, есть только Поттеры и это вечнозеленое поле, которое уже практически не видно за облаками.

Солнце село, и пора было возвращаться в замок, чтобы отнести метлу в спальню и пойти на ужин, где Малфой сядет за слизеринский стол, а Поттер в который раз скажет: «Эй, ты чего, иди к нам». Но Скорпиус откажется и не сядет за стол Гриффиндора. Все, кроме Лили, удивленно посмотрят на него и продолжат перекидываться веселыми историями и шутками. Скорпиус даже не хотел присоединиться к ним. Он сдружился со своими однокурсниками, хотя они до сих пор относились к нему с опаской, но стали приглашать сыграть в «Плюй-камни» или волшебные шахматы. Скорпиус вновь стал подтрунивать над гриффиндорцами, хотя раньше они его в этом смысле вообще не интересовали. Многие из них вновь стали называть его слизеринским хорьком, и только Поттер не отвернулся от него. Они все еще общались, считали себя друзьями, но однажды Альбус спросил у Малфоя: «Что происходит? Зачем ты делаешь все это? И с каких пор ты так тесно дружишь со слизеринцами? Я, конечно, твой друг и все такое, но в этот раз я вообще не понимаю эти твои перемены». Сразу было ясно, что Альбусу трудно подбирать слова и вообще говорить об этом. И вот, вчера вечером Поттер предложил «сходить в библиотеку», решив, что совместные проказы помогут Малфою стать таким, каким он был раньше.

А ведь Малфою всего лишь надоело, что все вокруг считают его гриффиндорцем, которого шляпа распределила не на тот факультет. Он просто решил все поменять и, наконец, принять то, что есть. Да и немного заскучал по тем временам, когда слизеринцы считали его своим, а гриффиндорцы — врагом. А, может быть, он хотел что-то кому-то доказать? Например, Поттер, которая, конечно же, была НЕ ПРАВА. И он настолько убедил себя в том, что ему на самом деле нужно все поменять в правильную сторону и перестать быть гриффиндорцем, которого шляпа распределила не на тот факультет, что даже полюбил эту мысль и свыкся с ней.

Слизеринец мягко приземлился и взлохматил волосы. Дурацкая привычка, которая передалась ему от Поттера. Малфой фыркнул и пригладил волосы рукой, затем поудобнее схватил метлу и, пройдя через раздевалку, вышел на просторную площадку недалеко от теплиц. Он заметил, что с подоконника на втором этаже спрыгнула девушка. Ему даже показалось, что у нее рыжие волосы, но потом он убедил себя, что это свет факелов отразился от её волос. Скорпиус всего на секунду задержал взгляд на окне, а затем вошел в замок и закрыл за собой дверь.

* * *

Вчера вечером Лили вновь получила записку от Забини. За несколько недель девушка уже успела позабыть о нем и о его обещании. Но вчера он сам о себе напомнил. Из-за этого Лили не спала всю ночь. Она решила, что вообще не будет выходить из комнаты без крайней необходимости, и даже просила приносить ей еду весь сегодняшний день. Было страшно и горько от того, что она не может ничего рассказать брату, потому что боится за него и не может никак решить эту проблему.

«Будь здесь Флора, она бы подсказала, что делать»,— думала девушка.

Но Флоры не было рядом. Первое время все вокруг говорили лишь о свадьбе, а сама Флора вообще перестала общаться с Лили. Из-за этого девушка практически перестала выходить из своей комнаты, стала злой и нелюдимой. Она не могла понять, почему Флора не рассказала ей обо всем сама и, уж тем более, почему она вдруг стала избегать её. Когда же Лили пыталась поговорить с ней об этом, Флора просто уходила от разговора. И так уже три недели. Слухи и разговоры немного поутихли, но осадок остался. Во-первых, Лили все-таки беспокоилась и сочувствовала подруге, а во-вторых была огорчена тем, что они отдаляются друг от друга. Вообще все вокруг стали отдаляться друг от друга. Альбус и Скорпиус стали реже общаться, Флора вообще перестала разговаривать и появляться в одной компании с кем-либо, кроме слизеринцев и, в особенности, Забини, а Лили осталась совсем одна.

