Учитель (гет)

Обратим же теперь свой взор на другого героя этой занимательной истории. Пока у Гермионы дела шли более или менее ровно (однокурсники ещё утомляли её навязчивыми расспросами о далёкой и загадочной России, зато относились к ней без настороженности), Северус Снейп нервничал перед своим первым в жизни уроком, который ему предстояло провести у гриффиндорцев. Он сидел в своём кабинете перед камином, смотрел на огонь и настраивал себя на худшее.

Гриффиндор! Да ещё седьмой курс! Ему хорошо помнились выходки Мародёров, после которых учителя хватались за сердце. У Снейпа засосало под ложечкой. Вдруг он не справится? Что если его, неопытного молодого учителя, выставят в смешном виде, осмеют, опозорят? Нет! Такого он не допустит! Он будет строгим, даже чрезмерно строгим. Нужно сразу правильно себя поставить.

Гулкий колокол пробил девять часов, объявив тем самым, что наступил момент, которого Северус так боялся. Класс, расположенный за дверью его кабинета, стал наполняться шумом.

Северус подошёл к зеркалу и взглянул на себя. Лицо и волосы были в порядке, на зубах ничего не налипло. Черный сюртук и чёрная мантия — лучшие по его мнению цвета, чтобы произвести впечатление грозного учителя — сидели идеально. Снейп тихо повторил заготовленную речь, которую написал и выучил накануне: «дурацких взмахов палочкой… глупых заклинаний… тонкую науку».

Он ворвался в класс как вихрь, от волнения толкнув дверь слишком сильно. Та ударилась и отскочила от стены с громким стуком, от которого несколько учеников подпрыгнули, но Снейп сделал вид, что так и было задумано. Он начал монолог, которому предстояло претерпеть несколько улучшений и украситься метафорами и эпитетами в будущем, а пока он был не слишком напыщенным и не очень длинным.

— На этом уроке не будет дурацких взмахов палочкой и глупых заклинаний, — произнёс Снейп низким строгим голосом, в котором всё же звучало напряжение. — Я не надеюсь, что вы оцените такую тонкую науку, как приготовление зелий, однако тех немногих, кто имеет к ней склонность, я постараюсь научить.

Стоя за кафедрой, Северус взял минутную паузу, чтобы оглядеть класс и выровнять дыхание. При свете из больших окон гораздо проще было рассмотреть тех, кто сидел на первых рядах перед ним. Это были парни и девушки лет семнадцати-восемнадцати, пышущие здоровьем и полные энергии, которую следовало направить в нужное русло.

— Меня зовут Северус Снейп, и с этого года я буду вести у вас предмет Зельеварение.

Его взгляд зацепился за троих девиц в первом ряду, вызывающе красивых. Нежный румянец на щеках, огромные блестящие глаза, развитые формы — Снейпу не удалось выказать безразличие. Ослеплённый их прелестью, он отвёл глаза и тише, чем планировал, промямлил:

— Достаньте ваши пергаменты.

Послышался шорох, застучали крышки парт, и как только в поисках тетрадей головы студентов скрылись за ними, Снейп услышал, как они шушукаются и давятся смехом.

— Мэри, я сейчас лопну со смеху, — выговорила одна. — Как он зарделся, когда говорил.

— Да, совсем ещё мальчишка.

— Тихо, Сисси, он нас слышит.

Наконец крышки парт опустились, головы появились из-за них, и Снейп успел заметить, кто шептался — те самые девицы в первом ряду.

Непочтительные реплики на несколько мгновений вогнали его в ступор. У Северуса было припасено несколько колких уничижительных замечаний для парней, но что задирами окажутся девушки — к такому он был не готов.

Бунтари, будь они Салазаром прокляты!

Снейп понял, что был обманут. За ангельскими личиками и невинными взглядами, которые поначалу ввели его в заблуждение, — да что там, любой мужчина был бы очарован ими — скрывались злостные нарушительницы дисциплины. Их легкомысленное хихиканье и шепоток отрезвили его. Северус без колебаний и строго уставился на них в упор.

Три девицы сидели прямо перед ним и ничуть не робели. Их имена Снейп узнал позднее: Мэри Гилмор, Бетти Хейли, Сесилия Прескотт.

Красавица Сесилия была самой высокой, и, как потом понял Снейп, помыкала двумя другими девушками. Она же была главной зачинщицей во всех проделках и шалостях. Сесилия напоминала портрет девушки кисти Джона Эверетта Милле. Иссиня-чёрные волосы, безупречная правильность черт, белая тонкая кожа, сквозь которую на ключицах проступали голубые венки, алые пухлые губы и ярко-синие глаза. Всё портил надменный взгляд и дерзкое выражение лица. Пленительная красота, которая лет через десять должна была непременно погрубеть: будущая дурнота отчетливо просматривалась на ее лице сквозь тень многочисленных грядущих безумств. Северусу почему-то вспомнилась Белла, и он невольно передёрнул плечами.

Сидевшая по левую руку от неё Бетти — прекрасно сложенная белокожая блондинка — напоминала рафаэлевскую Мадонну. В отличие от подруги, в чертах её лица и в теле были мягкость и округлость. Казалось, самой природой она была создана для тихой семейной жизни, и учёба её совершенно не интересовала.

По правую сторону от Сесилии сидела Мэри — рыжеволосая розовощёкая хохотушка с очаровательными пышными ресницами, из-под которых выглядывали хитрые смеющиеся глаза.

