Once in a lifetime (гет)

Лили сидит на мягком диване, поджав под себя ноги. Поттер недалеко от неё падает в кресло, откидывая в сторону мешавшую подушку. Он хватает пульт и быстро щёлкает включателем. По телевизору крутят какое-то шоу, и Лили удивлённо рассматривает мелькающие изображения. Качество съёмки заметно изменилось за эти пять лет: насыщенные и яркие краски, чёткие лица и грациозные движения. Раньше всё было совсем другим. Джеймс принимает её удивление за интерес и откладывает пульт, не переключая. В течение нескольких минут они смотрят какую-то передачу про поваров.

— Я знаю, тебе хочется с кем-то поделиться этим, — нарушает Лили молчание, когда женщина с экрана сливает воду с макарон. — Это нормально, тяжело держать подобное в себе, я понимаю.

Джеймс тянется за пультом и убавляет звук. Лили немного теряется под его внимательным взглядом.

— Ты можешь рассказать Сириусу, если хочешь. — Она прочищает горло и продолжает смотреть в телевизор. Боится, что, если посмотрит на Джеймса, потеряет мысль. — Но я была бы очень благодарна тебе, если бы ты пока не сообщал это другим. Какое-то время. Я сама не приняла эту новость и не хочу, чтобы об этом знало слишком много людей.

Закончив, Лили наконец-то отводит взгляд от экрана и смотрит на Джеймса. В его глазах нет привычной весёлости, он смотрит на неё серьёзно и собранно.

— Спасибо, это важно для меня, — признаётся Джеймс, и от его откровенности Лили становится неловко. — И я уважаю твоё желание.

Она кивает и снова отворачивается, делая вид, что решённый вопрос больше не беспокоит её. Боковым зрением Лили видит, что Джеймс всё ещё смотрит на неё. Она поджимает губы и сцепляет пальцы на коленях. Слишком много усилий для такой расслабленной позы.

— Я бы хотела съездить к маме с папой, — признаётся Лили.

Джеймс, казалось, удивляется. И она, честно, не понимает почему.

— Хорошо. Можем поехать завтра утром, у меня выходной, — отвечает он после длительной паузы.

В комнате становится тихо. Лили осторожно смотрит на Джеймса. В её взгляде читается опасливая надежда. Оба ждут, пока она решится задать следующий вопрос.

— Можем ли мы поехать сейчас? — выдыхает Лили, смотря ему прямо в глаза.

Она замечает, как Джеймс вздрагивает. Он отводит взгляд и начинает говорить куда-то в пол. Его голос звучит мягко и спокойно, но Лили видит, как Джеймс нервничает.

— Сейчас? — Поттер пытается говорить как можно мягче. — Я понимаю, что ты хочешь в знакомую обстановку, но, может быть, потерпим до завтра? Скоро ужин, потом нужно будет уложить Гарри. И к тому же они всегда были эмоциональными: мы скажем, и твоя мама не сможет уснуть. Лучше пусть проведут ночь спокойно, а утром мы сообщим им новость.

Внутри Лили что-то обрывается. Ей до сих пор непривычно, что он так много знает о ней и её семье. Миссис Эванс действительно очень чувствительна, но есть вещи, которые всё равно нужно говорить, даже если они выведут человека из равновесия. Просто потому, что это неизбежно.

Лили прикусывает губу и откидывается на спинку дивана. Нелепое шоу, с самого начала мало интересовавшее её, теряет небольшие остатки своей привлекательности. Она смотрит на стену и мысленно прокручивает в голове их разговор, чувствуя дурацкое жжение в глазах. На языке крутится множество фраз и слов, но Лили произносит лишь одно.

 — Конечно.

Она слышит, как скрипит кожа кресла, в котором он сидит. Джеймс всем телом поворачивается к ней, и Лили уверена, что он чувствует себя виноватым.

— Лили, мы поедем к ним завтра, я обещаю.

Лили кивает. Прядь волос, запутавшаяся в цепочке на шее, больно тянется от её движений, и жжение в глазах усиливается. Она тяжело вздыхает, пытаясь вернуть контроль над своими эмоциями. Джеймс вскакивает с кресла и запускает руку в волосы.

— Мерлин, Лили, извини.

— Всё в порядке, — отмахивается она.

Джеймс садится на диван рядом с ней и нелепо замирает с поднятыми руками, не зная, как её успокоить. Лили искренне надеется, что со стороны не выглядит так же ужасно, как чувствует себя.

