Эксклюзив (джен)

Аппарация котёнку не понравилась. Едва очухавшись, книззла вывернулась из рук Флетчера и, соскочив на пол, унеслась куда-то в спальню. Флетчер же, вздохнув и незло ругнувшись, вышел из квартиры и пошёл вниз раздобыть ящик с песком котёнку да какой-нибудь еды им обоим.

Книззла встретила его, вернувшегося спустя пару часов навеселе и в прекрасном… ну, может, не прекрасном, но, по крайней мере, сносном настроении, очень радостно. Громко замурлыкав, она потёрлась о его ноги и, как показалось Флетчеру, картинно опустилась на пол и несколько раз перевернулась с бока на бок через спинку, демонстрируя свой белый пушистый живот.

— Глянь, чего тебе принёс, — сказал Флетчер, вытаскивая из кармана свёрток со свежей крольчатиной. — Да погоди ты! — воскликнул он, когда книззла, мигом вспрыгнув на лапы, подбежала к нему и с громким мяуканьем попыталась вскарабкаться по его штанине, больно оцарапав ногу Флетчера своими острыми, словно иголки, коготками. — Отвяжись! — он схватил её за шкирку и, с трудом отодрав от своей одежды, отбросил в сторону. Это помогло секунды на три — ровно на то время, что потребовалось той, дабы упасть на лапы, развернуться и вернуться к Флетчеру, с громким и, как тому показалось, радостным мяуканьем прыгнув на него с разбега и вцепившись, на сей раз, когтями в его бедро. Флетчер заорал и, отодрав от себя недоумевающую книззлу, подвесил её в воздухе. Может, наложить Петрификус и так оставить? И ящик не понадобится… а завтра он всучит свой трофей скупщику, который чин по чину перепродаст его в магазин с липовыми бумажками, мол никаких там блох, ничем не болеет, и предков имеет породистых… Но котёнок так растерянно и жалобно глядел, громко мяукая и пытаясь как-нибудь освободиться сам не понимая, от чего, что Флетчер, пробурчав: — Вечно моё мягкое сердце меня подводит, — отлевитировал котёнка на кухню и, поставив её прямо на стол — который, сказать честно, чистотой блистал разве что в день покупки — взял тарелку и, вывалив на неё часть купленного филе, сунул книззле.

Та, громко урча, накинулась на еду, обежав тарелку и загородив её собой от Флетчера и, таким образом, повернувшись к нему задом — и Флетчер онемел.

Под пушистым белоснежнейшим хвостом совершенно ясно виднелись… шарики. Камушки. Тестикулы. Да просто яйца.

— Быть не может, — охрипшим голосом просипел Флетчер, осторожно подходя к книззле… к книззлу.

Трёхцветному книззлу.

Да такой котёнок стоит все полсотни! Даже больше — если найти нужного клиента. Самцы книззлов не бывают трёхцветными — но порой случается какой-то сбой, и такой котёнок появляется на свет. Говорят, что это почти что всё равно что живой Феликс Фелицис — постоянная удача, не имеющая ни единого побочного эффекта и не запрещённая ни одними правилами.

Нет — полсотни за такое мало! Да, определённо, мало — можно получить и сотню и, может, даже две! Книззлы живут долго — заведи такого, и тебе лет тридцать можно будет полагаться на удачу. Или даже больше — говорят, отдельные их особи живут дольше сорока лет. Это ж четверть жизни! Да — продать его какому-нибудь Белби или, может быть, Малфою — и он богат. Только вот…

Флетчер поскрёб подбородок и присел на табурет, наблюдая, как его нежданный клад доедает свой ужин. Да, какой-нибудь богач наверняка выложит за такую редкость пару-тройку сотен… если не найдёт другого способа получить котёнка. Но, во-первых, Флетчера в такой дом даже за ограду не пустят. А во-вторых, с теми же Малфоями Флетчер дела иметь не желал: может, он вор, но у него были принципы, и в войну он был на стороне кого надо, а не… Может, Шаффики или Смиты? Или вот МакЛаггены, к примеру… нет с шотландцами он связываться не хотел… как же, получишь с них медный кнатт — убить не убьют, а вот заколдовать могут. Нет, в таком деле без посредника было нельзя. С ним, конечно, надо будет поделиться — это было жалко, до слёз жалко, но безопасность тоже стоит денег. Да — ему следует найти посредника.

