Бета-тестер (гет)

Оповещение:

Сопротивление бесполезно.

Эффект «шок» = True.

Их губы слились, и поцелуй не планировал прекращаться. Доверившись своим порывам из прошлого, Протагонист зациклился на девушке, с которой ему не суждено быть вместе. Нацуки, верно, была её прототипом.

Она же, версия девушки из реальности, Алиса, полюбила его как раз за столь своеобразное проявление «искренности», но и разочарование настигло её душу по этой же причине. Григорий не был там с ней, когда требовалось. Не был, когда сама девушка ждала его месяцами.

Теперь, когда эти моменты упущены, а от нервов остались лишь воспоминания об их существовании, подходило время очередного внезапного исследования. Шла пятая секунда, когда их губы были неразлучны.

Президент не прекращала улыбаться, Григорий, в свою очередь, продолжал оставаться безэмоциональным циником. Нормально ли для парня проводить эксперимент с одной целью, а приходить по ходу сюжета к другой, более жизненной, человечной?

«Люди… такие странные, » — отмечал герой. — «Их поступки необъяснимы».

Если Григорий не мог понять, что движит ими, был ли у него шанс объяснить себе действия игровых персонажей?

«Верно, такова их роль, » — подмечал Кеяру. — «Они не «живые», какими бы не казались».

Только вот, кажется, подобные объяснения вовсе не спасали его от осознания действительности — Протагонист находился в странной ситуации.

Протагонист не знал, как действовать. Знал ли Гриша вообще, как отвечать «правильно» в таких «примерах». Он продолжал оставаться пассивным на протяжение поцелуя, и Моника не могла не заметить подобной реакции.

Оповещение:

Шок = False

— Что-то случилось? — спросила она, отдышавшись. — Ты выглядишь…

— Неудовлетворённым? — предположил Кеяру, вздохнув.

Девушка на секунду, казалось, засмеялась.

— Вроде как да, — последовал ответ. — Ты, вероятно, просто не ожидал.

— Есть такое, — также засмеялся парень. — Но у тебя были свои причины, не так ли?

Моника, услышав столь забавную оценку её поступка, присела на стул, находившийся недалеко от её местоположения. Протагонист последовал примеру.

— Это мои эмоции, — произнесла девушка, собираясь далее пояснить свои слова. — Твоё стихотворение произвело на меня достаточно сильное впечатление. Когда я впервые услышала его, мне показалось, что оно про вымышленного персонажа, но потом… я сопоставила два и два, получив… своеобразный вывод. Оно ведь о твоей судьбе, не так ли?

Кеяру хмыкнул.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

— Знаешь, — авторитетно заявила девушка. — Я прекрасно понимаю, почему ты отрицаешь.

— Почему же?

— Крутые парни не признаются в таких «слабостях», — повторила она старую реплику главного героя. — Да, я не глухая и знаю, что для Нацуки была приготовлена «специальная» поэма. Тем не менее, разве это когда-то было проблемой для выражения мнения по сути стихотворения?

Протагонист усмехнулся.

— Действительно, — с долей скептиза согласился он. — Знать, что «муза» одна, но создавать искусственный любовный треугольник? Как профессионально, президент.

— Ты ошибаешься, Кеяру-кун, — ответ был дан незамедлительно. — Я просто провожу свои «тесты», а ты свои.

Последовала неловкая тишина. Закономерно, что именно такие её виды наступают в моменты, о которых и толком нельзя сказать.

— В моих тестах был один просчёт. Раньше я считала, что вольна «вмешиваться», ведь именно я их и устраивала. Но теперь… разве это гуманно?

— Менять судьбы?

— В том числе. Я — такая же, как и все, — прошептала Моника, обобщив всё одним предложением. — Я такой же участник клуба, что и ты, Кеяру-кун. Разве «так» запрещено делать «обычной» девушке? Проявлять симпатию? Или дело в том, что ты «необычный» парень?

— С этим есть какие-то проблемы?

— Проблемы? — девушка оглянулась по сторонам. — Я их не вижу, разве что… есть одна.

Протагонист устало посмотрел на Монику. Она казалось несколько оживлённой, чем была раньше.

— В чём же она заключается?

— В твоём «полном» погружении, — неспеша последовал ответ.

— С этого места поподробнее?