— Ты знаешь, может, это и не самая лучшая идея. Давай поедем сегодня?

Его старания, слишком близкий контакт, давящая атмосфера и ускользающее самообладание давят на Лили. Когда Джеймс снова начинает что-то бормотать, она не выдерживает.

— Поттер, успокойся. Мы поедем утром. И я в порядке.

Слова звучат чётко и ясно. Именно таким тоном она всегда говорит ему, что не пойдёт в Хогсмид на выходных. Их отношения строятся на каком-то споре, противостоянии: Поттер выводит её из себя, она защищается. Это всё так естественно и привычно, что Лили первый раз за весь день чувствует себя нормально.

Она облизывает пересохшие губы и с трудом давит улыбку. Джеймс смотрит на неё, и, возможно, ей только кажется, но что-то сильно похожее на понимание мелькает в его взгляде. Он кивает и поднимается.

— Я свяжусь с Сириусом, а потом придумаем что-нибудь на ужин.

— У Сириуса тоже есть телефон?

Она знает, что Блэк любит маггловские вещи и технику, но никогда Лили не думала, что он обратит внимание на подобное, в конце концов магические средства связи гораздо удобнее. Мысль о Сириусе, ходящем по комнате с телефоном в руке, веселит Лили, и она улыбается.

— Вряд ли. Он предпочитает Сквозное Зеркало, — Джеймс усмехается.

* * *

— Лили потеряла память, — выпаливает он прежде, чем Сириус успевает что-либо сказать.

И, похоже, уставший вид и потерянный взгляд Джеймса говорят гораздо больше о его состоянии, чем слова про Лили, потому как Блэк серьёзнеет мгновенно. Он молчит и внимательно смотрит на друга, ожидая, что тот продолжит, но Джеймс ничего не говорит, и это продолжается несколько долгих минут, в течении которых тот пытается взять под контроль свои эмоции.

— Я приеду, — не выдерживает Сириус.

Джеймс быстро вскидывает голову: его глаза сухи и широко распахнуты. Он оборачивается и смотрит на что-то позади себя. Потом осторожно закрывает дверь и садится на стул.

— Нет, не надо! Лили и без того напугана, ей нужно привыкнуть, — Джеймс устало закрывает глаза и трёт веки. — Что-то произошло вчера: либо она ударилась, либо…

Он вжимает пальцы в глаза с такой силой, что становится больно.

— Либо кто-то ударил её. Последние пять лет стёрлись из её головы. Память можно восстановить, но на это уйдёт время. Завтра мы поедем к её родителям.

Сириус поджимает губы. Он чувствует бремя на плечах Джеймса так, будто бы сам держит его. Зеркало запотевает под горячими влажными ладонями, и это единственный признак, по которому можно заметить волнение Сириуса.

— Почему вы не поехали сегодня?

— Потому что я идиот, например? — выпаливает Джеймс, смотря на друга. Его взгляд полон возмущения и злости. — Не знаю, как сказать им. Мне кажется, что они возненавидят меня.

Сириус не сдерживается и раздражённо мотает головой.

— Ты правда идиот! В том, что случилось нет твоей вины, и они достаточно хорошо знают тебя, чтобы понять это. — Он быстро втянул ртом воздух, перехватывая зеркало другой рукой, — Хватит уже! Прошло много лет с тех пор, как ты доставал её, пора перестать переживать из-за этого. Они давно приняли тебя.

Джеймс отвел взгляд в сторону, и Сириус понял, что его слова не возымели нужного эффекта. Когда дело касалось родителей Лили, у Поттера всегда появлялось странное чувство вины. И хотя ещё в начале их отношений, мистер Эванс провёл с ним серьёзный воспитательный разговор, в котором они обсудили все его предыдущие поступки и пришли к выводу, что в те года он был просто слишком молод, чтобы найти другие способы для привлечения внимания девушки, кроме известных ему, он всё равно чувствовал большую ответственность и очень боялся не оправдать их доверия.

Они обсуждали это столько раз, что у Сириуса уже глаз начинал дёргаться при одном только упоминании Эвансов.

— Возможно, так и есть, — безразлично согласился Джеймс, продолжая задумчиво смотреть в стену. Сириус раздражённо вздохнул, но развивать тему не стал.

— Мы справимся с этим, Джеймс, — сказал он, делая акцент на местоимении.

Своеобразная поддержка, когда вроде и используются шаблонные фразы, но выделяются некоторые слова, которые меняют всё её содержание. Они никогда не говорят таких громких слов прямо, но Сириус имеет ввиду: «я тебя не оставлю», и Джеймс это понимает.

