Подарок (джен)

Последний год они узнавали новости по телевизору. Он работал фоном целый день, бормотал во время ужина.

Прошло шестнадцать месяцев с тех пор, как умер дядя Хэнк, а отец сбежал от них, и десять месяцев, как отец умер. Местные каналы до сих пор не унимались. Флинн смотрел все передачи, составлял по кусочкам разрозненную мозаику. Ток-шоу он недооценивал.

Шестого июля Флинн сосредоточенно гонял по тарелке невкусные овощи — заморозка из Воллмарта, разогретая в микроволновке, — тоскливо размышляя, что через два дня у него будет день рождения. Первый после всех событий, первый, на который он получит бекон от мамы и звонок от тети Мари. И не сразу заметил, что мама застыла.

Он развернулся к телевизору. Ну и ну! Фрэнк Великолепный пригласил в свое вечернее ток-шоу бывших друзей отца — Шварцев.

Флинн не сразу дотянулся до костылей, медленно доковылял до дивана и долго шарил под подушками в поисках пульта. Поэтому начало беседы безнадежно пропустил.

— Скажите, вы ощущаете вину из-за того, что ваш бывший партнер пошел по кривой дорожке?

Ведущий в ярком синем костюме лоснился от самодовольства. Мама сзади чиркнула зажигалкой, и Флинн невольно нахмурился — снова она курит.

Фальшивую улыбку миссис Шварц оператор взял крупным планом.

— Мы долго думали, чем можем помочь супруге и детям Уолтера Уайта.

— Супруге и детям убийцы и преступника, — поправил ее ведущий Фрэнк, что б его, Великолепный.

— Предполагаемого преступника, — поправляет Фрэнка мистер Шварц. И тоже фальшиво улыбается. — Ведь суда-то не было.

— Только потому, что обвиняемый умер. Тем не менее улик было предостаточно.

— Разве? Я слышал, что не нашлось ни одного свидетеля со стороны обвинения... — начал мистер Шварц.

— Еще бы! Всех свидетелей Хайзенберг убрал, — перебил его ведущий.

Мистер Шварц собирался что-то сказать в ответ, но его опередила жена.

— Давайте вернемся к основному вопросу. Стоит ли помогать семье преступника или обвиняемого? Наш ответ — да. Супруга и дети ничего не знали о второй жизни Уолтера. И чем больше я размышляла и исследовала... Вот вы знаете, что происходит с больными раком? Метастазы. И эти метастазы могут попасть в мозг. Люди, бывает, галлюцинируют. Сходят с ума. Уолт был болен. Когда он отказался от нашей помощи, нам стоило понять, что он болен гораздо тяжелее, чем мы предполагали. Он сошел с ума. И в этом смысле мы виноваты, что не вмешались, не настояли на экспертизе. И не поддержали его семью. И сейчас мы желаем поступить правильно. Мы пересчитали ту прибыль, которую принесли его идеи — идеи, от которых мы оттолкнулись в самом начале! — и выделили эти деньги в безотзывной траст для Уолтера Уайта-младшего. Мы хотим только одного — чтобы дети Уолтера получили хорошее образование.

Фрэнк спросил про сумму, внесенную в траст, и когда мистер Шварц назвал цифры, Флинн решил, что ослышался.

— Девять миллионов семьсот двадцать тысяч долларов.

Флинн повернулся к матери. И злой огонек в ее глазах ему не понравился.

— Я долго не мог понять, зачем ему варить мет, — тем временем говорил с экрана мистер Шварц, — когда его идеи в легальной химии стоили дороже. Мы звали его к себе. А он отказался. Это мучило меня весь этот ужасный год. И вот когда Гретхен пообщалась с врачами Уолтера и другими специалистами, гора спала с моих плеч.

— Сукин сын, — бросила мама, стряхивая пепел в пустое блюдце из-под масла. И Флинн не понял, в чем виноват мистер Шварц.