Покидая найденный рай (джен)

Лишь уложив Рокстона, который все еще пребывал в обмороке, на мягкую траву сочно-изумрудного цвета, путешественники увидели, что они находятся на берегу озера неописуемой красоты. Его вода была прозрачна, как слеза, и в ней золотистыми всполохами резвились маленькие рыбки. Середина озера была окутана туманом, сквозь который виднелись только сверкающие на ярком солнце шпили башенок огромного дворца.

— Так вот он какой — Авалон! — зачарованно глядя вдаль, проговорил Мелоун. — Он существует на самом деле! А я с детства считал, что это сказки.

— Поразительно… Мы нашли вход в затерянную страну! — вторил ему Челленджер.

Позади них кто-то смущенно откашлялся.

— Друзья, чем могу быть вам полезен? — прозвучал знакомый, ласковый, немного скрипучий мужской голос.

Не поверив своим ушам, они обернулись и увидели Саммерли. Живого, здорового, добродушно и чуть лукаво улыбающегося.

— Саммерли! — Вероника, первой пришедшая в себя от радостного потрясения, бросилась на шею старику. — Саммерли, вы живы!

— Жив, жив и весьма упитан, как вы видите, — рассмеялся тот. — Признаться, в моем возрасте выжить после ранения стрелой в живот и падения в реку было не так-то просто, но в Авалоне прекрасные врачи — они сумели поставить меня на ноги.

— Артур!.. Не могу поверить! — к радостным объятьям присоединился Челленджер.

— Друзья мои, я так счастлив снова видеть вас! — со светлой улыбкой восклицал Саммерли, обнимая всех по очереди. — Я пытался связаться с вами. Нед, очень храбро было с вашей стороны откликнуться на мой зов!

— Я знал, я чувствовал, что мы увидимся вновь! — восторженно тряс ему руку Мелоун.

— А что же случилось с Джоном? — обеспокоился Саммерли, глядя на распростертого на земле бесчувственного Рокстона. — И где Маргарит?

— Это… — Челленджер стушевался и кашлянул в кулак. — Это немного сложно объяснить.

Саммерли подошел к Рокстону и, склонившись над ним, деликатно потрогал его за плечо.

— Джон! Джо-он, очнитесь, придите в себя! Это я, профессор Саммерли!

Рокстон сморщил лицо и с трудом продрал глаза. Увидев перед собой старого друга, которого все давно считали мертвым или, во всяком случае, не живым, он ошарашенно воззрился на него.

— Все в порядке, Джон, — Саммерли помог ему сесть. — Вы в безопасности.

Осознав, что он все-таки не умер и по-прежнему находится на этом свете, Рокстон успокоился, а затем новая сильная тревога охватила его.

— Саммерли! Маргарит! Она в опасности!

— В Маргарит вселилась жрица друидов, — скрестив руки на груди, пояснила Вероника. — Она пыталась с нашей помощью проникнуть в Авалон через Врата, но нам удалось скрыться от нее.

— Вот как, — Саммерли задумчиво потер бороду. — Это скверная новость. Друзья, дело в том, что меня послала навстречу вам Эбигейл.

Глаза Вероники засветились от радости, ее лицо озарилось улыбкой.

— Мама?.. Вы знакомы с моей мамой?!

— Смею заметить, ваша матушка очень мудрая правительница и прекрасный человек, — улыбнулся старик. — Как и ваш отец — ученый от Бога. Мы с ним проводим долгие часы в ботаническом саду за работой и крайне занимательными беседами.

— Боже мой… — со слезами счастья на глазах прошептала Вероника и бросилась к Мелоуну. — Нед, они здесь! Я нашла их, Нед, нашла! Четырнадцать лет!..

Мелоун крепко обнял возлюбленную, искренне радуясь вместе с ней.

— Я же говорил, Вероника! Я с самого начала говорил тебе, что мы найдем их однажды!

— Нам нужно торопиться, — напомнил Саммерли. — Эбигейл хотела видеть всех вас как можно скорее.

Влюбленные наконец выпустили друг друга из объятий. Далее последовали поздравления от Челленджера и Рокстона, хотя последний был слишком обеспокоен судьбой Маргарит, чтобы в полной мере разделить радость Вероники. Саммерли привел всех к лодке, привязанной к колышку.