Уже час девушка сидела в своей спальне, когда сова вновь, как и вчера вечером, постучалась в её окно. Лили с опаской отворила форточку и знакомый темный филин, полетав над её кроватью пару секунд, открепил записку от лапки и вылетел обратно в окно. Пару минут девушка просто боялась взять записку в руки, так как филин, принесший её, принадлежал Забини и вчера доставил другое послание от него. Но, наконец переборов свой страх и отругав себя за него, Лили развернула клочок пергамента и прочла всего несколько строк:

«Сегодня все свершится! Неужели ты думаешь, что в своей спальне ты в безопасности, детка? Присмотрись к гриффиндорцам и, может быть, ты поймешь, кто из них предаст тебя. Феликс, у которого везде есть свои люди»

Лили, не подумав о том, что она делает, нашла где-то под шкафом самую первую записку, схватила книгу, в которой лежала вторая, и выбежала из своей комнаты. Она пересекла гостиную, не обращая внимания на взгляды гриффиндорцев, которые теперь стали ей противны и бежала до самого выхода к квиддичному полю. Остановившись, чтобы перевести дыхание, Лили огляделась. Она заметила, что стоит в очень неприметном и самом дальнем уголке школы, а рядом находится окно, которое должно выглядывать прямо в сторону поля. Девушка, подумав, что это место гораздо безопаснее её гостиной и что никто не подумает искать её здесь, решила присесть на подоконник и провести здесь весь вечер до самого отбоя, а потом, когда все ученики будут в своих гостиных, пройти, под страхом встретить Филча, через потайные ходы, подальше от слизеринской гостиной, в свою комнату. План был паршивый и держался на одном лишь варианте развития событий, но Лили решила, что так тоже сойдет и это гораздо лучше, чем возвращаться в свою гостиную сейчас, рискуя налететь на Забини или одного из его дружков.

Так Лили и сидела на подоконнике до тех пор, пока не наступили сумерки. В перерывах между чтением романа, который она захватила с собой вместе с записками, которые разложила на подоконнике рядом, она выглядывала в окно. Сегодня никто не должен был тренироваться на поле для Квиддича, но примерно за час до заката она заметила, как какой-то парень без формы летал над полем, то вздымаясь так высоко, что его было не видно за серыми облаками, то летя так низко, что казалось, будто он хочет упасть. Лили было безумно интересно, кто это, но идти на поле она не решилась. А зря, ведь если бы она оказалась не одна в тот вечер, ничего бы не произошло.

Когда девушка вновь посмотрела в окно, парня, летящего над полем она уже не увидела. Но заметила, как кто-то выходит из раздевалки и поднимается по лестнице в сторону замка. Когда незнакомец приблизился, Лили поняла, то это вовсе не незнакомец, выделывающий великолепные трюки в воздухе, а Малфой собственной персоной. Лили тут же спрыгнула с подоконника и, захватив с собой книгу, побежала в сторону своей гостиной. Встречаться с Малфоем не хотелось, а он обязательно увидел бы её в окне и прошел через этот коридор. Хотя Лили и старалась не думать о нем, порой ей становилось его жалко. У него был такой решительный вид, когда он садился за обедом лишь за стол Слизерина, общался со слизеринцами и пренебрежительно относился ко всем гриффиндорцам, кроме Альбуса, что Лили поняла — он делает это лишь для того, чтобы доказать, что она была не права.

— Поттер, а я тебя искал весь вечер, — послышался медленный, растягивающийся, как нуга, голос Феликса Забини, а затем наступила темнота.