— Да, мы справимся! — «спасибо».

* * *

— Сегодня день вредной пищи, — говорит Джеймс, разрезая пиццу.

Гарри радостно машет ручками и довольно улыбается, чуть ли не пища от восторга. Это выглядит так невинно, что Лили невольно умиляется.

После того, как Джеймс возвращается в гостиную, она замечает небольшую перемену в его настроении. Он не так напряжён, как раньше, но выглядит измотанным. Словно все заботы дня перестают напряжённо висеть над головой и падают прямо на Джеймса, сбивая его своей тяжестью. Лили предлагает заказать еду на дом, чтобы не возиться с готовкой, и Джеймс со странным смешком соглашается.

— Мне нравится! — кричит мальчик, чуть не сваливаясь со стула.

Лили машинально хватает Гарри за рукав. Она не думает о том, что делает, для её тела это так же естественно, как смахнуть с лица волосы в ветреную погоду. Но заметив взгляд Поттера — тёплый и надеющийся — она почему-то смущается, убирает руку и тихо бормочет куда-то в сторону.

— Аккуратнее.

Мальчик возится на стуле, либо не слыша, либо игнорируя её слова, и тянется к отцу.

— Кто бы сомневался, — усмехается Джеймс, протягивая сочный блестящий кусок пиццы с хрустящей корочкой. — Но завтра вернёмся к нормальной еде, можешь не сомневаться.

Гарри грозно хмурится, всем видом изображая недовольство, но не продержавшись и двух секунд, хихикает. Он быстро отвлекается на желанное блюдо, принимаясь нелепо нарезать тесто. Лили сжимает руки, чтобы не помочь ему: детские пальцы так слабо держат столовые приборы, что те постоянно выскальзывают и падают на стол, пачкая соусом скатерть. Но если бы Гарри нужно было порезать еду — Джеймс бы сделал это.

— Кажется, дождь пошёл, — говорит Лили, смотря, как капли с методичным звуком начинают стучать в окно.

Они падают сильнее и чаще, и вскоре по окну начинает стекать сплошная водяная стена. Под её тяжестью цветы в саду гнутся до самой земли, а дорожка из щебня быстро наполняется водой и смешивается с грязью.

Дождь становится приятным фоновым шумом, он смывает витавшее в комнате напряжение и уносит неловкую тишину. Тёплый свет и дымящаяся еда становятся некой антитезой серым тучам и холодным каплям.

Лили погружается в эту атмосферу, расслабляется и с аппетитом приступает за еду. От вкуса жареных салями, тонущих в томатной пасте, её настроение ещё больше поднимается, и Лили расплывается в совершенно удовлетворённой улыбке, становясь похожей на прыгающего пару минут назад Гарри.

— Отлично! — выпаливает она, вытирая салфеткой губы.

Лили не уверена, относятся ли её больше слова к еде или погоде, но когда Гарри поддерживает её, откладывая соловые приборы и начиная есть руками, жмурясь от удовольствия, она соглашается, что эта реплика была в пользу пиццы.

— Определённо, стоит год не есть пиццу, чтобы потом она была такой вкусной. — Джеймс улыбается, и Лили замечает у него на щеке красное пятно от пасты.

Она зачарованно гипнотизирует взглядом несчастную каплю, думая, нужно ли говорить Поттеру о ней. Салфетка прочти вибрирует в руке, требует поднять её и вытереть Джеймса, но здравый смысл упрямо твердит ей о том, насколько тупа эта идея. В итоге Лили не выдерживает.

— Возьмите салфетки, вы оба похожи на свинюшек. — Она натянуто смеётся, протягивая Джеймсу платок и вытирая соус с Гарри.

Лили не особо старается, очищая Гарри, — он всё равно заляпается через минуту, но мысленно радуется тому, что смогла придумать, как выйти из ситуации. Лучшего предлога она бы не придумала.

Отложив салфетку, Лили боковым зрением наблюдает за Джеймсом и едва не стонет от разочарования: он вытирает рот, но не щёку.

И что теперь?

— Завтра мы поедем к бабушке и дедушке, — сообщает Джеймс, отодвигая тарелку. Лили смотрит на Гарри, изо всех сил пытаясь не замечать пятнышко на лице Поттера.

— Правда! — пищит мальчик. В его интонации нет вопросительного знака, он так взбудоражен и радостен, что в голосе слышен только детский восторг.

