Две большие проблемы (гет)

Им тут не понравилось с самого начала, хотя, честно признаться, ностальгия все-таки скрасила впечатления. Эти слишком тихие улочки и все эти любопытные лица горожан, которые готовы выпотрошить новичка, лишь бы узнать все его тайны. Кэт отвернулась от окна в машине, закрыв глаза. Она скучала по дому, когда ей было 13, но теперь Спрингфилд, а не Шервуд был ее домом. Пока что она не собиралась выходить дальше бабушкиной кухни, но через два месяца пришлось бы пойти в школу. Кэт напоминала себе почаще, почему она согласилась переехать обратно — всего лишь год здесь, а потом она сможет уехать, куда угодно, когда выпустится из Вестерберга.

Хотелось бы ей быть Джеем. Его единственной проблемой были только новые-старые одноклассники, которые могли вспомнить его, как тринадцатилетнего буйного мальчишку, которого можно было взбесить одним словом. Впрочем, пожелай они повеселиться сейчас, у них не вышло бы — ее брат за четыре года научился держать себя в руках, и даже припоминание его второго (девчачьего) имени, не могло вызвать никакой буйной реакции. Разве что, острой саркастической шутки в качестве попытки отбить атаку.

— Приехали, — вздохнула мама, глядя на них через зеркало заднего вида. — Улыбнитесь хотя бы бабушке.

— Если ты улыбнешься, тогда и мы, — немедленно ответил Джеймс, выбираясь из красавчика «Фиата».

О, он непременно хотел играть на своих условиях! Мог бы выбрать время и получше! Преисполненная раздражением по отношению к своему близнецу, Кэтрин вышла следом, поправляя помятую черную кофту. Мама даже не отряхнула свои черные одежды, ей было не до того. Мало того, что она вернулась в родной город, из которого с такой радостью сбежала четыре года назад, так еще и приехала из-за самой ужасной причины — гибели подруги. И теперь, стоя на пороге родительского дома, Вероника не могла нажать на чертов дверной звонок. Впрочем, он был не нужен, бабушка открыла им дверь, едва ли подростки вслед за матерью переступили первую ступеньку.

— Ронни! — воскликнула она, притянув к себе дочь для крепкого объятия. — Дорогой, они приехали!

Зайдя в дом, Кэт погрузилась в эту почти забытую атмосферу — старую изящную обстановку, в которой практически ничего не изменилось. Даже фотографии на стенах висели на тех же местах. Они с братом по очереди обняли бабушку и дедушку, который помог занести вещи на второй этаж. И тут же появилась вторая причина ненавидеть возвращение на родину — совместная комната. Вообще-то, раньше это была мамина. В синих тонах, тесноватая, с тусклой настольной лампой, какой они ее и помнили, опять же. Единственное различие: две кровати вместо одной.

— Моя, — Джей уселся на ту, которая была ближе к окну.

— Да пожалуйста, — фыркнула сестра, бросив рюкзак в угол.

Он вел себя, как ребенок, а это ее уже не раздражало, а злило. Из них двоих именно Джей не мог, черт побери, повзрослеть. Даже сейчас, когда они приехали на хреновы похороны.

Через два часа, когда все вещи были перенесены в дом, Сойеры, даже не разобрав сумки и коробки, отправились в церковь, опоздав на поминальную службу. Здесь было не так много людей, как можно было бы ожидать, но все вполне себе искренне оплакивали погибшую. Джеймс вместе с матерью и сестрой направился к гробу погибшей, которую близнецы все еще помнили, как свою крестную мать. Кэт могла видеть только бледное и, очевидно, слишком сильно приукрашенное лицо тети Марты, но даже от этого вида ей стало совсем нехорошо. Мама стояла рядом, на удивление крепкая, вглядываясь в лицо подруги.

— Я должна была быть рядом… — прошептала она, коснувшись плеча погибшей.

— Эй… — Кэт едва коснулась близнеца локтем.

Джей выглядел еще спокойнее. Как бы Кэтрин не храбрилась, все же она была слабее его. Взгляд брата, обратившийся к ней, оживился.

— Выйдем? — спросил он, без лишних слов поняв ее состояние.