Книззл, между тем, доев, развернулся и, громко мурлыкая, принялся тереться щеками о руку Флетчера. Щёки тоже были разноцветными: белая и рыжая, причём из белой росли чёрные усы, а из рыжей — белые. Флетчер почесал зверька за ухом, и тот, заурчав ещё громче, спрыгнул к нему на колени, где немедленно принялся укладываться на спинку, выставив пред собою все четыре лапы. Да, определённо, это был парень — но Флетчер всё же решил убедиться в этом ещё раз, тщательно ощупав радостно вцепившегося в его руку всеми имеющимися в наличии когтями котёнка. Осмотр хозяйства мелкого паршивца, кажется, воспринимающего это как игру, определённо подтвердил пол книззла, цапнувшего под конец Флетчера за палец и сиганувшего с колен с невероятной для такого маленького существа прытью. Флетчер залечил свой палец и, вздохнув, пошёл за книззлом. Надо бы зачаровать ещё раз окна, да и дверь — на всякий случай. Но вообще, пожалуй, продать это существо будет не так просто: только дай понять, что завладел таким сокровищем, тебя тут же и ограбят. Нет — тут надо тоньше.

В спальне, куда убежал книззл, была спасительная прохлада — правда, чары эти приходилось постоянно подновлять, но другой модификации их он не знал. Эти-то он вычитал в одной старой книге с бытовыми чарами, которую у кого-то прихватил по случаю, но держались они недолго, и ему каждый раз приходилось изрядно попотеть, чтобы наложить их.

Но зато здесь можно было спать. Впрочем, книззл спать не собирался: в тот момент, когда Флетчер вошёл в комнату, он по занавеске лез наверх и, через секунду взобравшись на карниз, уселся там, гордо глядя вниз. Впрочем, Флетчеру сейчас было не до него: занимает сам себя — и ладно. Он проверил защитное заклятье на окне, наложил поверх второе и отправился защищать окно на кухне и входную дверь — и лишь затем позволил себе пойти, наконец, в душ.

Позже, сидя голым на своей кухне, Флетчер с аппетитом ужинал, когда в его пятку вдруг вонзились острые иголки коготков. Заорав, он выругался — книззла же уже и след простыл. Маленький паршивец! Залечив кровящие царапины, Флетчер схватил палочку и кинулся следом — и, вбежав в дверь спальни, замер, глядя на покрывающие её пол клочки бумаги. Их источник лежал у кровати — это был его блокнот. Святая святых, куда он заносил всё важное: к примеру, время и места встреч. Записи должны были исчезнуть, если блокнот открывал кто-то, кроме Флетчера… ах вы, пикси драные! Что ж ты сделал, ведьмино отродье?! Тварь блохастая!

Книззл, между тем, словно испарился, и Флетчер, ругаясь и охая, даже позабыл про палочку и, подбежав, нагнулся, чтоб поднять блокнот — вернее, то, что от него осталось… и буквально взвыл, не сразу даже поняв, что произошло. Боль была… ну нет — не как от Круцио, но на секунду ему показалось, что она вполне сравнима. Схватив повисший у него промеж ног шерстяной комок за шкирку, Флетчер еле удержался от того, чтоб свернуть паршивцу шею — но придушенный писк книззла всё же отрезвил его, заставив вспомнить о деньгах. Сотня галеонов, да. Может, даже две. Ладно — ничего же не случилось, просто эта маленькая дрянь решила поиграть не с тем, с чем надо. Завести ему игрушку, что ли? Флетчер посмотрел на висящего в его руке котёнка — тот почти беззвучно открывал розовый рот и смотрел так перепугано и изумлённо, что оставалось вздохнув, даже не бросить, а поставить его на кровать и обречённо сесть рядом, занявшись своим пострадавшим достоинством.

Его блокнот. Мерлин знает, сколько ценных записей пропало!

— Ты же должен приносить удачу! — упрекнул он притихшего рядом книззла. — А мне от тебя сплошные беды! Вот за что мне это, а?

