Звездная пыль (джен)

— Си, быстрее, пошевеливайся! — темноволосый подросток с бледной кожей сплюнул и нервно оглянулся по сторонам, тщетно пытаясь изобразить праздное шатание. Из приоткрытой вентиляционной решетки донеслось тихое ругательство, и язвительный шепот ответил:

— Делаю что могу!.. Не отвлекай, я почти.... — внутри что-то зашуршало, потом дверь рядом с подростком тихо щелкнула и приоткрылась. Парень усмехнулся, после чего махнул рукой, и еще несколько неприметных оборванцев вышли из укрытий, где прятались, и подошли к нему. Образовавшаяся группа быстро вошла в открытую дверь жилого блока, осторожно прикрыв её за собой.

Беспризорники оперативно обчищали жилье, собирая любые ценные предметы, пока в какой-то момент тишину не нарушил вскрик щуплого парня, поставленного у двери следить за обстановкой. Поданный им условный знак не означал ничего хорошего. Шайка оперативно бросила все дела и рванула к выходу, но наткнулась на ослепляющие полицейские стобоскопы. Главарь выругался, потом скомандовал:

— Засада! Уходим! Кидайте всё, есть шанс уйти через вытяжку в соседний блок. Быстрее!

— Гил, а Си?... — спросил один из подростков.

— Аааа, хатт! — темноволосый метнулся было к двери, потом стукнул по стене и повернулся к остальным, — мы ничего не можем сделать — валим — врассыпную, встретимся в Гнезде... Си сможет о себе позаботиться, я уверен!

Вломившиеся в дом стражи порядка обнаружили только вскрытые панели и открытую решетку аварийной вытяжки. И ни следа преступной группировки несовершеннолетних, которых они выслеживали уже достаточно долго.

Высокий мужчина со знаками отличия сначала нахмурился, но потом кивнул одному из оперативников. Тот что-то проверил на компьютере, встроенном в наруч.

— Сэр, они ушли, но, как вы и сказали — наживка схвачена.

— Хорошо. Очень хорошо. Накроем этот рассадник преступности, а потом как следует отметим успех у крошки Ди. А, парни? Вы чувствуете аромат премиальных? — с этими словами мужчина хлопнул одного из оперативников по плечу и направился к выходу.

И несмотря на то, что в помещении сейчас пахло только грязью, оставленной беспризорниками, полицейские радостно улыбались. Своего командира они любили и уважали, потому что даже неудачи под его командованием казались победами.

Вскоре стражи порядка удалились, и через некоторое время из-за решетки вентиляции — слишком узкой для взрослого человека — выскользнула худая фигурка. Подросток огляделся, откидывая с лица засаленные темные пряди, а после скользнул в переулок, через несколько мгновений затерявшись в тенях и направившись к тоннелям, ведущим на нижние уровни.

Беглец торопился, но не забывал об осторожности: периодически замирая и прислушиваясь к обстановке. Пейзажи вокруг не блистали разнообразием, но с каждым шагом становились все более безопасными и близкими к дому. Люк, незаметный проход в стене, тоннель, еще один... Наконец, он добрался до неприметного тупика. Нажатие на пару скрытых панелей — и небольшая часть стены сдвинулась, открывая проход. Хрупкий подросток последний раз обернулся и быстро юркнул внутрь.

* * *

Девочка, сжав зубы, почти тащила на себе своего малолетнего спутника. Вытащенный ею мальчик при свете фонарей оказался синекожим и красноглазым, как и та женщина внутри. Он почти никак не реагировал на окружающую действительность, механически переставляя ноги. Нет, сначала он попробовал дёргаться — но Ша, не смотря на внешнюю хрупкость, обладала весьма крепкой хваткой и сильными руками. Уверенным голосом девочка требовала идти за ней, и ребенок подчинился. А, может быть потому, что в момент, когда он попытался вырваться и ринуться обратно к упавшему кораблю, тот взорвался, вспыхнув ярким огненным цветком. После этого мальчик как-то оцепенел и поник, почти превратившись в безвольную куклу. Это было и хорошо, и плохо. Хорошо потому, что так она могла спокойно вести его за собой, и он не задавал вопросов, не морщился, когда переулки сменились не слишком ароматными тоннелями нижних уровней, да и вообще не создавал проблем. А плохо потому, что ей приходилось смотреть в оба за двоих.

