Маргаритка для Марго (гет)

Все началось в июле 1991 года.

Билл специально выбрал обеденное время для покупки новой мантии.

Во-первых, летние каникулы и середина недели.

Во-вторых, наплыв студентов всех курсов Хогвартса обычно ожидался в августе.

И в-третьих, дождливая погода сегодня точно не располагала к долгим прогулкам и вдумчивым покупкам.

Дернув ручку двери под вывеской магазина-ателье «Мантии на все случаи жизни», Билл поспешно забежал внутрь, стряхивая с куртки капли дождя, и едва не сшиб с ног темноволосую девчушку лет двенадцати. В одной руке она держала волшебную палочку, которой осторожно касалась сломанного пополам тонкого стебелька, увенчанного крупным ярко-красным цветком. Тёмно-зеленые туфельки девчушки, как и мантия, были испачканы в земле, а возле ее ног валялись осколки цветочного горшка вперемешку с комьями земли и тем, что осталось от растения.

Из мастерской мадам Малкин доносились звуки приглушенного разговора. По интонациям было понятно, что хозяйка что-то настойчиво втолковывала родителям девочки, а те категорически отказывались с ней соглашаться.

Билл сокрушенно вздохнул и покачал головой. Это надолго. А девчонку надо было спасать сейчас.

— Первый курс? — поинтересовался он, опустившись перед ней на одно колено.

Та утвердительно кивнула. Но головы не подняла.

Билл улыбнулся.

— Можно? — он протянул руку, едва коснувшись вытянутых красных лепестков цветка.

Девчушка шмыгнула носом, а затем подняла голову, с откровенным детским любопытством рассматривая незнакомого собеседника.

— Я пыталась применить Гербивикус, — попыталась объяснить она, боязливо разжимая руку и показывая Биллу маргаритку, — но у меня ничего не вышло. Я не понимаю почему.

Она безрадостно вздохнула, снова шмыгнув носом.

Билл мысленно присвистнул и едва сдержал веселую усмешку. Кто такая эта пигалица с цепким проникновенным взглядом, если уже пытается применить заклинание роста к несчастному сломанному цветку? Похоже, ее ждет большое будущее в Хогвартсе.

— Я попробую? — осторожно поинтересовался Билл, терпеливо дожидаясь, пока девочка решится.

Она согласно кивнула и очень бережно положила маргаритку в протянутую ладонь.

— Мы с мамой его купили. Только что, — спокойно начала она, не отрывая взгляда от цветка, пока Билл осматривал его со всех сторон. — А он его сломал... — Сокрушенный вздох всколыхнул его рыжие вихры и отвлек внимание Билла от сломанного стебля. Он мельком посмотрел на раскрасневшееся личико собеседницы и вопросительно выгнул бровь, давая той понять, что ждет продолжения рассказа.

— Ну, тот мальчик, — тихо пояснила она. — У него почти белые волосы, гладкие такие.

Билл нахмурился, когда нехорошие подозрения царапнули внутри, а девчушка провела ладошкой по голове, приглаживая свои непослушные каштановые кудри, чем только подтвердила его догадку.

— Малфой, что ли? — уточнил он на всякий случай.

— Я не помню, как его звали, — расстроенно выдала девочка и вздохнула. — Я не успела спрятать от него горшок, а он... — всхлип, — он так резко дернул, что... — она обернулась, бросив горестный взгляд на кучку земли на полу, на мгновение заново проживая случившееся. — А потом пришел его отец. Такой весь из себя важный. Прямо как павлин! — она презрительно скривилась. И тут же вспыхнула: — Они почти сразу ушли. И даже не извинились! А мадам...

— Малкин, — подсказал Билл, с интересом наблюдая за будущей Мисс Справедливость.

— Да, мадам Малкин, — согласилась она и тут же наклонилась ближе к Биллу, понизив голос почти до шепота. — Я слышала, как мадам говорила папе, что с этими людьми из Министерства лучше не связываться! — девчушка округлила глаза, а в голосе появились нотки негодования. — Но цветок-то сломан. Где я теперь возьму такую же красивую маргаритку? Я ведь хотела подарить ее бабушке на день рождения... — последние слова она прошептала снова расстроенно и так тихо, что Билл едва смог уловить смысл.