Книззл лишь повёл ушами и переступил передними лапками. Рыжей, потом чёрной. Он ещё и левша, кажется! Видно, все приметы действуют лишь на хозяина — а на воре… может быть, на воре они отражаются обратным образом? Всё же он его украл — пуская и в виде компенсации и не зная, что крадёт, но ведь украл же!

Мерлиновы башмаки! А ведь карга-то обнаружит кражу — и наверняка поймёт, чьих она рук дела! Знает же, мерзавка, кто к ней должен был прийти! И она его найдёт и… ох ты, Мерлиновы панталоны, тут же каждая собака знает, где он обитает! Надо срочно съехать — пусть на время, но немедленно. Так-то, в прямой драке, у него не слишком много шансов победить.

— Но я же не знал! — зачем-то сказал Флетчер книззлу. Тот опять повёл ушами и тихонечко, на грани слышимости, мяукнул. — Я не понесу тебя назад, — предупредил он. Кот опять мяукнул, чуть погромче, и, усевшись поудобней, принялся вылизываться.

Вздохнув, Флетчер снова поглядел на разодранный блокнот и, вздохнув ещё раз, всё-таки открыл его.

К его удивлению, записи никуда не делись — разве что некоторые листы были порваны, правда, большей частью лишь чистые. В первый момент он обрадовался, но потом резко помрачнел. Это что же получается, ему подсунули подделку? Он всё это время полагал, что защищён — а на деле, отыщи какой-нибудь аврор во время обыска эту вещицу, Флетчеру бы уже никакой Гарри Поттер не помог! А ты, мордредово отродье! Он отлично помнил, у кого купил блокнот — и ведь вроде бы приличный же человек! Вот как не совестно так поступать, а? Что за времена настали — никому нельзя верить! И ведь это ему просто повезло, что котёнок принял блокнот за игрушку — а вот, в самом деле, отыщи его не книззл, а аврор?

Срань гоблинова — а ведь работает! Работает везение-то! Флетчер резко обернулся и уставился на тщательно вылизывающего свою левую заднюю лапу, белоснежную и с розовыми подушечками лапу книззла. Жаль, не выйдет привести такой пример для покупателя — хотя можно же придумать что-нибудь похожее. Ах ты, хвостатая задница!

В порыве теплоты Флетчер опрокинул книззла на спину и почесал его мягкое пушистое брюшко. Тот воспринял это как приглашение к игре и радостно вцепился в его руку всеми четырьмя лапами, шаловливо глядя на Флетчера, и тот, тут же выдернув снова пострадавшую конечность, сурово сказав:

— Прекрати это безобразие немедленно!

Книззл вспрыгнул на лапы, глянул бешено на Флетчера — и куда-то ускакал, топоча не хуже какого-нибудь скакуна. Вот же головная боль! Однако надо собираться: карга уже наверняка его разыскивает. Ткнув в блокнот своей волшебной палочкой, Флетчер наложил Репаро и раскрыл его — проверить, как оно сработало. Тот раскрылся на последних записях — и Флетчер упёрся взглядом в краткое «чт., 7 пополуд., скрл. фвф., 3 з., 2 ж.»

Мерлинова задница!

Семь! Семь, а не семнадцать!!!

Как же он ошибся-то? Откуда он взял это мордредово семнадцать? А ведь это даже и логично, назначать встречу в подобную жару не в пять, когда солнце ещё высоко и жжёт, будто крапива, а в семь, когда всё-таки становится немного легче. Так-так-так… а сколько сейчас времени? Он поглядел на старые перекидные часы, доставшиеся ему в начале семидесятых. Они-то его и запутали! Был бы приличный циферблат, он уж не ошибся бы, а так… Сейчас на них были цифры один, восемь, пять и ноль — без десяти семь. Да ведь он успеет! Должен — чтобы отвести от себя подозрение. Точно, да — он сейчас туда придёт, продаст скорлупу и исключит себя из подозреваемых. Заодно и заработает немного… Надо только счистить шерсть и запах — а то, говорят, у этих карг нюх словно у нюхлеров.

