И снилось воину, что был он птицей (джен)

Холм.

Ше­лест лис­твы ста­рой яб­ло­ни.

И не­бо. Та­кое же, как и всег­да. Но Эр­вин был уве­рен, что ещё ни­ког­да не ви­дел его та­ким го­лубым.

В этом стран­ном мес­те и тра­ва, и воз­дух — все пах­ло по-дру­гому. По-но­вому. И по­чему-то где-то внут­ри ко­ман­дор точ­но знал, что имен­но так и пах­нет сво­бода.

Эр­вин не уз­на­вал это­го мес­та. Он ду­мал о том, что не­сом­ненно за­пом­нил бы его, ес­ли бы был здесь хоть раз. Всё на этом хол­ме бы­ло не­уло­вимо дру­гим.

Что­бы по­нять, где он ока­зал­ся, сто­ило лишь опус­тить взгляд ни­же.

Клад­би­ще.

Ко­ман­дор сто­ял нап­ро­тив по­лураз­ру­шен­но­го над­гро­бия и чет­ко мог ви­деть единс­твен­ную над­пись:

Эрвин Смит

Заб­ро­шен­ная, за­бытая все­ми мо­гила.

А ря­дом та­кие же. Сот­ни, ты­сячи мо­гил. С име­нами всех, кто ког­да-ли­бо сра­жал­ся с ним пле­чом к пле­чу.

Эр­ви­ну ка­залось, что они тя­нулись до са­мого края зем­ли. А те, что не смог­ли по­мес­тить­ся на ней, прос­то па­дали и сго­рали в пла­мени за­кат­но­го сол­нца.

И пусть жут­кая кар­ти­на не зас­та­вила мас­ку трес­нуть, не­имо­вер­ная тя­жесть всё рав­но сда­вила рёб­ра. Эр­вин от­вернул­ся, не да­вая со­жале­нию да­же на мгно­вение зав­ла­деть сво­им сер­дцем. От­вернул­ся… и уви­ден­ное зас­та­вило его пе­рес­тать ды­шать.

Вда­ли вид­не­лись го­рода.

Вид­не­лись до­ма и цер­ковь.

Вид­не­лись стаи бе­лых жу­рав­лей, па­рящих в не­бе.

И сте­ны.

Ко­торых не бы­ло.

Мел­кая дрожь ох­ва­тила все те­ло. В го­лове вдруг стало со­вер­шенно пус­то. Эр­вин чувс­тво­вал, что ед­ва ли смо­жет про­из­нести хоть сло­во. Но это­го и не тре­бова­лось. Ведь в тот мо­мент ко­ман­дор был уве­рен, что стук его сер­дца слы­шит весь мир.

Он не за­метил, как к не­му приб­ли­зилась па­ра про­хожих. Раз­го­вор их был не­замыс­ло­ват. Но все из­ме­нилось, сто­ило им по­дой­ти бли­же к заб­ро­шен­ной мо­гиле.

Они на­чали шеп­тать­ся о том, что по­хоро­нен­ный тут че­ловек мнил се­бя спа­сите­лем ми­ра. Но это, ко­неч­но же, неп­равда, ведь все зна­ют, что нас­то­ящие ге­рои — это Силь­ней­ший Во­ин Че­лове­чес­тва и маль­чик, во­лею Судь­бы спо­соб­ный прев­ра­щать­ся в ти­тана. А здесь… здесь по­хоро­нен лишь убий­ца, заб­равший с со­бой сот­ни граж­дан­ских и во­ен­ных. Жен­щин и зе­лёных юн­цов. Убий­ца, ещё при жиз­ни пе­рес­тавший быть че­лове­ком.

Они пош­ли даль­ше, а Эр­вин ос­тался смот­реть на го­рода, чувс­твуя, что аб­со­лют­но ни­чего в его ду­ше не вско­лых­ну­лось от этих слов.

Есть лю­ди, ко­торые рас­сужда­ют о пра­виль­ном. А есть лю­ди, ко­торые де­ла­ют то, что не­об­хо­димо.

Есть лю­ди, ко­торые осуж­да­ют пу­ти, не ос­ве­щён­ные пла­менем мо­рали. А есть лю­ди, ко­торые по­гаси­ли это пла­мя сво­ими же ру­ками, что­бы в кон­це дос­тичь сол­нца.

Есть лю­ди, ко­торые жи­вут в ми­ре, где ни­чего и ни­ког­да не те­ряли, и пре­зира­ют без­нравс­твен­ных уб­людков за ци­нич­ность и жес­то­кость. А есть без­нравс­твен­ные уб­людки, ко­торые обес­пе­чили их этим ми­ром.

Эр­вин знал, кто он, с са­мого на­чала. И уже дав­но пе­рес­тал слу­шать раз­го­воры за спи­ной. Да и ка­кая раз­ни­ца, о чем го­ворят про­хожие, ес­ли его сер­дце впер­вые по­чувс­тво­вало, что мо­жет быть та­ким лёг­ким.

А бе­лые жу­рав­ли всё ле­тели, ле­тели, ле­тели…

Су­дорож­ный вздох, и пе­ред гла­зами сно­ва при­выч­ная ком­на­та.

Это был кош­мар?

Оп­ре­делен­но.

Но тог­да… по­чему же он улы­ба­ет­ся?

Воз­можно от­то­го, что окон­ча­тель­но осоз­нал од­ну очень важ­ную вещь.

Ес­ли во имя их це­ли на­до бу­дет от­дать свою жизнь и жизнь каж­до­го до­рого­го ему че­лове­ка…

Ес­ли пот­ре­бу­ет­ся от­дать жизнь каж­до­го сол­да­та, ко­торый по­шёл за ним… он сде­ла­ет это, не за­думы­ва­ясь.

И бу­дет по-нас­то­яще­му счас­тлив.

А за ок­ном уже кро­вавым пла­менем за­ходил­ся но­вый день. Но­вый, до бо­ли яр­кий рас­свет, что нёс в се­бе на­деж­ду на ещё один ма­лень­кий шаг к меч­те.

До­рога к ко­торой бы­ла усе­яна лишь тру­пами…

Нап­равля­ясь в ка­бинет, Эр­вин вспо­минал свой стран­ный сон и ду­мал о том, как же жизнь все-та­ки неп­роста.

Жизнь — один боль­шой па­радокс. Раз­ве нет?

Но пра­вила пи­шем не мы. Мы толь­ко иг­ра­ем.

И Ко­ман­до­ру Ле­ги­она Раз­ведки ос­та­валось лишь собс­твен­но­руч­но за­ковать в це­пи всю свою че­ловеч­ность, что­бы ког­да-ни­будь крылья, ко­торые он с та­кой гор­достью но­сит на спи­не, унес­ли его пти­цей да­леко за сте­ны.

Что­бы ког­да-ни­будь эти крылья при­нес­ли ему сво­боду…