Убедившись в том, что маму можно оставить одну, они поспешили выйти из церкви, сев под забором прямо на траву старого кладбища. Вот так и умирало детство — под плач скорбящих вперемешку с похоронной музыкой. Кэт вдохнула поглубже свежий воздух, пытаясь избавиться от запаха ладана, который въелся ей в нос. Джей стянул пиджак и бабочку, показав черную рубашку, которая была ему едва мала — они не успели купить новую перед переездом.

— И что дальше? — спросила Кэтрин, уронив голову на колени. — Мама не выдержит. Тетя Марта была ее опорой с самого детства. Да если бы не тетя Марта, нас бы не было…

— Мама крепче гранита, это нам тоже говорила тетя Марта, помнишь? — брат грустно улыбнулся. — У нас еще есть тетя Хэзер.

Мисс МакНамара, несомненно, все еще оставалась той доброй тетушкой, которая угощала их карамелью и помогала собираться в школу, когда мама оставляла их у нее, но она не могла быть опорой. Она сейчас плакала даже больше, чем Вероника. Тем не менее, Джей был прав. Маме, по крайней мере, было, куда податься.

Брат приобнял ее, и, если кто-то бы сделал замечание в духе «Что это вы тут делаете под забором?», они бы в голос послали бы незнакомца. Хуже просто быть не могло… Их крестную мать убили, им пришлось переехать в этот чертов Шервуд с его водоворотом страстей и ужасов, а все их друзья и вся их спокойная размеренная жизнь осталась в Спрингфилде. Застрять в этой странной дыре, откуда они уехали с радостью четыре года назад, было самой херовой ситуацией. Как вообще за четыре года все могло так измениться?

— Свидетель говорит, что машина была темная… — послышался голос позади них.

Кэт подняла голову, переглянулась с братом. Тот тоже замер, не собираясь подавать голоса. В этом их мнения сошлись. Джей приник к забору плотнее, чтобы их не заметили, Кэтрин повторила за ним.

— Он хотел сбросить бедную Марту с моста прямо на камни… — женщина громко шмыгнула носом. — Ответственности побоялся! Ничего человеческого!

— Может быть, Марта могла сама под машину броситься? В конце концов, семнадцать лет назад…

— Полиция сказала, — женщина недовольно его перебила, — что свидетель был уверен в том, что видит! Хренов утырок, прости Господи, переехал ее дважды!

— Да кто же этот свидетель, черт его побери! — ее собеседник чуть не подавился сигаретой. Близнецы ощутили этот острый запах табака, что проходил сквозь щели в старом заборе.

— Скажут, когда поймают убийцу, не раньше того, — досада слышалась и в голосе плачущей дамы. — Иначе и этого… Оооой!..

От ее скорбного стона у Кэт все внутри перевернулось. Джей нахмурился, став невероятно серьезным. По нему было видно, что и на него этот короткий разговор воспроизвел большее впечатление. Практически одними губами он шепнул близняшке:

— Это была миссис Дансток.

Кэт слабо ударилась затылком о забор, прежде чем подняться с земли. Теперь, когда она привыкла к солнечной свежей улице, ей начало напекать ее темную голову. Надо было вернуться к маме и тете Хэзер, как бы ни хотелось узнать больше о том, что случилось с их крестной матерью.

— Если у полиции есть свидетель, который видел убийство, они найдут этого урода, рано или поздно, — с явной злостью сказал Джеймс, а затем, хлопнув рукой по своему колену, поднялся с кряхтением. — Тетя Марта такого не заслужила.

— Ты слышал, что сказал тот мужик? — Кэт с сомнением поджала губы. — С чего он думает, что тетя могла броситься под машину? Что вообще было семнадцать лет назад?

Они знали только, что это был мамин выпускной год, о котором она не очень любила говорить. Еще учителя в средней школе говорили иногда о каком-то «инциденте восемьдесят девятого в Вестербург Хай», где и училась Вероника Сойер со своими друзьями и, возможно, отцом близнецов, о котором они не знали ничего. Ничего от слова «совсем». Но речь сейчас была не о нем.

— Можем найти в Шервуде Интернет-кафе и почитать, — Джей пожал плечами. — Или, что еще интереснее, забуриться в библиотеку. С компом дело пойдет быстрее, но в библиотеке посещение бесплатное и информации куча, ведь сколько газет накопилось до восемьдесят девятого… Или, — он едва ухмыльнулся, — можно быстро и бесплатно, из первых уст.