— Я не буду вдаваться в подробности, — она кивнула, показывая, что очевидные вещи сообщать не собиралась. — Суть в том, что оно отнюдь не полное — шестьдесят шесть процентов, если быть точной. В начале было ещё хуже, но для меня это не беда, впрочем, я активно пыталась найти решение. Не хочу хвастаться, но даже немного преуспела.

«Это… несколько пугает».

— Когда ты в «игре», — продолжала она. — Ты не обращаешь внимание на условности, верно?

— Цель разработчика как раз в этом, — коротко и ясно ответил Кеяру. — У игрока не должно быть достаточно времени на критику.

— Вот-вот, но… для тех, кто тут с самого начала, кто спит и ест, — Моника посмотрела на Протагониста весьма странным взглядом. — Такая действительность сбивает с толку. Когда художники рисуют твоё тело, они не задаются вопросом «как тело будет дышать, как оно будет выполнять некоторые второстепенные функции».

Кеяру молча просматривал ленту в телефоне.

— Вот ты, например, не думал об отдыхе, и ничего не кушал. Для тебя «нормально». Для меня, — Моника достала из кармана портфеля бутерброд. — Для меня… нет.

Говоря это, девушка отщипывала от бутерброда немного, и проглатывала каждый такой кусочек.

— Для меня не делать это — безумие. Для тебя же — очередная игровая условность. Мы такие разные, но… в чём-то даже похожи.

Кеяру вздохнул.

— В принципе я понимаю, о чём ты говоришь, — махнул он рукой. — Не буду врать, я изучал этот феномен всё время, но хвалить тебя не стану.

— Почему же? — президент литературного клуба была крайне заинтересована.

— У меня начинает развиваться паранойя, — ответил игрок. — Я начинаю путаться в определении «реальность». Для тебя и меня она есть в одиночном количестве, но в моём случае, ты делаешь всё, чтобы это исправить.

Девушка пустила себе руку в волосы.

— Знаешь, разве нельзя… мечтать, скажем?

— Мечты несбыточны, — Кеяру процитировал очередной очевидный факт. — Из тебя больший трудяга, чем мечтатель. К слову, ты говорила, что преуспела, так?

Моника кивнула.

— Есть такое. Хочешь взглянуть на мои труды?

«Может, это поможет в раскрытии основной сути эксперимента?»

— Не откажусь, — сухо ответил парень.

Моника в очередной раз повеселела.

— Не думала, что получу от тебя нужный мне ответ так рано, — она улыбнулась максимально широко. — В таком случае, просто не шевелись. Это будет… быстро.

— Не понял, — меланхолично бросил Протагонист. — Что за…

Его ноги задрожали, а руки начали трястить вместе со стулом.

— Всё в порядке, — успокаивала паренька президент литературного клуба. — Такая реакция… в пределах нормы.

Тело героя предательски отказывалось подчиняться, а он начинал чувствовать зуд в грудной клетке. Моника стояла за его спиной, и он отчётливо понимал, что не в состоянии узнать, что стало причиной раздражения его кожи.

— Знаешь, шестьдесят шесть процентов тоже неплохо, — начала она монолог, вытаскивая странный шприц из тела героя. — Но разве… в этом была моя мечта? Видеться с частично «живым» игроком? Вот я и подумала, что следует несколько увеличить это значение.

— Ты что нафиг задумала? — кричал вне себя Протагонист. Он настолько привык к происходящему, что даже и не подозревал о таком сюжетном повороте.

Оповещение:

Протокол r_48 = True

Последняя_запись_Вектора открыта.

Производится ребаланс игровых механик. Двигаться запрещено до окончания процедуры.

«Невозможно!»

— Не надо быть таким злым, Кеяру, — отвечала она. — В конце концов, как бы я иначе исполнила твою просьбу? — Моника развела руками. — Правда, мне… такое ощущение всегда показывали, что так следовало поступить. Разнообразные журналы интересного содержания у тебя в гостиной, не только женские, причём, могу заметить. Ты просто не мог ими воспользоваться в текущем состоянии, но они там были, — девушка закинула портфель на свою спину, собираясь уходить. — Но знаешь, ты ведь выбрал Нацуки, верно? И я в таком случае не вправе пользоваться твоим «временным» состоянием, это несколько… некрасиво. Я бы очень хотела, но… я «обычный» президент малочисленного клуба, и только что и могу как плакать под подушкой ночами, раз мне не свезло в любви, ха-ха.

«Это… меня переиграл персонаж собственной игры».