Лили отстранённо думает, что детям не стоит быть такими возбуждёнными перед сном, и, кажется, у Джеймса в голове мелькает та же мысль, потому что он меняет тон и что-то спокойно объясняет Гарри про поездку. Хотя, может, Поттер просто устал после тяжёлого дня.

Они сидят за столом ещё некоторое время, в течение которого Джеймс разговаривает с сыном, а Лили смотрит в окно, стараясь выкинуть дурацкое пятно на щеке Поттера из головы.

— Мам?

Лили оборачивается не сразу: обращение до сих пор кажется ей странным и непривычным, будто бы зовут не её.

— Извини, ты что-то хотел?

Гарри ехидно улыбается и начинает собирать тарелки со стола. Лили собирается одёрнуть его, но останавливается. Смотрит на Джеймса — тот спокойно сидит, откинувшись на стуле, и тоже расслабляется. В конце концов, даже если он и устроит бардак, какое ей до этого дело? Главное, чтобы не поранился.

Всё в доме кажется ей таким же чужим, как и его обитатели. Лили пугает беспощадность своих мыслей, но её абсолютно не волнует участь каких-либо вещей из этого места. Жаль будет что-то испортить, но если хозяевам всё равно, то ей тем более. О Гарри же она печётся так же, как и о любом другом чужом ребёнке, — поможет, подскажет, но забудет, как только вернётся в привычную для себя среду. Он — не часть её жизни.

Гарри слезает со стула и пододвигает к себе гремящую посуду, стягивая скатерть. Лили оборачивается на него и неуверенно улыбается, понимая, что ему необходимо её участие. Мальчик медленно идёт к кухонному островку, с умилительной бережливостью сжимает в руках тарелки и ставит их возле раковины.

Он поворачивается к родителям и широко улыбается: его футболка пестрит жирными пятнами, и они мысли Лили снова возвращаются к щеке Джеймса. Она глубоко вздыхает и сжимает губы.

— Вы только посмотрите на этого самостоятельного мальчишку! Иди сюда, парень, ты заслужии-и-и-л… Как думаешь, что? — Джеймс делает вид, что задумался, притворно хмурясь.

Гарри тут же бежит к столу, забираясь на колени к отцу.

— Не знаю. Что, папа?

— Может быть, морковь? — восклицает Джеймс.

— Нет! Я не хочу морковь! — Гарри обиженно дуется.

— Как? Не любишь морковь? Ладно! Что насчёт уборки в своей комнате? Как тебе такое? — Джеймс широко улыбается.

— Нет, папа! Давай другое!

— Другое? — Поттер снова задумывается, прижимает руку к голове для драматичности. — Всё! Решено! Твоей наградой будет варёное яйцо и пучок брокколи! Идеально?

Гарри пихает Джеймса в грудь, и тот смеётся. Лили не выдерживает и тоже улыбается. Кажется, умение выводить людей из себя с годами только крепло в Поттере.

— Дурацкая награда! Я не хочу так!

— Ладно-ладно, полегче, парень! У тебя сильная хватка, мне больно. У меня есть ещё один вариант. — Джеймс делает вид, что напуган, и выставляет вперёд руку. — Он, конечно, не так крут, как предыдущие, но последний из всех, что я придумал. Итак…

Гарри выжидательно смотрит на отца, и Лили полностью разделяет его интерес. Джеймс оглядывает их, а потом улыбается.

— Разрешу тебе двадцать минут посмотреть телевизор, перед тем как отправишься в кровать.

— Да! — восклицает мальчик, обнимая Джеймса за шею. — Спасибо, папа! Я побежал...

Джеймс хватает Гарри, прежде чем тот успевает спрыгнуть с его колен, и треплет по голове.

— Сначала умойся и переоденься в пижаму, а потом можно.

— Ладно, — нехотя соглашается мальчик и уносится.

Лили не пытается сдержать свою улыбку, но не выдерживает взгляда Джеймса. В нём слишком много всего. Неприкрытая нежность, с которой он смотрит на неё, пугает и смущает, кажется неуместной.

Она встаёт первая, неловко проводит ладонями по джинсам и задвигает за собой стул. Шумевший за окном дождь перебивает и сглаживает скрежет деревянных ножек, скользящих по паркету, но Лили всё равно морщится.

— Может, я помою посуду? — предлагает она.

— Нет, оставь, я уберу сам, — отмахивается Джеймс, продолжая смотреть на неё.

Это становится совсем неловко, потому что он, кажется, не собирается вставать и что-либо делать, в то время как Лили продолжает стоять, сжимая спинку стула и думая, куда бы ей деться.