— Ты у нас болтун, — Кэт не смогла не ухмыльнуться в ответ. — Так что я лучше в библиотеку. Сам-то веришь, что в Шервуде могло появиться Интернет-кафе?

Джеймс и впрямь с сомнением скривил губы.

— Ну помечтать же можно, — хмыкнул он. — Послезавтра же мы идем в Вестербург Хай, к директору. Я сегодня видел, как там на стадионе футболисты тренируются. Вот и заведу парочку полезных знакомств.

Вообще-то, этот их неуместный энтузиазм можно было оправдать: они впервые за свою жизнь заинтересовались тем, что происходило в Шервуде много лет назад. Когда им было по десять, они уже понимали, что на эту тему в их семье наложено негласное табу, в тринадцать лет это их интересовало меньше всего, а годы, прожитые в Спрингфилде, и вовсе заставили забыть о «Вестербургском инцинденте» даже маму. И вот сейчас, наконец, представился большой шанс. Если они хотели узнать, почему тетя Марта погибла, то нужно было начать с прошлого.

* * *

Их первые три дня в Шервуде были не так уж и плохи, как описывала сестра. По крайней мере, Джею здесь нравилось. Несмотря на то, что Интернет-кафе здесь все же не было, в библиотеке им дали целую пачку газет восемьдесят девятого года выпуска, с мая по декабрь. Оставалось надеяться, что книжные клещи не перекинутся на них и что мыши не сожрали нужные страницы. Кэт вот уже третьи сутки читала газеты за последнее полугодие восемьдесят восьмого года, иногда покашливая от пыли, а затем по тысяче раз отмывая от неё руки. Джей не любил подобную возню, а поэтому поскорее начал поиск знакомых.

Сегодня он вернулся из школы сам, сказав матери, чтобы они ехали домой без него. Вроде как, мама была не в восторге, но ему просто необходимо было задержаться. На школьном стадионе, где-то в углу трибун, сидела компания пацанов, хлещущих пиво. Он подошел к ним, заговорил, а потом так заболтался, что вернулся к сестре уже под вечер, но оно того стоило.

— Отличная новость! — воскликнул Джей, сходу бросив грязную футболку на кровать. — В выходные мы едем за город. В соседнем городке есть один классный клуб, куда наши ездят, чтобы потусить со студентами и не попасться на глаза жителям Шервуда. Мы будем с лучшим квоттербеком этого сезона…

— Почему бы тебе одному не поехать? — хмыкнула Кэтрин в ее привычном стиле маленького злобного интроверта.

— Потому что я сказал, что буду с сестрой. Давай же, Кэт, не ленись и распакуй уже свою приличную одежду. Мы будем новичками в выпускном классе, так что влиться в хорошую компанию не помешает.

— Мы будем учиться с ними всего лишь год. Я даже не запомню их имён, — фыркнула сестра.

Джей признавал ее правоту, но ему, все же, хотелось быть уверенным, что этот последний год в школе он проведет в надежной компании, спокойно и без всяких задираний от тупоголовых жестоких мальчишек. Для этого надо было сдружиться с парочкой местных игроков. Этот холодный расчёт должен был сработать.

— Между прочим, я практически смог разговорить этих парней. Они, кстати, не такие глупые, как я о них думал. Я спросил у них о том, какая хрень тут творилась в восемьдесят девятом и знаешь, что мне ответили?

Наконец-то, в глазах Кэтрин появился неподдельный интерес. Она посмотрела на брата раздраженно и нетерпеливо, мол, не томи. Но Джей любил чуть-чуть драматизировать, а сейчас от этого и вовсе нельзя было удержаться.

— Мы говорили на трибунах, — с ухмылкой начал парень. — Квоттербек Эдс показал мне на поле и сказал, что в восемьдесят девятом кто-то снес его. То есть, не прошло и целого триместра с начала сентября, а кто-то взорвал на стадионе бомбу! Поле восстанавливали еще полгода.

— То есть, наша мама застала такую хрень и ни разу нам не рассказывала? — Кэт даже вскочила с кровати. — Теперь понятно, почему она так не хочет говорить о своей старшей школе. У нее там были настоящие военные действия…

— Цветочки, — сказал Джей, цитируя нового знакомого. — Пацаны говорят, что там был крупный замес, все произошло месяца за три, но они толком рассказать не могут. Пообещали вспомнить к вечеринке. Вроде бы, что-то о трех или четырех самоубийствах…

— Что?! — Кэт ошарашенно застыла. — Самоубийства? Взрыв бомбы? Может быть, они подкололи тебя?