Если Снейп разглядывал этих девиц почти без смущения, то они выказывали его еще меньше. Сесилия подняла на него неподвижные глаза, словно ждала невольного восхищения ее величавой красотой. Мэри беззастенчиво уставилась на него, хихикнула и надула губки:

— Нам что, придётся записывать? Сегодня же первый учебный день. Наши запястья ещё не тренированы для такой тяжёлой работы, сэр.

— Да, сэр, — подхватила Бетти, — лучше дайте нам сварить какое-нибудь простенькое зелье для начала. Профессор Слагхорн всегда так делал.

Снейпу сразу стало ясно, что эти трое царят в школе, уверенные, что никто не сравнится с ними. Менее чем за пять минут он понял, что они собой представляют, и еще меньше понадобилось, чтобы вновь надеть на себя маску строгости и безразличия.

— Возьмите перья и пишите, — велел он сухо и равнодушно, — Зелье для излечения фурункулов. Оставьте место и пишите ниже: Рябиновый отвар. Отступите ещё несколько строчек и напишите: Напиток живой смерти. Теперь под названиями зелий перечислите ингредиенты, которые в них входят, в порядке добавления в котёл. Узнаем, чему вы научились за шесть лет обучения здесь.

Снейп взмахнул палочкой, песочные часы поплыли по воздуху, кувырнулись и плавно опустились на край учительского стола. Отсчёт времени пошёл. Заскрипели перья, зашептались ученики.

— Эй, ты не помнишь, корень асфоделя идёт после полыни или до?

— Ты про рябиновый отвар? Вроде до.

— Нет, я про Напиток живой смерти. В рябиновом нет полыни.

— Чёрт! А что там?

Три дерзкие красавицы сыпали нелепыми вопросами и лишними замечаниями. Одни Снейп пропускал мимо ушей, на другие невозмутимо давал краткие ответы.

— Сэр, а кровь саламандры писать один раз или несколько?

— Пишите столько раз, сколько вы добавляете её в зелье.

— Сэр, а как правильно пишется валерьяна или валериана?

— У меня перо затупилось, невозможно писать!

— Сэр, продлите время ещё на пять минут. Я не успеваю!

— А я перепутала с другим зельем. Теперь заново начинать! Мне нужен новый пергамент. Есть у кого-нибудь чистый пергамент?

Гам в классе нарастал. Тогда Снейп прикрикнул на учеников. Но никто и не подумал умолкнуть. Напротив, три девицы в первом ряду принялись шуметь ещё пуще прежнего. Северус почувствовал, что стремительно теряет контроль над происходящим.

— Зельеварение — это так трудно!

— Ненавижу зелья! Почему бы не сделать их предметом по выбору.

— Не понимаю, какой смысл спрашивать, что мы проходили сто лет назад! Естественно, всё выветрилось из головы за лето!

Засмеялись и в задних рядах. Порядок в классе требовалось срочно восстановить.

— Дайте мне вашу работу, — резко обратился Снейп к Сесилии и, не успела она опомниться, потянулся и сам взял тетрадь с ее стола. — И вы, мисс, дайте вашу, — продолжал он чуть мягче, обращаясь к лохматой дурнушке в другом конце второго ряда: он приметил её как самую некрасивую, зато самую старательную в классе. Девушка поднялась, подошла к его столу и со скромным видом подала ему пергамент. Он просмотрел оба. Писанина Сесилии была неряшлива и пестрела множеством самых нелепых ошибок, а работа второй ученицы отличалась аккуратностью и точностью. Она даже пронумеровала, что в каком порядке идёт, и указала количество ингредиентов в жидких унциях! Северус почувствовал невольное уважение к этой замухрышке. Он невозмутимо прочёл вслух обе работы, указывая на ошибки. Когда он ехидно порекомендовал подружкам не пользоваться зельеварческими трудами Сесилии, потому что вместо зелья от фурункулов они получат зелье, вызывающее понос, класс взорвался хохотом. В довершение экзекуции Северус посмотрел на Сесилию, покрасневшую то ли от стыда, то ли от ярости, своим фирменным презрительным взглядом.

— Позор! — объявил он, неторопливо разорвал её работу на четыре части и вернул их хозяйке. Потом с улыбкой отдал пергамент лохматой заучке: — А вами, я доволен, мисс…

— Гермиона Грейнджер, сэр, — почти неслышно произнесла она с места.

Глаза Сесилии сверкнули злобой, когда она пристально посмотрела через плечо на мисс Грейнджер.

«Достанется бедняжке», — подумал Снейп. Но его это не касалось. «Усобицами» гриффиндорцев пускай занимается их декан. Главное, что бунт удалось подавить. На передней парте воцарилось хмурое молчание, удобное для Северуса, и остаток урока его никто не перебивал.

После звонка Снейп сел за стол, чтобы заполнить табель с оценками. Краем уха он слышал шуршание пергаментов, разговоры о предстоящем матче по квиддичу, и воспринимал это как фоновый шум. Однако знакомый женский голос привлёк его внимание.

— Что, новенькая, решила выпендриться?

Снейп оторвал глаза от пергамента, чтобы посмотреть, что происходит.

Сесилия, Бетти и Мэри обступили парту Гермионы Грейнджер. Та сразу заторопилась, бросая учебные принадлежности в сумку как попало. Схватив её, Грейнджер вырывалась из «оцепления» и устремилась к выходу, но в дверях задиры опередили её. Сесилия задела Грейнджер плечом и, наклонившись к её лицу, медленно, с расстановкой сказала

— Чтоб ты знала: заучек здесь не любят.

Северус Снейп покачал головой. Он не знал, что мисс Грейнджер новенькая. К новичкам всегда отношение пристрастное. Может, зря он так прилюдно похвалил её, да ещё сравнил с мстительной и злопамятной Сесилией? Подставил девочку под удар.