— Мне несложно, — предпринимает она ещё одну попытку. Лили видит, что он снова собирается отмахнуться и быстро прерывает его: — К тому же я бы хотела сделать хоть что-нибудь. Это поможет голове немного разгрузиться.

На самом деле, Лили всегда ещё больше уходит в себя, когда занимается такой монотонной работой, как мытьё посуды, но позоже её аргумент звучит убедительно, потому что Джеймс понимающе кивает.

— Да, конечно, если ты этого хочешь.

Внезапный прилив радости — от мытья посуды, Мерлин! — прерывается, когда он добавляет.

— Я помогу тебе вытереть её.

— А как же Гарри?

Джеймс улыбается и встаёт, отряхивая крошки со свитера.

— Как я уже говорил, он у нас самостоятельный мальчик.

«У нас».

— Ладно, — выдыхает она.

Лили без промедления подходит к раковине, не сразу разбирается, как работает их кран, и сначала подставляет руку под ледяную воду. Это отрезвляет её, и она дёргается. Джеймс наклоняется перед ней, чтобы помочь установить подходящую температуру, и засохшее пятнышко на его щеке оказывается прямо перед ней.

Пока Поттер крутит ручки крана, Лили зачарованно смотрит на его лицо, чувствуя, как капли скатываются с её ладони в рукав свитера. Протягивает руку к его голове и, когда мысль о том, что именно она делает, врывается в голову, уже стирает пальцем красное пятно.

Лили одёргивает руку и широко распахивает глаза. Смущение и неловкость обездвиживают её, и она замирает, ожидая реакции Джеймса. Но тот молча трогает воду, убеждается, что она тёплая, и отодвигается, освобождая Лили раковину.

— Чёрт, всё же придётся вызвать сантехника, кран совсем с ума сходит, — говорит Джеймс, он так хмурится, что на его лбу появляется несколько складок. Некоторое время Поттер кусает губу и смотрит на кран, потом дёргается, словно выпадая из задумчивости, потирает щёку и оборачивается к Лили.

— У меня что-то было на лице? Мерлин, ты права, мы какие-то свиньи.

Он вытирает щёку полотенцем и выжидающе смотрит на Лили. Поведение Джеймса настолько далеко от того, чего она ожидала, что Лили продолжает стоять, хотя хватка смущения и ослабла.

— Передумала? — Джеймс «понимающе» улыбается.

Быстро переведя взгляд на небольшую горку посуды, Лили хватает губку и выливает на него немного средства, попутно бурча себе под нос.

— Нет-нет, просто задумалась. Не передумала.

Джеймс пожимает плечами и берёт из её рук вымытую ложку. За последующее время никто из них не произносит ни слова: Лили думает о своём странном поведении и реакции Джеймса. До чего же он другой! Прошлый Поттер ни за что не оставил бы это без внимания, он бы поддразнивал её несколько лет, превратив такой пустячный жест во что-нибудь пошлое или вульгарное, заставил бы её смущаться ещё больше. Но этот, наоборот, принял всё спокойно и естественно, только упрекнул себя за неряшливость.

Мысли о сломанном кране, очевидно, занимают голову Джеймса, потому что он тоже не пытается начать разговор. Таким образом, их молчание не является неловким, оно устраивает обоих и приносит в комнату дополнительный уют, сопровождаемый дождём.

* * *

— Пора в кровать. — Джеймс щёлкает пультом, и изображение на экране затухает.

Лили удивляется его твёрдости: сказал и выключил, никаких уговоров или дополнительных пяти минут. Она думает, что ребёнок будет протестовать, но Гарри спокойно встаёт со своего места и хватает отца за руку, призывая пойти с ним.

— Это была отличная серия, папа, они попали в такое приключение! — восхищённо говорит он.

Гарри стоит в милой голубой пижаме с самолётиками и крутится на одной ноге, держась за руку Джеймса.

— Но ты же не досмотрел, — не сдерживается Лили. — Откуда знаешь, чем закончится?

— Всё закончится хорошо, они всегда выигрывают, мам, — уверенно отвечает Гарри.

Мальчик звучит так серьёзно, что Лили улыбается. Очевидно, он призывает её не волноваться. Джеймс хмыкает и подхватывает сына на руки.

— Ну раз так, то ты можешь спокойно отправляться в кровать.

Слова хоть и обращены к Гарри, но цепляется за них больше Лили. В её голове чётко прорисовываются дополнительные проблемы, требующие сиюминутного решения. Она начинает издалека.