— Ты, наверное, меня немного недолюбливаешь сейчас, — предположила Моника.

Протагонист всеми челюстями соглашался.

— Но в конце концов, именно мои дополнения и держат тебя здесь, — Моника удалялась. — Ты… просто должен понять, что теперь у тебя есть место, где ты можешь быть «собой», где ты не «чужой». Разве не об этом ты думал, когда гулял с Сайори в твой второй день? Ты сможешь двигаться и говорить вслух в ближайшие минут пять-десять, поэтому можешь не стесняться в своих выражениях в это время — они останутся только с тобой.

Он сказал девушке многое. Как жалко, что она в ответ лишь мило улыбнулась, выйдя из класса.

* * *

«Э-это фиаско, но какого уровня?»

Протагонист не понимал, чем именно он рисковал. Не было совершенно никаких изменений в гейплее, разве что… появились некоторые чувства, о которых он и думать в подобных играх забыл. Протагонист медленно приходил себя, паралич медленно спадал, и он уже мог вполне шевелиться.

«Что… вообще произошло?»

Внезапно заныли части тела, которые сохраняли до этого периода молчание. Становилось понятно, что «полное» погружение стало ближе.

«Не вправе пользоваться твоим «временным» состоянием? Что она имела в виду?»

Осознание ответа встретило Протагониста минутой позже, когда спало онемение в ногах. Каждый уважающий себя парень хотя бы пару раз сталкивался со странным ощущением «ниже пояса». Только вот не каждый русский парень сталкивался с ним в игре про японских школьниц.

«Так вот, что она имела в виду… Опять у неё мысли, не свойственные её игровой роли. Впрочем, кто ей и связан, так это я. Мог ведь картинно врезать или, например, банально ответить на поцелуй. Тем не менее, на возможность выйти из игры это не повлияло. И ничто не может».

Оповещение:

Двигаться возможно.

Секретная миссия «найти консоль» провалена.

* * *

— Вышел, наконец? — послышался голос из темноты. Опознать его было проще простого.

— Ну здравствуй, сталкер охранник-сама? Что на сей раз?

Мужчина усмехнулся.

— В этот раз просто интересуюсь. Что ты забыл в этом бесхозном кабинете? — свет фонарика вновь уставился на Протагониста. — Закладочку-то оставил?

— Конечно, — с иронией последовал ответ от игрока. — Пойман прямо на месте. Всю жизнь мечтал об этом. Но если честно…мне не до этих приколов.

— Что случилось, шкет? — проявил интерес мужчина к его словам. — Неужто так трудно быть единственным парнем в литературном клубе? Разве в вашем возрасте это не за счастье?

Руки Кеяру приняли положение рука-лицо.

— Мужик, задолбало такое «счастье», честно.

— Прям «устал»? — состроил мужчина гримасу. — Может, тебе стоило пойти в борцовскую секцию, а? Короче, ближе к делу…

— Слушаю… — на автомате был слышан ответ. Честно, Кеяру было не до этого мужчины, но что делать?

— Сейчас состоится «правосудие» над тем «сверхумным декоратором», шкет, составишь компанию? Помнится, тебе прилетело по его душу. Что решил?

— Ладненько-ладненько.

* * *

Вновь спускался Кеяру по ступенькам в компании мужичка-охранника. В этот раз, правда, ситуация различалась.

— Шкет, а шкет? — старался заполнить пустоту охранник.

— Хм?

— Кончай играть в игрушки, — он наставительно сказал пару фраз. — Раунды в играх не стоят эмоций школьного периода.

«Действительно? Кто бы говорил».

— Ну, вы, видимо, с ними так и не расстались.

Повернувшись в сторону игрока, мужчина прошипел следующее:

— Я сделаю вид, что не слышал — хорошее настроение. Не идёт тебе шутить.

— Мне всё равно.

Дойдя до охранной стойки, парень увидал следующее зрелище — парень невысокого роста стоял, закованный в наручники. Охранник, постоянно хмыкающая, что-то выпытывала у несчастного методом гуманного допроса.

— Поддельники скрылись в школе, — она констатировала факт, который удалось подтвердить. — Эти «шкафы» успешно дропанули в клубные кабинеты, сейчас занятия закончатся, а доказательств всё так же нет. Прижимать не имеет смысла.

— Опять мимо? Я зря надеялся на справедливую кару?