* * *

Малфоя почему-то тянуло в тот коридор на втором этаже, где располагалось то окно, с подоконника которого спрыгнула девушка. В общем-то, не было никакой разницы между тем, чтобы пройти через тот коридор или через внутренний двор, длина пути одинакова, а на картины, которых в том коридоре совсем не было, смотреть не хотелось. Поэтому Скорпиус все-таки решил пройти через тот коридор. Вот он уже дошел до того окна, вот тот подоконник, вот какие-то бумажки на нем. Скорпиус уже почти прошел мимо, когда понял, что бумажки скорее всего оставила та девушка. На нее Малфою было плевать, а вот эти клочки пергамента вызвали в нем любопытство. Он подошел к окну, огляделся вокруг и, не увидев никого, схватил с подоконника три помятых бумажки и прочитал одну за другой. Надпись на первой гласила:

«Эй, детка, неужели, ты обо мне забыла? На самом деле, мне все равно, я просто хотел сообщить, что после Рождественских каникул у нас с тобой намечается чудесный вечер в ванной старост. И запирай дверь ночью. С любовью, Феликс».

Малфою даже не нужно было читать остальные, чтобы понять, кто был получателем, а кто — отправителем. Все-таки волосы у той девушки действительно рыжие. Парень развернул вторую записку:

«Надеюсь, ты не забыла о нашей встрече в ванной старост, детка? Жду не дождусь, Феликс.»

Скорпиус поморщился и оглядел коридор. Ему показалось, что кто-то следит за ним. Но вокруг никого не было. Все уже должны быть на ужине. Парень нахмурился и, предугадав содержание последней записки, но все еще надеясь на то, что ошибся, развернул клочок пергамента и, прочитав его содержание, сорвался с места, бросив бумажки на пол. Он уже благодарил всех великих волшебников мира за то, что пошел именно через ЭТОТ коридор и за свое любопытство.

Как же это было хитро со стороны Забини — оставить бедную девушку без выбора. Сначала сказал, что за стенами гриффиндорской башни замок кишит врагами, затем намекнул на то, что и в своей комнате Лили не будет в безопасности.

«Как умно... Не удивительно, что Лили не догадалась.»

Всего за пять минут он преодолел расстояние от выхода к теплицам до ванной старост, то есть практически пробежал из одного конца школы в другой. Скорпиус остановился за углом, не дойдя до ванной старост несколько метров. Нужно было всего лишь выйти из-за угла, назвать пароль и войти в четвертую по счету дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Но было две проблемы. Во-первых, Малфой не знал пароля, так как не был ни старостой, ни капитаном квиддичной команды, а Карта Мародеров лежит у Поттера в спальне, а во-вторых, у подоконника стояли Роджерс и Гойл. Это означало, что Забини уже в ванной и Малфой если и не опоздал, то помочь Лили будет немного труднее.

Только сейчас Малфой задумался о том, а стоит ли вообще её спасать, уже не в первый раз, кстати. Каждый раз, когда он вытаскивает её из каких-нибудь передряг, он обязательно попадает в Больничное крыло, при этом почти не получив благодарности.

Так Скорпиус и стоял за углом, пока не вслушался в разговор Гойла с Роджерсом.

— Эх, не завидую я этой Поттер. Забини девушек любит, но ему вообще плевать, что они чувствуют. Оттуда она выйдет совсем больной, — прохрипел Гойл.

— Ага, знаю я его. Она оттуда не выйдет, а выползет. Уж поверь мне. Насколько я знаю, эта девочка долго ему мозги парила....

— Кстати, помнишь ту красотку на пятом курсе, которая после похожего вечера перешла на домашнее обучение. А ведь у нее родители чистокровные, и ту не пощадил....

Тут Малфой не выдержал и резким движением обезоружил Гойла, который стоял ближе к нему и попытался сделать то же самое с Роджерсом, но тот среагировал быстрее и запустил в него «Петрификус Тоталус». Малфой успел увернуться, но упал прямо на Гойла и получил кулаком в живот. В итоге, у Скорпиуса отобрали волшебную палочку, а его самого связали заклинанием.

— Я всегда знал, что ты никогда не станешь нормальным человеком. Сдружился с нами, вникал в наши планы, а поняв, что сестренке твоего Поттера грозит опасность, решил её спасти, да? — громко дыша, проговорил Роджерс.