— Очень сомневаюсь. С чего бы им врать?

— Да чтобы затащить тебя на ту вечеринку, например!

— Ну я бы пошел на нее в любом случае, — Джей ухмыльнулся. — Просто теперь появился стоящий повод. И, если ты не заметила, мы теперь знаем, где точно искать: с сентября по ноябрь.

Взгляд снова упал на толстые стопки газет.

— Если окажется, что парни не соврали, то мы просто обязаны пойти, чтобы узнать больше. Тебе они расскажут, что захочешь.

— Потому что им нужно будет пристроить куда-то свой член! — презрительно выплюнула сестра.

— О, ты умеешь отшивать парней, так что сомневаюсь, что у них получится, — Джей ухмыльнулся снова. — Давай, Кэт. У нас тут такая сенсация намечается…

Кэтрин, взглянув на него исподлобья, злобно фыркнула себе под нос, но согласилась. Джей внутренне ликовал.

Вечеринка намечалась вечером воскресенья, то есть завтра, так что у них ещё было больше суток, чтобы подготовиться к ней. Вот только Джеймс выбирал одежду и отсчитывал деньги, а Кэт читала газеты, жалуясь на то, что именно осенние выпуски выглядели так, будто их вымачивали в лужах, прежде чем отдать в библиотеку. Джей, когда закончил сборы, помог ей с чтением, взяв октябрьский выпуск и свой блокнот для записей. Надо же было где-то выстроить всю картину, прежде чем переходить к тёте Марте.

— Джей, — шепнула сестра. — Смотри.

Он заглянул ей через плечо и увидел на первой же странице одного из сентябрьских выпусков фотографию девушки примерно их возраста, с красивым и таким горделивым лицом, что уверенность просачивалась сквозь изображение. У неё были светлые волнистые волосы, голубые глаза, ярко-красные губы и одежда с иголочки, тоже в красных тонах. Слишком вызывающе для Шервуда и его городской недельной газеты. «Юная ученица Вестербург Хай совершила суицид!» — гласил броский заголовок.

— «Хэзер Чендлер семнадцати лет была обнаружена в своем доме утром 30 сентября», — начала читать сестра. - «Рядом с ее телом была найдена прощальная записка с объснением причин такого ужасного поступка, а также распоряжениями по поводу ее личного имущества. Все улики указывают на самоубийство. В школе Вестербург Хай, где училась мисс Чендлер, все безмерно скорбят, ведь, по словам учителей и одноклассников, Хэзер была всеобщей любимицей. Поминальная служба пройдет завтра в одиннадцать утра»… Значит, Хэзер… — Кэт выглядела задумчивой. — Помнишь, что тётя… Я имею в виду, мисс МакНамара нам рассказывала? Что она и мисс Дьюк были в одной компании в школе. Мисс Дьюк тоже зовут Хэзер. И, получается, эта компания состояла из девочек с таким именем. И, если мисс МакНамара дружила с нашей мамой, она могла знать эту Чендлер. Нам нужно спросить тетю Хэзер…

— Сейчас уже восемь вечера, в такое время в гости не ходят. Почему бы нам не пойти к тёте завтра? — Джей пожал плечами. — А сейчас можно дочитать остальные газеты… Между прочим, это доказательство, что парни мне не соврали!

Джеймс увидел, как сестра закатила глаза, и подавил желание дать ей локтем в ребро. Уже было такое, что он переборщил с силой удара, а сестра потом дулась месяц, глядя на гигантский синяк на своем боку.

— Ладно, твои парни не врали, но я все равно предпочту поверить тёте Хэзер.

— Если она вообще хоть что-то расскажет, — буркнул парень.