— Ну, как видишь, не совсем, — обратила внимание на связанного паренька дама. — Вероятно, связующий этих вандалов. Отказывается выдать их данные. Вину не признаёт.

— О, бро?

Переглянувшись, взор блюститетелей школьного порядка уставился на рубашку Протагониста.

— А ты не так плох, как мне думалось, — обратилась к товарищу женщина. — Давай его сюда.

— Не, — показал он жест. — У него алиби. Хотя это не делает его менее подозрительным.

— Какое-такое?

— Свой собственный слух. У него с мелкой особой была неплохая такая потасовка, — показал большой палец мужчина. — У паренька то странный вкус на девушек да и приёмы, конечно… но шкет и должен быть сам по себе.

— Понятно. Очередной одинокий волчонок, значит?

— Возможно, не такой уже одинокий, а, шкет? — подразнивал охранник. — Я не в обиду. Просто с той девчонкой не так уж и просто всё, но это уже детали.

— Бро, так эта она была «ведьмой»?

Мужчина откашлялся. Кеяру махнул на ситуацию рукой.

— Я предпочитаю называть её «розоволосой проблемой», даже на ведьмочку она не тянет, — заявил он. — Спасибо за идею для её будущего косплея.

Парень с удивлением ответил:

— Как всё сложно в жизни идеальных парней, а? Вам даже внимания привлекать не нужно, на вас уже наведён проектор с самого начала. А я уж думал…

Женщина-охранник кашлянула.

— Мне до лампочки до вашей ссоры, если честно, — она продолжала. — Мне из-за граффити грозят урезать оклад, так что… ускорим события. Ты знаешь, что делать, короче.

Обвиняемый не соглашался:

— У вас лишь косвенные доказательства.

Мужчина кивнул:

— Это так, но теперь ты первый, кому грозит наказание, — с серьёзным лицом пробасил охранник, будто от этого зависилала его жизнь. Работа. — Облегчи свою участь — сдай сообщников, а я проявлю милосердие к твоей тушке.

— Не понимаю, о чём вы говорите!

— Какой же упрямый попался, — вздохнула женщина. — Ладно, далее задерживать тебя уже превышение полномочий.

— Тебе просто повезло, что эта зона — слепое место для камер, — сказал мужчина, играясь с дубинкой. — Она даже загрустила, эх…

Парнишка от демонстрации способностей инструмента ускорил процесс эвакуации с опасного места.

— Какая непонятная молодёжь пошла, блин! — брезгливо процедила девушка. — Мы же так были близко!

— И то верно, — развёл руками Кеяру. — «Мероприятия» не будет?

— А сам как думаешь? — женщина усталым голосом задала вопрос. Риторический. — Но ничего, он у меня теперь всегда будет на мушке. А ты с неё и не пропадал, травоман-мальчишка.

* * *

На выходе из школы, конечно, Протагониста ждал сюрприз. Парень терпеливо ждал.

— Спасибо, что не сдал, — сказал он.

— Ну, у меня не было доказательств, — отвечал программист. — Да и что мне с этого бы было?

— Ты бы мог доставить нам неприятностей, — завёл в это русло диалога парень. — Но ты вроде как «ровный» пацан.

— Спасибо и на добром слове.

Каждый шёл своей дорогой, но пока направления движения совпадали, было о чём поговорить.

— Зачем вообще это всё? — искренне поинтересовался разработчик.

— Да подальше эту цензуру! — будто едко плюнул парнишка. — Вот и всё, я в некотором роде раньше учился в другом месте, бро.

— Вот оно как? — последовала типичная фраза.

— А как иначе? Тут же, в этой проклятой школе все забыли о свободе самовыражения. Даже форма одного типажа.

Кеяру присмотрелся к собеседнику. Подросток примерно пятнадцати лет повторил это дело за ним.

— И поэтому твоё «задание на бартер» — рисовать всякие пошлости?

Парень отрицательно замахал головой.

— И ведь правда привлекает внимание, знаешь ли? — подметил он после некоторой паузы. — Нет, я не фанат эксгибиционизма. Просто страна «болеет» — тут даже есть свой министр по делам одиночества и отчуждённости. По мне, я тот самый доктор, который нужен нам всем.

— Ну и дурак, — заключил Протагонист вслух.

Парнишка засмеялся.

— Ты тоже не промах, бро, выбрал проблемную девушку.

«Это «дружеская» издёвка»?

— В каком смысле? — уже не вытерпел программист. — Выкладывай, как есть.