— А давай отведем его к Феликсу? Раз уж он такой смелый решил ей помочь, значит, ему будет не очень приятно увидеть, что там Забини делает с ней, они ведь только начали, — предложил Гойл погано ухмыляясь.

— А давай! — с энтузиазмом ответил Эндрю.

Поначалу Малфой был совсем против этой идеи и даже попытался то-то съязвить, но в итоге его заткнули «Силенцио» и подвели к двери ванной старост.

— Бермудский дракон, — произнес Роджерс и дверь отворилась.

В ванной было тихо, и горели свечи. Малфой мысленно ухмыльнулся: «Готовился, наверное, свечи зажег». Тут Роджерс и Гойл вывели его к небольшому бассейну. Наконец, Скорпиус увидел их, Лили и Забини. Слава Мерлину, что Феликс еще не успел ничего сделать. Лили стояла у бассейна и уже сняла туфли, а Забини кинул свитер на мраморный пол и частично расстегнул рубашку.

— Вы что здесь делаете, идиоты? Я же сказал, стоять на стреме! — орал Феликс.

— Эй, мы привели вам зрителя! — ответил Роджерс.

— О, Малфой, я даже и не думал, что ты придешь, — протянул Забини. — Заткнись!

Последнее слово он крикнул Лили, когда та собиралась сказать что-то типа: «Скорпиус, помоги». Но после слов Забини она расплакалась еще больше, чем раньше, хотя замолчала. Малфой посмотрел на нее, увидел страх в её глазах и почувствовал такую ярость, что, казалось, готов был убить всех слизеринцев, находящихся в этой комнате.

— Слушайте, ребята, мне этот парень тут не нужен, я не люблю при зрителях, — уже спокойно сказал Феликс. — Выведите его.

Скорпиус понял, если он сейчас выйдет из этой комнаты, то уже не сможет вернуться, а если побежит за помощью, то опоздает. Да и, скорее всего, так просто уйти ему не позволят и он еще час будет валяться в каком-нибудь темном уголке весь избитый или под заклинанием. Нужно было тянуть время, чтобы придумать план, и он решил на свой страх и риск заговорить с Забини:

— Эй, Феликс, дорогуша, а ты не боишься, что если ты меня отпустишь, я пойду прямо к директору и уже через десять минут здесь будут все учителя и твой праздник жизни накроется? — с ухмылкой сказал Малфой, хотя его сердце сжималось от неопределенности и, совсем немного, от страха.

— Хммм.... А ведь ты можешь, чертов хорек, — сказал Забини, почесав чисто выбритый подбородок. — Но ребята могут тебя, как бы это сказать... Вывести из строя на долгое время, а очнешься ты когда дело будет уже сделано.

— И как только я очнусь, я тут же вместе с Лили побегу к директору, — слащаво проговорил Скорпиус.

— Ладно, твоя взяла. Давай договоримся, — Малфой довольно улыбнулся. — Что тебе нужно?

— Ты знаешь, ЧТО мне нужно, — ответил блондин.

Подумав пару секунд, Забини довольно улыбнулся и сказал:

— Хорошо. Я могу поговорить с НИМ, ну, ты знаешь, о ком я, и ты сможешь вернуться в свою семью. Для меня это плевое дело, а вот тебе не стоит отказываться.

Малфой вдруг вспомнил летние пикники и француженок, дорогие костюмы и свою комнату, большую с обшитым зеленым шелком потолком. Если он согласится и уйдет, то действительно сможет изменить все и вернуться к прежней жизни. И тогда не нужно будет вечно получать по голове из-за девушки, которая с завидной регулярностью попадает во всякие неприятности, о девушке, в глазах которой ужас. А в глазах Скорпиуса — сомнение, которое заметила Лили и поняла, что он уже готов согласиться. Малфой посмотрел на нее и увидел, как она одними губами говорит ему: «Нет».

— Я согласен, — сказал Скорпиус. — Давай пожмем руки, что ли.