Так… в душ поздно — очищающие чары и побольше одеколона, так, чтоб аж в глазах щипало. Флетчер чихнул, поморщился и плеснул себе в ладони ещё порцию одеколона, долженствовавшего пахнуть «старой пихтой под дождём», но, на его взгляд, больше напоминающего перепрелую после зимы хвою, и вытащил из бельевой корзины грязные штаны. Да уж, вонять от него будет знатно — но тем лучше. Он порою прибегал к такому способу отвлечь внимание — и сегодня тот обязан был сработать, а то кончить ему дни в виде рагу или котлет. Но нет, оно наверняка сработает: кот-то у него и действует! Действует, Мерлиновы башмаки! Ну давай, зверёк, не подведи!

Быстро натянув брошенные в стирку тряпки, Флетчер погляделся в зеркало, поморщился, вздохнул, чихнул, высморкался, взял свёрток с яйцами, аккуратно пристроил его за пазухой в большом кармане — и аппарировал на знакомую полянку.

На сей раз ему даже не пришлось стучать: дверь была открыта, а с каргой он едва не столкнулся — и, придав своему лицу глуповатое выражение, радостно её окликнул громким:

— А вот и я! Флетчер держит слово: принёс, принёс я вам скорлупу! И все целые, скорлупки-то ваши, заметьте! — с гордостью добавил он, но карга лишь отмахнулась. Встрёпанная, потная, она выглядела раздражённой и расстроенной и смотрела на него совсем не радостно.

— Мне сейчас не до тебя, окаянный, — буркнула она, утирая пот. — Но раз уж пришёл — давай сюда.

— Мадам, при всём уважении, — Флетчер отступил назад, — сперва бы мне хотелось увидеть деньги.

— Тьфу, — сплюнула карга и, махнув рукой, велела: — Жди.

И ушла в дом.

Вернулась она почти сразу — и, продемонстрировав ему монеты, опустила их в большой карман своего фартука.

— Давай сюда, — велела она, и Флетчер уступил, протянув ей свёрток. Увеличила его она сама — и, лишь бегло оглядев скорлупки, снова завернула их в пергамент, уменьшила и спрятала в карман, откуда вытащила три золотых монеты. — Не много ли? — спросила она недовольно.

— Да вы попробуйте-ка найти сейчас яйца фвуфера! — возмутился Флетчер, шагнув к ней. Карга скривилась и замахала на него рукой:

— Да ты на себя что, весь флакон разом вылил? У меня аж дух перехватило!

— Люблю я приятно пахнуть! — возмутился Флетчер. — Деньги-то извольте сюда! — добавил он, требовательно протягивая руку.

— Тебе лишь бы на ком нажиться, — буркнула карга, неохотно протянув ему монеты. — Чтоб я ещё раз с тобой связалась! У меня аж кишки провоняли — до утра не выветрятся! Всё, иди отсюда! — велела она, оглядываясь по сторонам.

Будто силясь что-то высмотреть в кустах.

Флетчер спорить с ней не стал и послушно аппарировал — и, оказавшись дома, радостно потёр ладони. Вот что называется «удача»! Эх, достанется кому-то счастье так достанется…

Книззл возник словно бы из ниоткуда — подбежал беззвучно, замурлыкал, стал тереться о ноги.

— Ах ты, умница, — Флетчер наклонился и потрепал его по голове — книззл подставил под его пальцы лоб и боднул их. — Я тебе отличного хозяина найду, — пообещал он. — Лучшего из всех! Будешь королём жить! — он погладил книззла под подбородком, а потом взял было его на руки, но тот вывернулся и, отбежав на несколько шагов, замер на пороге ванной и громко мяукнул. — Вот я идиот! — Флетчер хлопнул себя по лбу. Накормить-то книззла он накормил, а про воду позабыл — и это по такой жаре!

Пока книззл жадно лакал налитую в миску воду, Флетчер думал. Да, пожалуй, стоит распустить слух о том, что он знает, где добыть подобного котёнка — добавляя, что достать его будет не так просто, но за подходящее вознаграждение он бы может и взялся. Надо только обновить заглушающие чары — чтоб соседи снизу ничего не пронюхали.

Вечер Флетчер провёл в спальне, занимаясь теми мелкими делами, которыми возможно было заниматься дома, и время от времени отвлекаясь на котёнка — тому явно было скучно, он хотел играть и, поскольку, кроме Флетчера никого здесь не было, книззл приставал к нему. Впрочем, это оказалось даже весело — а когда Флетчер, наконец, улёгся спать, котёнок вмиг забрался на кровать и, свернувшись рядом на подушке, заурчал.