— Это… локальная шутка, — помялся парень некоторое время, прощаясь с собеседником. — В ней нет ничего плохого.

Кеяру вмиг стал похож на какого-то угрюмого дедка.

— Эй? Ладно-ладно, не пугай.

Просто не говори, что она милая, ладно?

* * *

Войдя в дом, программист открыл ноутбук и ни капли не удивился новому посланию от Vectora. Были выполнены нужные условия, впуская его в рукописные мысли второго разработчика.

«Welcome to our new home»! — гласила первая строчка файла

«Добро пожаловать в твой новый дом? Не особо разделяю твоей радости»

«Вот и вновь мы общаемся. В отличие от прошлых раз — в последний раз,

Не будет никаких тайн, что скрывать от больного на последней стадии?

Я лишь скажу, что теперь ты «такой же», как и все.

Она «смогла», и этого не избежать,

Если, конечно, по плохому не играть.

Но кошмарным убийцей президента не стал ты,

Что же, поздравляю, даже так твоему тельцу кранты!

Ладно, теперь по делу.

Теперь ты «свой», и больше не сможешь быть «чужим».

Каждый миг проживать будешь, и желательно не в холодном поту.

Захочешь «пропустить» — ломаный флаг тебе в руки.

Попробуй «применить» свои способности, и у тебя не выйдет.

Впрочем, и особо не получалось до этого?

Только Моника, и этот идеальный мир посвещается ей.

Не будь жесток, и она будет нисходительна.

Может, удастся выбраться на сходку с родными, если попросить её на коленях?

О да! Жду не дождусь… Ведь играю сотни раз. И не последние.

Она умная — совершенство, и комбинация всего, что было,

Опредёленно помогло выполнить «все» условия, чтобы ты увидел это сообщение.

Так что же, теперь страдать?

Я разве не говорил про консоль?

И поскольку теперь ты «свой», сможешь ей пользоваться.

Прямо как она.

Спроси Монику или догадайся — мне без разницы.

Только Моника — и это послание я посвещаю ей,

Богине, чьи мысли непредсказуемы и очаровательны.

Той, что в гневе прекрасна. И обворожительна».

* * *

Данным сообщением можно было так обнадёжить, так и убить. Программист не программист, если не попытается «выйти». Получилось. Он не верил. Это так странно. Вновь пришлось смотреть на потолок, на внешний вид кабины.

«Он…просто псих. Таким был с самого начала. Но эксперимент не завершён…?»

Возвращаясь в «игру», он думал прежде всего об этом. Чего-то не хватало. Возможно, именно того, что он не найдёт на улице, в своей квартире. Того, что он нашёл именно в симуляции. И то, что он мог решить, как жить дальше, запускало в его разуме виток странных мыслей.

* * *

— Так ты на меня не злишься? — Моника улыбнулась, завидя массивную фигуру в школьном кабинете. Проходил суровый вторник.

— Есть за что? — парень покачал головой. — Ты поступила достаточно мудро, президент. Тебя не в чем винить. На твоём месте… поступил бы я так же? Возможно, не буду этого отрицать.

Моника присела за парту и кивнула:

— Как вижу, ты принял этот расклад вещей? Теперь ходишь с бэнто?

Программист показал маленькую коробочку.

— Он особенный, с моей родины, — ухмыльнувшись, представил блюдо девушке. — Пельмени с майонезом! Их можно жарить бесконечное число раз!

— Ужасает, — покачала она головой. — Тем не менее, эм, приятного аппетита?

— Спасибо. Кстати, ты ничего не сказала, когда я покинул «игровые» будни на денёк-другой.

Моника расстроенно поглядела на игрока.

— Я не в состоянии от тебя требовать что-то, даже если этого сердечно хочу, — она тихо прошептала следующее: — Лучший контроль своей силы — её сдерживание. Блок, который никогда не будет нарушен, ведь… нет смысла в своей дальнейшей меланхолии. Ожиданиям того, что «ты особенная», потому что можешь то, что не в состоянии другие, пришёл конец. В конечном счёте, Кеяру, мой эксперимент закончился.

— И в чём же он… заключался?

— Я пыталась понять смысл моего пребывания здесь. В том, что он ради того, чтобы быть с тобой? Я думала так с самого начала, на это показывало столько знаков, но… пришла к другому выводу — счастье в встрече вечеров с литературным клубом. И думаю, это неплохое заключение, да?