— Отлично! Люблю, когда сделка проходит хорошо. Ребята, освободите его, — улыбнулся Забини и, переложив волшебную палочку в другую руку, протянул правую в сторону Скорпиуса.

Малфой протянул ладонь и уже почти коснулся пальцев темнокожего слизеринца, как вдруг, совершенно неожиданно для всех вокруг, ударил его по руке и выхватил волшебную палочку из другой.

— Петрификус Тоталус! — крикнул он, вложив в это заклинание всю свою силу. Но он даже не ожидал, что заклятие сработает именно так. Все трое слизеринцев отлетели к стене и потеряли сознание, а Лили полетела в бассейн. Когда Малфой понял, ЧТО он сделал, он выронил палочку Забини из рук и посмотрел на свои ладони. Но ничего необычного он не увидел, пальцы не светились и не было в них никакой супер силы, а лишь на одном из них был перстень, который ему подарила Лили. Он, как обычно, светился чуть зеленоватым светом и немного вибрировал. Малфой подумал, что все это произошло из-за кольца, которое не просто немного усиливает силу заклинаний, а делает их мощнейшими, сильнейшими.

Тут Скорпиус вспомнил, то он здесь не один и что где-то в бассейне плавает Лили, а Забини и его дружки могут с минуты на минуту очнуться.

— Поттер! — крикнул он и услышал, как кто-то выныривает из воды. — Поттер!

Скорпиус подбежал к краю бассейна и подал руку девушке. Она вылезла из воды и стала оплевываться и протирать глаза.

— Малфой, — снова кашлянула, — Малфой, как ты узнал?

— Не время болтать, пошли отсюда, — ответил парень, поднимая Лили на ноги. — Туфли не забудь.

Лили осторожно, дрожа от холода, взяла свои туфли и пошла вслед за Малфоем, который вел её за руку мимо трех огромных семикурсников, валявшихся без сознания у стены. Когда Лили и Скорпиус вышли в коридор, девушка вдруг остановилась и, облокотившись о стену, сползла на пол и заплакала, закрыв лицо руками. Малфой, не отпуская её руки, сел рядом и, взлохматил волосы. Голова Лили коснулась его плеча, но Скорпиус вздрогнул и отстранился.

— Идем в другое место? — предложил он.

— Х-хорошо, — пролепетала Лили и покорно пошла вслед за Малфоем.

Спустя десять минут они уже сидели на краю Астрономической башни и смотрели на ночное небо, усыпанное звездами и увенчанное луной — королевой ночи.

— Так откуда ты узнал? — спросила Лили, когда немного успокоилась.

Здесь было тепло от заклинания, а Скорпиус высушил одежду девушки.

— Я записки нашел, — пожал плечами Скорпиус. — Сразу понял, что они твои, ну и дальше, думаю, ты сама догадалась, как я поступил.

— Спасибо, — сказала девушка и поудобнее устроилась на парапете. Она не боялась сорваться оттуда и упасть вниз, просто решила сесть напротив Малфоя.

— И как ты умудряешься попадать во все это дерьмо? — с улыбкой спросил Скорпиус.

— Не знаю. А как ты умудряешься всегда оказываться в нужном месте в нужное время, чтобы спасти меня? — тоже улыбнулась Лили.

— Надо будет рассказать о наших с тобой приключениях Поттеру, — ухмыльнулся слизеринец.

— Нет! — воскликнула девушка в ответ и так подпрыгнула на месте, что чуть было не упала вниз, но Малфой вовремя схватил её за руку.

— Хватит скрывать это, — сказал он в ответ. — Твой брат убьет нас, когда узнает, но за то ты хотя бы будешь в безопасности. Он тебя в обиду не даст...

— ...И будет нянчиться со мной всю мою жизнь! — перебила его Лили. — Малфой, как ты не понимаешь, я не могу рассказать ему! Он захочет отомстить Забини и это может закончиться плачевно. Его могут исключить, если заметят за очередной дракой, а ведь Альбус, он такой, терпеть и ждать не станет, сразу пойдет его убивать.