— Всего одна старая лодка и никакого подобия пристани? — удивился Челленджер. — Неужели жители Авалона так редко пересекают озеро?

— Они почти не бывают на берегу, — пожал плечами Саммерли, передавая весла молодым друзьям. — В этом нет особой нужды. Вся жизнь Авалона сосредоточена во дворце и прибрежном поселке на небольшом острове, куда мы с вами сейчас и отправимся.

— Это правда, что отсюда нет выхода? — спросила Вероника, усаживаясь в лодку.

— Откуда вы знаете? — с удивлением посмотрел на девушку Саммерли.

— Нам уже кое-что известно об этом месте.

Раздался тихий всплеск воды, и лодка отчалила от берега.

— Да, правда. Полагаю, вам будет интересно узнать немного больше о природе Авалона и самого плато.

— Что вам известно, Артур? — сгорая от нетерпения, спросил Челленджер.

Саммерли снял очки, слегка потер линзы о рубашку и с важным видом нацепил обратно.

— Плато — это маленький мир внутри нашей вселенной, а Авалон — его сердце, ядро. Если я правильно понял этот феномен, его можно описать на примере русской матрешки.

Челленджер в невероятном возбуждении вскочил на ноги, чем едва не перевернул хлипкое суденышко.

— Такого я и предположить не мог!

— Челленджер, вы же не хотите нас утопить? — недовольным тоном сделал ему замечание Рокстон, очередной раз взмахивая веслом.

— Джордж, держите себя в руках, — мягко укорил друга Саммерли.

— Матрешка! Миры, заключенные один в другой! Потрясающе!

Челленджер был до того вдохновлен открытием, что, казалось, за спиной у него вот-вот вырастут крылья, и он полетит.

— Между ядром и оболочкой граница более прочная и четко обозначенная, чем между оболочкой и внешней средой, — продолжал рассказ Саммерли. — Существует несколько способов попасть в Авалон, войти через Врата — легчайший, но есть и другие. Например, тот, которым попал сюда я, угодив в водопад. К сожалению, обратный путь не предусмотрен. Ваш отец, Вероника, — взглянул он на девушку, — не знал этого и последовал за своей женой, когда ее призвали к служению Хранительницы. Он сильно переживал из-за того, что вы остались в одиночестве, маленькая девочка посреди джунглей.

Вероника нежно улыбнулась сквозь слезы, блестевшие в ее серо-голубых глазах.

— Это все объясняет, все! — бормотал Челленджер, блуждая взглядом вдоль линии горизонта. — Теперь ясно, почему плато такое необъятное, почему ландшафт меняется, почему во времени и пространстве возникают дыры, почему невозможно найти выход!

— И почему, в конце концов, на нем сохранились динозавры, — добавил Мелоун.

Репортер оглядывался кругом и любовался лазурным небом и сверкающей на солнце водной гладью.

— Какие прекрасные виды! Если бы я описал Авалон в своих заметках, читатели пришли бы в полный восторг! А редакторы боролись бы за право публиковать мои материалы.

— Поберегите ваши восторги, Нед, — по-отечески улыбнулся ему Саммерли. — Все самое прекрасное еще впереди.

— Я с удовольствием составил бы вам компанию в разглядывании местных достопримечательностей, — мрачно заметил Рокстон, — но с Маргарит случилась беда, и я не успокоюсь, пока она не будет спасена.

Пассажиры лодки в смущении переглянулись.

— Расскажите мне подробнее о том, что произошло с Маргарит, — попросил Саммерли, и Вероника в деталях изложила ему события последних дней.

Лодка легко скользила по спокойным водам озера, оставляя за собой рябь. Туман, окружавший плотным кольцом остров, окутал и путешественников, а затем их взору предстал потрясающий воображение вид.

Высокий дворец, построенный из редкой породы камня, возвышался над зеленым, покрытым райскими садами островом. Башенки, балконы, витражные стекла, сверкавшие так, что больно было глазам, ворота и кровля из чистого золота, украшенные крупными драгоценными камнями — нельзя было словами описать ту роскошь, которая открылась новоприбывшим.

— А вы неплохо устроились, Артур, — по-доброму усмехнулся Челленджер, взглянув на старого приятеля.