— Да, пора спать, Гарри. — Она криво улыбается, скрещивает руки на груди. Джеймс разворачивается в дверях. — Я тоже сейчас пойду.

Лили переводит взгляд на Поттера и некоторое время молчит.

— Кстати говоря, куда я пойду?

Повисает тишина, и Лили становится неловко. Может быть, она спросила что-то не то или не вовремя? Паника медленно кладёт руку ей на плечо, и мысли в голове Лили мельтешат с завидной скоростью. Наверное, не стоило спрашивать это при Гарри, он ведь ребёнок, и ему не следует знать о том, какая туча висит над ними.

Джеймс медленно опускается и ставит Гарри на пол. Он прокашливается и смотрит на Лили.

— Гарри, иди почисти зубы.

— Но я уже почистил.

Поттер запускает руку в волосы и быстро ерошит пряди.

— Тогда убери игрушки с кровати.

— Я сегодня не играл там, пап. — Мальчик удивлённо моргает.

Джеймс вздыхает.

— Может быть, накидаешь в кресло подушек, чтобы мне было удобно сидеть? Я немного почитаю тебе.

Гарри радостно подпрыгивает, целует сидящего на корточках отца в щёку и уносится.

— Извини, я не должна была спрашивать при нём, — выдыхает Лили. Она чувствует себя ужасно виноватой перед Джеймсом, который отчаянно пытается сохранить порядок в семье. Но он ничего не говорит, только поднимается и снимает очки, устало сжимает переносицу.

— Джеймс?

— Ты знаешь, что мы поженились очень рано. Все говорили, что этот брак — безумие, и вряд ли мы продержимся больше года. — Джеймс трёт очки о футболку и наконец поднимает на неё взгляд. Лили передёргивает: она никогда не видела его настолько серьёзным.

— Но нам было легко вместе, потому что мы сразу выбрали свой путь и шли по нему все эти годы. Вместе.

Джеймс замолкает, и Лили удерживаетя от вопроса, потому как чувствует, что скоро он продолжит. И не ошибается.

— Мы просто всегда старались помочь друг другу. Не было такого, что я работал, а ты занималась только домом. Нет, мы вместе работали и вместе вели быт: если один уставал на работе, то другой без слов занимался уборкой. Или мы оба занимались чем-то по дому. — Он присаживается на подлокотник кресла и неопределённо взмахивает рукой. — Я не мастер больших речей, но, надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду. Взаимопомощь и поддержка — вот основные составляющие наших отношений. Конечно, любовь и секс никто не отменял, но… — На этих словах щёки Лили розовеют, но Джеймс либо не замечает, либо учтиво оставляет это без внимания. — Крепкий брак не построить только на них. Сейчас мы влипли в очень неприятную историю, мягко говоря. И я знаю, что тебе страшно, потому что сам боюсь. Но мы обязательно справимся с этим.

Воздух в комнате становится тяжёлым, и Лили уже в который раз за последние сутки чувствует жжение в глазах. Она проникается словами Поттера: жизнь, которую он описывает, звучит так хорошо, что впервые за этот день Лили хочет не просто вернуться в привычную ей среду школьных будней, а узнать и прожить то, что было после них. Возможно, они были слишком счастливы, и поплатились за это? Как Аннабель Ли Эдгара По.

— Если ты хотя бы попытаешься помочь мне. Сейчас Гарри кажется тебе чужим, но это не отменяет того, что он всё ещё твой сын, которого ты любила. Попробуй дать ему то, что он хочет, — внимание и безопасность. Позволь ему наслаждаться детством, в котором с его матерью всё в порядке.

Лили хочет обнять Джеймса, крепко сжать плечи и уткнуться носом в шею, почувствовать, как его руки обвиваются вокруг её тела и оставляют за собой тепло и комфорт. Просто помочь ему и извиниться за то, что способствовала разрушению его жизни. Но она не двигается с места, несколько раз моргает, успокаиваясь, и кивает.

— Хорошо. Я постараюсь, Джеймс.

Он почти незаметно кивает в ответ и слабо улыбается.

— Ты можешь лечь в нашей спальне, а я займу гостевую.

Дождь продолжает барабанить за окном, но никто уже не обращает на это внимания. Лили разворачивается к выходу и с трудом находит в себе силы пожелать Джеймсу доброй ночи. Она уже стоит возле лестницы, когда до неё доносится тихое, почти смытое дождём:

— Приятных снов.