Он прекрасно понимал, что маргаритки можно купить в любом цветочном магазине. И уже собирался сказать об этом юной собеседнице, но отчего-то передумал. И дело было даже не в цветке... Эта девчушка чем-то напоминала ему маленькую сестренку Джинни. Та пока еще также восхищенно смотрела на мир широко распахнутыми глазами, безоговорочно веря в справедливость. И Биллу отчего-то хотелось сохранить эту веру.

— Как насчет волшебства? — он расплылся в широкой улыбке и заговорщицки подмигнул, вытаскивая палочку из внутреннего кармана куртки.

Девочка бросила беглый взгляд на мастерскую, где родители до сих пор беседовали с мадам Малкин, а затем неуверенно улыбнулась и согласно закивала.

Билл поднес палочку к цветку на ладони и замер на мгновение, ловя момент между двумя ударами сердца. Короткий взгляд на девочку. Она тоже замерла в предвкушении и даже придвинулась ближе, при этом высунув кончик языка.

Биллу даже показалось, что она перестала дышать. Он довольно улыбнулся и зашептал заклинания.

Девчушка тихо ахнула, когда кончик его волшебной палочки засветился, а вокруг цветка закружили серебристые тонкие вихри, но продолжала зачарованно и в тоже время внимательно следить за происходящим.

Раз. Стебелек заметно укоротился.

Два. Вихри полностью окутали цветок, создавая подобие сферы.

Три. Наружная часть сферы затвердела, становясь кристально-прозрачной, а серебристые вихри взметнулись, словно праздничный фейерверк, и осыпались внутри белоснежными хлопьями снега.

От Билла не ускользнул искренний восторг и легкая зависть в девичьих глазах. Он довольно улыбнулся и снова подмигнул ей, а затем поднялся с колена, вытянувшись во весь рост и расправив плечи, шутливо прочистил горло и завел левую руку за спину. И понял, что до сих пор не знает имени юной собеседницы.

Его лицо на долю секунды приобрело задумчивое выражение, которое почти сразу сменилось благоговейно-смиренным, хотя в глазах по-прежнему плескалось озорство.

— О, несравненная королева Марго, — нараспев произнес Билл, первое имя, что пришло в голову. При этом он отвесил самый галантный поклон, на который был способен.

Девчушка захихикала, прикрыв рот ладошкой, но тут же включилась в игру. Она пригладила ладошками растрепавшиеся волосы, а затем расправила плечи и вздернула подбородок, от чего ее осанка стала по-настоящему королевской.

— Моя королева, — Билл снова опустился на одно колено, — прошу принять в дар этот скромный подарок — хрустальную сферу с маргариткой для вашей бабушки от вашего преданного рыцаря Уильяма Артура Уизли, — с этими словами он протянул ей сферу с цветком.

Она совсем по-королевски благосклонно склонила голову, лучезарно улыбнувшись своему «рыцарю»:

— Благодарю вас, сэр Уильям.

Сфера перекочевала в девичьи руки, а Билл снова склонился в галантном поклоне.

Выпрямившись, он заметил, что Марго (как окрестил ее Билл) увлечена уже другим: маленькие пальчики изучающе ощупывали шар, а темные глаза внимательно рассматривали его. Ему даже показалось, что девчонка шевелила губами, пытаясь повторить заклинания или припомнить что-то похожее из тех, что уже успела изучить. А в том, что она успела проштудировать все учебники первокурсников, он почему-то не сомневался. Марго так погрузилась в свои мысли, что перестала замечать все вокруг.

— Мисс Грейнджер?

— Гермиона?

Девчушка вскинула голову — из мастерской вышли ее родители в сопровождении мадам Малкин, которая, заметив собеседника Гермионы, расплылась в обворожительной улыбке и устремилась к нему.

— А, Билл Уизли! Ты за своей новой мантией? Ну, пойдем, пойдем. Все готово. Ты еще не женился? Как твоя работа? Как папа? А что, Рон тоже нынче отправляется в Хогвартс? Надо же, как время-то летит! — она положила руку ему на спину и повела вглубь магазина, не переставая расспрашивать о семье, но при этом не давая вставить и слова.

Билл оглянулся — Марго-Гермиона счастливо улыбалась и что-то воодушевленно рассказывала родителям, показывая им сферу с цветком.