— Я живу в домике рядом с ботаническим садом, — скромно поведал тот. — Это на другой стороне.

Возле берега их встретили и с большим почетом препроводили во дворец стражники в позолоченных латах — воины Аватара, как пояснил друзьям Саммерли. Внутри горели тысячи огней, ослепляя гостей сиянием, отраженным гладкой поверхностью пола и стен, своды которых терялись где-то в вышине.

— Если здесь такие коридоры, то каков же тронный зал? — вслух подумал Челленджер, задрав голову.

Вероника, крепко сжимая руку Мелоуна, шла вперед за стражниками, от волнения перед предстоящей встречей с родителями едва дыша.

Двери тронного зала были украшены огромным золотым гербом и вензелями. Привратники, низко поклонившись гостям, распахнули их перед ними, и пятеро друзей с трепетом переступили порог главного зала Авалона.

Ни один монарх во всем мире и во все времена не мог похвастаться такой роскошью, будь то турецкий султан или король Франции, — все вокруг сияло, переливалось, искрилось, наполняя сердца восторгом и чувством величия.

С трона, обитого мерцающим бархатом, поднялась женщина в ослепительно красивом приталенном платье сине-лилового цвета и спустилась вниз по мраморным ступеням. Вероника, узнав эту женщину с первого взгляда, побежала ей навстречу.

— Мама! — она, в своем дикарском костюме, обвила руками шею матери и расплакалась самыми горячими слезами.

— Доченька! — Эбигейл зажмурилась, крепко обнимая свое выросшее дитя. — Вероника, родная моя девочка, как я скучала по тебе!

— Мама… Было так ужасно потерять вас, но я не сдавалась, я искала каждый день, я верила…

— Знаю, милая, знаю! Сколько раз я хотела прийти к тебе хотя бы во сне, утешить, успокоить, но я не могла. Я все время наблюдала за тобой и оберегала от опасностей, хотя ты этого и не замечала.

— А папа… — растерянно начала Вероника.

— Он здесь, здесь и очень ждет встречи, — тепло улыбнулась Эбигейл. — Ты встретишься с ним в свое время, но сейчас я хотела бы поговорить с тобой и твоими друзьями о чем-то очень важном.

Вероника отошла чуть в сторону, как бы представляя спутников, и те слегка смутились, особенно Мелоун. Эбигейл подошла к каждому из них и подала руку, приветствуя как своих гостей.

— Мне давно известно о вашей экспедиции и о том, какую роль вы сыграли в жизни моей дочери, — сказала она с поистине королевским достоинством, и на этих словах щеки и уши Неда ярко вспыхнули. — Прежде всего, я хотела бы поблагодарить всех вас за мужество и преданность. Именно потому, что на вас можно положиться, я пригласила вас сюда в эти непростые для Авалона времена.

— Мы внимательно слушаем вас, ваше величество, — учтиво поклонился Челленджер. — Что произошло?

На лице королевы, как две капли воды похожем на лицо Вероники, заиграла улыбка.

— Прошу вас, называйте меня просто Эбигейл. Долгие века наш маленький хрупкий мир был затерян на краю земли, надежно спрятанный от посторонних глаз. Мы с Вероникой принадлежим династии Хранительниц, с древних веков поддерживающей существование места, известного вам как плато. Оно живой музей истории планеты, но не только. Это особое явление, вселенная внутри вселенной, баланс сосуществования которых легко нарушить. Именно это сейчас и происходит.

— Вам известны причины? — деловито поинтересовался Челленджер.

— Да. Это происходит из-за того, что человечество вступает в новую эру. Скоро на карте не останется белых пятен, а это значит, что плато будет уязвимым, как никогда раньше.

— Появление воздухоплавания тоже не способствует безопасности плато, — кивнул Саммерли.

— Дирижабль… — догадалась Вероника.

— Так все началось с дирижабля? — удивился Мелоун.

— В том числе, — подтвердила Эбигейл. — Ткань реальности здесь очень тонкая, она начинает рваться. Появляются временны́е вихри, разрывы пространства…

— Какое отношение ко всему этому имеет Маргарит? — хмуро спросил Рокстон.