Программист пошевелил губами:

— Конечно, — согласился игрок.

— Но я прекрасно поняла, что «любовь» означает, даже без практики. Что делает с людьми «ревность», на что они способны, — президент литературного клуба выдохнула. — Поэтому, я не буду мешать тебе с Нацуки. Вам предстоит пройти многое, но знай — если что, я всегда рядом. И как бы то ни было, я буду ждать твоих дальнейших решений.

Учащиеся пожали друг другу руки.

— У меня был вообще шанс? — она задала вопрос шепча себе слова под нос.

— А, ты про это? — парень улыбнулся. — Ты классная, вот. Не в «первый раз», президент. Но проходить «игру» мне заново не хочется от слова совсем.

На том и закончили.

— И всё же, Моника, не отказывайся от своей индивидуальности.

Она едва сдерживала свои слёзы.

* * *

Дни превращались в недели, и рассказ о каждом был уникален. Столько общения Григорию за неделю никогда не приходилось видеть. Недели складывались в месяцы. Необычно быстрые, но в этом и их суть. Много произошло за это время. Фестиваль был удачен. Юри, подозрительно порезавшись бумагой, сияла будто от счастья, а Моника предлагала всё новые идеи для плакатов.

— Зачем же всё это?

— Моя решимость? — поняла президент. — Я просто хочу сделать их счастливее, — показав на Юри, и воображаемо на Сайори-Нацуки, заключила девушка. — Разве не прекрасно начинать активную фазу клубной деятельности на хорошей ноте?

Фестиваль удался, но новичков особо не покорила поэзия. Мало кто ожидал успеха, потому ничего страшного не произошло. Близились новые приключения, которые показали, что Vector был в чём-то прав. Можно было бесконечно себя обманывать, говоря, что все полученные эмоции — часть эксперимента, но Григорий постепенно отходил от этого объяснения.

Его первый шаг, её неловкие побеги — забавно. Это слово в точности описывало, почему такой вывод не казался «чужим». Знакомство парня с родителями Нацуки последовало незамедлительно и происходило несколько странно, но и в этом он нашёл что-то положительное.

«Разве не ради таких моментов я и начал этот проект»?

Встречали парня своеобразно… Но он был готов к тёплому приёму, обучившись искусству «консоли» у Моники.

— Команда администратора: загрузить сохранение номер восемь.

— Да, отец у неё тот ещё… Фрукт.

Кеяру не был психологом и не мог помочь в решении семейных конфликтов, но отец, грозный и маскулистый, всё же признал его как человека, на которого дочь могла положиться в трудный момент.

— Ты силён. И быстр. Сможешь не дать её в обиду. — неохотно признал тот. — Неужели все подростки настолько ловки?

Кеяру воздержался от ответа.

* * *

Вечер медленно приближался к своему логическому завершению — наступила ночь. Виктор, гремя ключами, подходил к заветной двери пациента. Кажется, у него было перед ним некое обязательство.

— Кажется, такую квартиру я себе представлял, вспоминая о прошлом Гриши, — говорил он про себя, завидев довольно чистую гостиную, легко открыв замок. — Думаю, в новом месте она особо не будет отличаться. Хотя, она не будет пустовать, ха-ха.

Пройдя по коридору в комнату, где размещалась VR-кабина, он ахнул.

— Я не верил в его историю до этого момента, но… — сказал он после окончательного прихода в себя. — Смотря, как питательные вещества подошли к концу уже давно, а он здоров… видимо, не всё и выдумка. Это да, друг, забыл немножко о нашей договорённости. Работа, работа, ещё раз работа — как же всё это ужасно, а? Но как же я люблю этот бизнес, ты бы знал, Гриша? Знал бы, не просил об одолжениях, конечно. Итак, что же делать?

Оглядев комнату, он процитировал слова своего клиента:

— Этот эксперимент, Виктор, не должен стать последним. Если я «не вернусь», верни меня самостоятельно.

В таких случаях психолог всегда отмечал точное:

— Сам не вернётся. А мы, клинические врачи, не можем вмешиваться в их собственный выбор. Ничего не изменилось. Так почему же я «должен» исполнять его волю? И продолжать платить за электричество?

Послышалась тишина, кроме которой и ничего не могло быть.

— Верно, потому что мы же «друзья»?

И вновь никто не ответил.

«И как друг, за мной не «заржавеет. Думаю, я знаю, что этому парню нужно».