Уже бывало такое, что они спрашивали о единственной любви Вероники Сойер у ее друзей. Тётя Хэзер уже тогда уклонялась от ответа, предпочитая говорить о сложных экзаменах и о том, как их мама тяжело переживала свой последний год, будучи беременной двойней. Хотя она знала, что двойняшкам хочется знать о другом. Вот тётя Марта не избегала этого вопроса, не рассказывала тысячу историй, кроме тех, которые были нужны на самом деле. Она сказала: «Я не в праве говорить с вами о нем за спиной у вашей мамы. Если она захочет, то расскажет сама. Вы только дайте ей время. Вырастите сперва». И только спустя несколько лет ребята поняли, что тётя Марта, в общем-то, поступила правильно. Как жалко, что они четыре года не видели её в живую, а теперь и вовсе никогда не поговорят с ней, не обнимут и не смогут посмотреть с ней «Принцессу-невесту», хотя даже Джею надоел этот фильм спустя десять пересмотренных счастливых концов. Они теперь обязаны были разобраться, почему именно их крестная заслужила такой несчастливый конец. С чего все началось?

Пошёл десятый час вечера. Кэт решила сходить в душ, а её брат, тем временем, занял её пост зануды, листая газетные листы в поисках хоть какого-нибудь упоминания школы, кроме тех объявлений о футбольных играх между разными учебными заведениями. С завидной частотой после таких объявлений обычно шли упоминания о том, что команда из Вестербург Хай в очередной раз надрала зад противнику. Джей попытался вспомнить, какие новости слышал о команде, когда учился в средней школе Шервуда, но быстро понял, что ничем особенным Вестербергцы в то время не выделялись. Видимо, время их пика прошло. Где-то в октябре он увидел на одной порванной странице, в очередной раз на первой полосе, фотографию двух игроков, оба в форме, побитые и счастливые. Видимо, очередной матч удался. Ирония Джея иссякла, когда он вчитался в текст колонки под названием «Парное самоубийство потрясло город». Джеймс схватился за блокнот, быстренько переписывая отрывки из статьи, а затем, когда сестра вышла из душа, бросился на неё с воскликом:

— Ещё два! Представляешь, парное самоубийство!

Кэтрин, кутаясь в халат, уставилась на него. Само собой, когда выходишь из душа, меньше всего ожидаешь узнать от сумасшедшего брата о том, что он нашёл новость о парном самоубийстве.

— Что? — растерялась она.

— Вот, на, — брат сунул ей в руки подшивку с открытой страницей. — Смотри. Эти двое — талантливейшие игроки Вестерберга. Любимцы публики, сокровище своего города. Их гибель назвали потерей для всего человечества.

— С чего бы им вместе умирать? — недоуменно спросила Кэтрин, отыскивая нужные строки, но юноша ответил ей быстрее.

— Они, как оказалось, были геями. И умерли от того, что, — Джей быстро наткнулся на содержание записки в газете, — «не могли открыть свою любовь осуждающему миру». А потом на похоронах их отцы признались друг другу в любви, но это уже вторая страница…

— Значит, трое популярных и всеми любимых учеников кончают с жизнью из-за… Непонимания со стороны окружающих? — Кэт скривилась. — Это… Звучит, как бред.

— Мы ещё не дошли до возможного третьего самоубийцы и взрыва футбольного поля, — Джеймс забрал у неё газету. — Может, все прояснится. А пока, да, звучит как бред.

Кэт покачала головой, крепко закрыв глаза.

— Слушай… У меня в глазах уже мутнеет. Я уснуть не смогу, если мы так продолжим…

— Ну тогда ложись спать, а я ещё почитаю, — Джей сел за стол и включил тусклую лампу.

Сестра приблизилась к нему и выключила прибор.

— Так, детектив Пуаро, может, и тебе на сегодня хватит? Джеймс, я серьёзно. Мы за эти три дня узнали только всякой дряни, что мне нужна, как минимум, неделя, чтобы все это обдумать. Дозировка информации, слышал о таком?

Юноша закатил глаза, но потом опустил голову и подавил зевок. Он сегодня и вправду так погонял по городу и столько услышал, что ещё денёк мог бы валяться в постели. Кэт снова была права.

— Ладно, мам, — выдохнул он. — Кстати, как там мама?

— Ну, она за ужином выглядела вполне хорошо. Мы надеялись, что до конца ужина ты вернёшься, но потом ты позвонил и мы ждать тебя не стали.

Юноше было жалко так поступать с мамой, но ведь дело, ради которого он задержался, было важным. Да если бы мама рассказала им раньше о том, что потеряла троих одноклассников, он бы ещё у школы согласился поехать домой.

В этот вечер желать друг другу сладких снов было просто издевательством, так что двойняшки, отвернувшись друг от друга, уснули в тишине.