В какой-то момент пришлось забиться за мусорные контейнеры, пережидая обход патрульных. Места здесь было мало, поэтому пришлось потесниться — она притянула к себе мальчишку и охнула от удивления — кожа ребенка была горячей, словно в лихорадке. Ша обеспокоенно прижала ладонь к его лбу, потом заглянула в глаза. Мальчик даже немного выпал из своего ступора, непонимающе глядя на неё, когда она принялась щупать его лоб, потом руки.

— Хатт! Да, ты горячий, как спидерный движок! — Ша нервно прижала к себе удивленного ребенка, потом вообще посадила его к себе на колени — благо, что мальчик был её младше и не сильно тяжелее. Тот попытался что-то сказать на своем шипящем языке, но девочка цыкнула на него, завернув в свою накидку и пытаясь оградить от холода металлических конструкций, окружающих их. Главное, чтобы с ним было все в порядке. А она сильная, ей-то что?

Синекожий мальчик не оставлял попыток поговорить, но после того, как в очередной раз был уткнут в пахнущую затхлостью куртку, видимо, смирился, затихнув на её руках. Снаружи о чем-то отдаленно переговаривались патрульные, поисковые дроиды сканировали улицы, но не залетали глубоко в переулки. Только благодаря этому и можно было выживать, оказавшись вне убежища в комендантский час. Особенно сейчас, когда поднялась шумиха из-за упавшего корабля.

Сидеть было холодно — но её согревал горячий найденыш... Ша не хотела рисковать — она лишь надеялась, что он такой теплый от природы, а не потому что болен. Девочка поежилась, сильнее прижимая к себе синекожего ребенка. Лихорадка... болезни, холод, сырость, отсутствие лекарств — всё это было причиной высокой смертности среди жителей нижних уровней. Не раз и не два бывало, что простая царапина оборачивалась ужасной раной, от которой нарывало кожу. Так можно было потерять руку или ногу — и навсегда присоединиться к гильдии нищих — тех, кто выставляя напоказ свои увечья, просил денег на площадях. Она ненавидела их. А иногда можно было не только получить увечье, но и потерять куда как больше: слух, зрение, к примеру, или жизнь.

Девочку раздражала такая несправедливость — те кто жили наверху, могли спокойно болеть и вылечиваться за считанные часы, а то и минуты! Для них не существовало понятия умер от ран или инфекций. Да они вообще не знали, что такое настоящие болезни! По крайней мере, так ей говорили старшие, и что-то такое она помнила из детства, когда ещё жила с родителями.

Для таких, как она, населяющих дно, любая болезнь, особенно тяжелая — была риском, ставкой. На выносливость и на удачу. Некоторые выигрывали, некоторые — нет. Ша всегда везло — она почти не болела, её как будто что-то защищало, или болезни не считали её интересной для себя. Чего уж точно не скажешь об остальных. Девочка погладила спутанные волосы задремавшего на её руках ребенка, удивляясь их густоте, и едва слышно вздохнула. Пусть и синекожий и красноглазый, но когда он вот так спал, доверчиво расслабившись и свернувшись у нее на коленях... он чем-то напоминал ей Ши, её младшего брата. Который сгорел как свечка от сезонной лихорадки год назад. Последний из её родных после смерти родителей. Она даже не могла почтить его память как полагается — тела больных вывозили тогда большими трейлерами и сжигали — чуть ли не на орбите, чтобы никакая зараза точно не выжила. Мальчик в её руках вздрогнул и что-то произнес. Ша вздохнула и закутала его посильнее, пряча отливающие синевой черные волосы под ветхую ткань накидки. Ну, уж нет! Его она не отдаст никому. Ни болезням, ни патрулям, ни иной опасности. В конце концов — если в том крушении погибли его родители, и ему некуда идти, то... он может остаться. Тут. С ней. Она научит его, как выживать и как быть полезным для банды. И однажды они вместе покинут эту проклятую планету. А пока он будет не один. И она тоже будет не одна.