— Вы хотели сказать — Морриган? — уточнила Эбигейл и, виновато опустив взгляд, извинилась: — Простите, я не подумала о том, что мои слова задевают ваши чувства. Я знаю Маргарит, и она дорога мне не меньше, чем вам, хоть мы никогда лично не встречались.

— Что затевает Морриган? — спросила Вероника. — Что ей нужно в Авалоне?

— Однажды, на заре прошлого тысячелетия, Авалону и окружавшим его землям уже угрожала опасность. Римляне захотели покорить его, не понимая, что таинственная земля, полная богатств, не терпит вторжения на свою территорию, и каждое такое проникновение извне медленно уничтожает Авалон. Верховная жрица друидов Морриган решила, что само его существование угрожает всему остальному миру, и проще будет сжечь Авалон, чем провоцировать катастрофу. Во многом она была права, но тогдашняя Хранительница не могла позволить погубить свое царство и заключила с Морриган договор, переместив Авалон в другую, заброшенную часть света, где его никто не смог бы найти и навредить ему. История повторяется, друзья мои, но на этот раз Морриган не пойдет на компромисс. Авалон гибнет. Плато гибнет.

В тронном зале воцарилось гнетущее молчание.

— Что мы можем сделать, мама? — решительно вздернув подбородок, спросила Вероника.

— Над этим нам предстоит подумать всем вместе. Не беспокойтесь, у нас еще есть время в запасе. Я предлагаю вам отдохнуть, прежде чем мы начнем эту непростую работу.

— Уверяю вас, Эбигейл, — торжественно выступил вперед Челленджер, — мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы спасти плато. Положитесь на нас.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Эбигейл.

— Эбигейл, — хриплым голосом произнес Рокстон, — простите, мне проще обращаться к вам «ваше величество». Маргарит… — он опустил взгляд, словно боясь увидеть в глазах Хранительницы приговор. — Можно ли как-то помочь ей?

Эбигейл помолчала пару мгновений, но это молчание сказало больше, чем могли бы поведать слова.

— Мы постараемся ей помочь, лорд Рокстон.

В садах у дворца щебетали маленькие певчие птички, теплый ветерок ласкал кожу, а спелые сочные плоды на деревьях манили сладким ароматом. Вероника с отцом, счастливо прильнув друг к другу, гуляли по затененным садовым дорожкам и не могли наговориться за долгие годы разлуки. Челленджер с Саммерли уединились в крытой беседке возле искрящегося на солнце фонтана в несколько каскадов и увлеченно обсуждали последние новости. Рокстон, присев на крупный, гладкий садовый камень, скрестил руки на груди и устремил задумчивый взгляд ввысь на одну из башенок дворца, отделанную крупными изумрудами.

— Рокстон? — подошел к нему Нед.

— Мелоун! Почему вы не с Вероникой?

— Не хочу ей мешать. Пусть побудет с отцом наедине, им есть, о чем поговорить, — он сел на соседний камень и взглянул в лицо товарищу. — Вы расстроены из-за Маргарит?

— Мое расстройство ничем ей не поможет, — будто нехотя ответил Рокстон.

— Я знаю, такие слова мало утешают, но нужно верить в лучшее. Она ведь жива, значит, еще ничего не поздно исправить.

Рокстон опустил голову.

— Мелоун, я только сейчас узнал, что такое любить по-настоящему. Что такое не быть одному в целом мире, который, по большей части, жесток и враждебен. Что такое вверять кому-то сердце, душу, помыслы — все, при этом не беспокоясь ни о чем. Когда я только познакомился с Маргарит, я думал, что она последняя женщина на земле, которой стоило бы довериться. Но даже тогда, если бы понадобилось, я отдал бы за нее жизнь, не раздумывая.

Нед с пониманием покачал головой.

— Я должен вернуть ее, Мелоун.

Внезапно воздух огласил тревожный, гудящий звон колокола, у дворца забегали стражники, в селении на берегу поднялся переполох. Рокстон и Мелоун вскочили на ноги.

— Что происходит? — Нед растерянно озирался по сторонам. — Вероника! — громко позвал он возлюбленную.

— Тревога, — коротко бросил Рокстон, глядя, как к ним приближаются воины Аватара. — Думаю, нас всех сейчас снова вызовут во дворец.