Малфой пожал плечами. Она была права, Альбусу будет гораздо хуже, если он узнает, но Лили все еще в опасности. Хотя, после того, что сделал Малфой, к ней еще долго будут бояться подходить Роджерс или Гойл, но вот Забини вряд ли испугался. Он, скорее, разозлился еще больше.

— Согласен, твой брат не самый разумный из всех людей, но видимо, тебе действительно нужна пожизненная нянька. Ты постоянно находишься в опасности, и виной этому не только Забини, — спокойно сказал Малфой.

— Да плевать мне на это!

— А мне нет, — возразил Скорпиус и посмотрел прямо в глаза Лили.

— Я ведь не нужна тебе, — пробормотала девушка.

— Видимо, нужна, — парень неуверенно усмехнулся.

— Кое-кто совсем недавно утверждал совершенно обратное, — сказала девушка.

— Тебе нужны доказательства? — юноша приподнял одну бровь.

— Может быть, и да, — ответила Лили.

Резко соскочив с парапета, Малфой схватил Лили за руку, потянув за собой. Он прижал её к узкой стене и задержал дыхание. Он думал, что она отстранится, закричат, захочет освободиться, но Лили молчала, громко дышала и смотрела прямо в глаза Скорпиусу.

«Если я сделаю это сейчас, назад пути уже не будет» — подсказал сам себе Малфой.

— Плевать, — ответил он вслух и, приблизившись к её лицу так близко, что если бы здесь было светлее, он мог бы увидеть мельчайшие детали зрачков её глаз, Скорпиус прикоснулся своими губами к её. И она ответила, ответила на поцелуй, такой ожидаемый, но такой странный и неправильный. Все вокруг казалось неправильным сейчас, весь мир и вся жизнь. Но самым неправильным было целовать Лили Поттер, рыжую гриффиндорку, сестру лучшего друга, чувствовать её нежные губы на своих губах и быть так близко к её телу.

Но мир так устроен и в этом мире все должно быть правильным, целым и подчиняться законам. И не смотря на то, что Малфою на законы было абсолютно наплевать, этот поцелуй, который был прекраснее этих правильных формальных отношений, должен был прерваться.

Когда Скорпиус уже собирался углубить поцелуй, кто-то открыл люк, через который можно было попасть на вершину башни. Лили и Малфой отстранились немного и, боясь посмотреть на вошедшего человека, взглянули друг другу в глаза.

— Ого, да тут занято! — ехидно рассмеялась какая-то девушка.

— Малфой? Лили? — удивленно воскликнул Альбус.

— Черт тебя подери, Поттер, — прошептал Скорпиус и закрыл глаза.

* * *

«А, собственно говоря, кто мешает мне развлекаться сейчас и завести девушку, например?» — думал Альбус Поттер, сидя за длинным столом Гриффиндора. Было время ужина, и вся школа сидела здесь, обсуждая вчерашнюю неудачную проделку Альбуса и Скорпиуса. Вокруг Поттера собралась целая куча народу и все смеялись и шутили. Кто-то поздравлял его с отличным решением уронить книги Спиреллу на голову. Девушки сегодня как назло были особенно хороши и облепили Фреда и Альбуса со всех сторон. Парня волновал лишь один вопрос: где Малфой? Альбус с утра его не видел и вообще он был каким-то странным последнее время.

— Альбус, Альбус, а расскажи мне историю про Спирелла, а то я не слышала, — улыбаясь во весь белозубый рот, к нему подсела шестикурсница с Пуффендуя, которая уже давно подкатывала к Альбусу.

— Фиделия! — воскликнул тот, чуть не подавившись тыквенным соком.

— Да, это я! — рассмеялась она невпопад.

