Ложь за ложь (гет)

Маринетт вскидывает руки в успокаивающем жесте.

— Папа, всё не так, как тебе кажется.

— Именно, — спешит подтвердить Кот, спрыгивая с кровати с поистине кошачьей скоростью, когда её папа направляется к ведущей к кровати лестнице. — Клянусь, я и пальцем не трогал вашу дочь. — Короткая пауза. — Эм, то есть, конечно, трогал...

Брови Тома взмывают ввысь.

— ...но не в том смысле! — добавляет Кот, краснея и беспорядочно размахивая руками. — Я совершенно точно не трогал её... так.

Маринетт ударяет себя по лбу.

— Не усугубляй, — шипит она.

Кожаные уши и хвост Кота никнут.

Взобравшись по лестнице, Том нависает над ними, скрестив руки на груди. Маринетт морщится. Кот произносит нечто, подозрительно похожее на «мамочки». Лицо её папы озаряет улыбка, и он резко притягивает Кота к себе, обнимая его так, что у того аж кости трещат.

— Ну, наконец-то! — восклицает Том.

Маринетт недоумённо моргает.

— Что, простите? — выдавливает Кот, слегка задыхаясь в объятиях. Его ноги не достают до пола.

— Маринетт стеснялась пригласить тебя в гости, чтобы мы с Сабин могли с тобой познакомиться.

— Вы с ним и так знакомы, — замечает Маринетт.

— Недостаточно, — отвечает Том. — Ты не представляла его нам как своего парня.

— Мы не так уж давно встречаемся. С чего бы мне знакомить его с вами?

— Однако ж, это не помешало тебе пригласить его в свою постель, — слышится голос мамы.

Щёки Маринетт горят. Мама стоит около люка, но она никак не может понять, смотрит ли та с осуждением или нет.

Коту удаётся высвободить одну руку.

— Эм, здрасьте, — говорит он, неуклюже махая.

Сабин поджимает губы, но её глаза улыбаются.

— Почему бы тебе не опустить Кота Нуара, дорогой, чтобы мы могли перейти на кухню? По-моему, нам всем надо поговорить.

— О, ну конечно, — отвечает Том, ставя Кота на пол.

Маринетт утыкается лицом в подушку, чтобы заглушить свой стон.

* * *

Разговор проходит неловко. Очень-преочень неловко.

Маринетт объясняет, что иногда они с Котом сидят в её комнате, но дело никогда не доходит до поцелуев и... и всего такого. Он приходит к ней лишь потому, что им выпадает не так много возможностей видеться. (Ей кажется, что не стоит сообщать родителям, что их отношения фиктивны, и, хотя Кот удивлённо на неё смотрит, он её не поправляет). К счастью, такое объяснение родителей устраивает. К несчастью, это не спасает Маринетт и Кота от разговора о безопасном сексе.

Кот краснеет так сильно, что становится похож на красно-чёрный костюм Ледибаг. Он таращит глаза и, не переставая, оттягивает ворот, бросая стеснённые взгляды в сторону Маринетт.

Маринетт подавляет желание удариться головой о стол.

— Папа, мама, вам необязательно про это рассказывать. Самое большое, что мы с Котом делали, — это обнимались и держались за руки. Он заснул в моей кровати совершенно случайно!

— Вам пятнадцать, Маринетт, — увещевает её Сабин своим традиционно спокойным голосом, — и когда двое симпатизируют друг другу и остаются наедине...

— Фу, нет! — стонет Маринетт, на этот раз позволяя лбу с глухим стуком шлёпнуться на стол. — Пожалуйста, прекратите.

Её родители улыбаются, умилённые её выходками, но пытку не прекращают. И только когда Маринетт и Кот больше не могут смотреть друг на друга, не превращаясь при этом в две идентичные свёклы, они останавливают поток полезных советов и предупреждений.

— Что ж, — говорит Кот, вскакивая с места, — это было, эм... это было что-то с чем-то. — Он отвешивает натянутый поклон. — Мистер Дюпэн, миссис Чэн, было очень приятно увидеть вас снова, но мне правда пора бежать домой.

Он будто бы одеревенел. Неуклюже повернувшись, он направляется прямиком к выходу с горящим от стыда лицом. Маринетт бормочет извинения, когда он проходит мимо.

— Погоди, — говорит Том. — У меня для тебя кое-что есть.

Кот замирает.

— Неужели?

Том спешно уходит и кладёт нечто маленькое в руку Коту по возвращении.

— На всякий случай.

Кот открывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная на берег, не отводя взгляд от того, что оказалось у него в руке. Бедняжка настолько красный, что практически светится.

— По-моему, ты сломал его, — весело замечает Сабин.

Маринетт встаёт, чтобы получше рассмотреть, что ему там дали, и взвизгивает.

— Папа! Ты что, дал ему презерватив?

— Лучше всегда быть наготове, нежели полагаться на случай. Я помню, каково это — быть подростком, и...

Она затыкает уши руками.

— Неа. Ничего не слышу. Ла-ла-ла-ла.

— М-мне правда идти пора уже, — выдаёт Кот, пытаясь нашарить ручку двери. — Т-то есть, уже пора идти.

— Да! — восклицает Маринетт. — Ему пора. Уже.

Их взгляды пересекаются, и в глазах обоих отражаются совершенно одинаковые паника и стыд. Он снова пытается нашарить ручку двери, теряясь и почти что спотыкаясь о собственные ноги с большей неуклюжестью, чем она в свои наименее удачные дни.

— Заходи к нам ещё! — приглашает Том. — Давайте в следующий раз позавтракаем вместе.

— Но давай, может, начнёшь пользоваться дверью, — подтрунивает Сабин.

Кот несколько раз — слишком быстро — кивает.

— К-конечно. Эм, пока, Маринетт.

— Пока, — отвечает она и долбится головой о стол.