Альбус улыбнулся в ответ и посмотрел на стол Когтеврана. Там одиноко сидела девушка с длинными светлыми волосами. Она изо всех сил старалась не смотреть на толпу напротив, но, почувствовав на себе чей-то взгляд, вскинула голову. Флора грустно улыбнулась и печально посмотрела на Фреда, который сидел рядом. Альбуса вдруг одолела такая злость, что он осмелел и решился. Пора отпустить её и, наконец, позаботится о себе.

— Слушай, Фиделия... Эм... можно я буду называть тебя Фид? — весело сказал Альбус.

— Лучше Фи. Фи-фи! Это так мило, не правда ли? — вновь глупо засмеялась девушка.

— Хорошо, Фи. Итак, я расскажу тебе историю про Спирелла хоть сто раз, но в другом месте. Где-нибудь наедине, понимаешь?

— О... понимаю! — прошептала Фиделия так громко, что все её подружки, стоявшие у нее за спиной, услышали это.

— Давай прогуляемся до... — Альбус задумался, — ... до Астрономической башни, например. Ты не против?

— Хорошо, идем! — надорвавшимся голосом ответила девушка.

Спустя несколько минут двое подростков уже стояли на лестнице, ведущей к Астрономической башне, и целовались. Юбка девушки задралась под рукой Альбуса, который лапал её за пятую точку и при этом пытался открыть крышку люка. Наконец, замок был взломан обычной «Алохоморой» и Альбус поднял крышку люка. Он уже поднялся наверх и подал руку своей спутнице, как вдруг почувствовал, что они здесь не одни. Парень обернулся и увидел их. Малфоя узнать было не трудно, а вот Лили, скрытую за ним, было почти не видно. Но Альбус заметил рыжие волосы своей сестры и, хотя не мог поверить свои глазам, узнал её.

— Ого, да тут занято! — ехидно рассмеялась Фиделия.

— Малфой? Лили? — удивленно воскликнул Альбус.

Ветер зашумел и сбросил с крыши башни снег. Поттер услышал, как Скорпиус прошептал что-то, но не понял, что именно.

— Малфой! — крикнул Альбус.

Он и сам не заметил, как оттащил своего друга от своей сестры и, прижав к парапету, схватил за грудки его рубашки.

— Поттер, ты, чертов псих? Отпусти меня! — кричал Скорпиус.

— ТЫ ЛАПАЛ МОЮ СЕСТРУ! — взревел Альбус так, что даже ученики, засидевшиеся во внутреннем дворе школы, услышали его.

— Альбус, не надо! Он ни... — воскликнула Лили и бросилась разнимать парней.

— Он тебе ничего не сделал? — уже тише спросил гриффиндорец.

— Что здесь вообще происходит? — как обычно не в тему спросила Фиделия.

— ПОШЛА ВОН!!! — в унисон воскликнули все присутствующие.

Девушка расплакалась и быстро спустилась вниз, закрыв за собой люк.

— Поттер, если ты сейчас же не уберешь свои чертовы руки, я клянусь, что скину тебя с этой проклятой башни, — вырывался Малфой, но Альбус явно был сильнее.

— Я не буду убивать тебя сейчас, Малфой, только потому, что мы пять лет были друзьями, но если я узнаю, что ты еще хотя бы раз... — Альбус не договорил, но это было и не нужно — все было понятно без конкретизации. Один только вид Поттера говорил продолжение фразы.

— Альбус... — только и сумела выдавить из себя Лили.

— Пошли отсюда, Лил, — Поттер схватил сестру за руку.

Когда она уже спустилась вниз, а Альбус уже стоял одной ногой на лестнице, Малфой произнес роковые слова:

— А ты спросил у своей сестры, согласна ли она с твоими словами? Знаешь, когда я её целовал, она не то, чтобы была не против, но явный энтузиазм...

Альбус, не дав ему договорить, подбежал и ударил Малфоя в нос. Кровь полилась почти мгновенно, а Поттер добавил:

— Еще хоть раз и я...

Он вновь не договорил и вышел, оставив Малфоя утирать кровь рукавом и думать о том, что все хорошо так начиналось.

«А ведь все хорошо так начиналось», — повторил Альбус мысли Скорпиуса.