* * *

Билл вышел из мастерской со свертком в руках по-прежнему преследуемый хозяйкой магазина. Та беспрерывно и недовольно вещала о внешнем виде молодого Уизли. Якобы его рокерский прикид и длинные рыжие вихры совсем не соответствуют занимаемой им должности, но Билл не обращал внимания на ее ворчание. Во-первых, он привык. А во-вторых, мадам никогда не навязывала свою точку зрения, а ее ворчание было чем-то вроде теплого наставления любимой тетушки. Среди глиняных осколков и комьев земли на полу что-то сверкнуло. Билл поспешно опустился на одно колено, делая вид, что просто завязывает шнурок. Мадам Малкин уже положила руку ему на плечо, заботливо интересуясь всё ли в порядке. Тепло заверив ее, что он уже взрослый парень, сам со всем справится и даже уберет всю эту грязь, а у мадам и так дел невпроворот, Билл спровадил хозяйку из зала. На полу лежала маленькая заколка для волос, которую украшала красная маргаритка с двумя отломленными лепестками.

* * *

В первых числах сентября сова принесла письмо от близнецов. Среди привычных рассказов об их проделках и новых сплетнях особенно выделялась одна деталь: у некой первокурсницы Гермионы Грейнджер с факультета Гриффиндор скоро будет день рождения. И не просто скоро, а именно 19 сентября. Аккурат как у Оливии Софи Томсон, первой и безответной любви старшего братца. И интересно, а получится ли у Грейнджер вырастить ветку на Дереве⁽¹⁾ с первого раза или она облажается так же, как и Оливия?

Билл поморщился. Оливия была смыслом его жизни на протяжении долгих четырех лет. Но он давно уже выкинул эту заносчивую брюнетку не только из головы, но и из сердца. А вот на предположение близнецов о способностях Гермионы Билл широко ухмыльнулся, представив расстроенно-кислое выражение лиц Джорджа и Фреда, когда его Марго покажет высший класс. Она еще всех удивит.

Но 19 сентября...

Совпадение?

Билл не верил в совпадения.

* * *

За несколько дней до назначенной даты он отправил сову в Хогвартс.

«С днем рождения, моя маленькая королева Марго. Поздравляю с поступлением на Гриффиндор. Удачи в учебе.

С наилучшими пожеланиями, сэр Уильям Артур Уизли

P.S. Когда будешь выращивать ветку, используй Herbivicus Аrbor⁽²⁾»

К поздравительному письму прилагалась та самая заколка для волос с маргариткой. Все лепестки цветка были целыми.

* * *

Билл не ожидал, что Марго-Гермиона напишет такое огромное благодарственное письмо. Да что там скрывать, он вообще не ожидал, что она ответит.

Но девчушка буквально рассыпалась в благодарностях, подробно описав, каким был эффект от заклинания, которое подсказал ей Билл.

Тот невольно рассмеялся, представив отвисшие челюсти близнецов, обожающих разыгрывать неопытных первокурсников, при этом ощутив прилив гордости за свою подопечную.

Она также благодарила за заколку. Как оказалось, та была подарком от бабушки, и именно поэтому Гермиона хотела подарить ей живую маргаритку.

К тому же, было очень лестно, что он сравнил ее с французской королевой.

Билл тепло усмехнулся. Все-таки вычитала где-то про королеву Марго!

Она интересовалась, что за заклинание он использовал, чтобы создать сферу вокруг маргаритки, и почему та не завяла? И сколько еще будет действовать магия? И что станет с цветком через год? А если разбить сферу, цветок погибнет? А если все-таки разбить, а потом использовать заклинание восстановления?

Она буквально засыпала его вопросами. Билл рассмеялся. Гермиона устроила ему настоящий допрос с пристрастием, не хуже, чем МакГонагалл на экзаменах.

Что ж, придется удовлетворить любопытство юной ведьмы. Билл уже предвкушал, как будет рассказывать ей об особенных замораживающих чарах, но финал письма немного расстроил. Как оказалось, Гермиона очень переживала, что ей практически не с кем поделиться новыми впечатлениями. Однокурсники не понимали и не поддерживали ее открытого увлечения знаниями. К тому же, приходилось посещать те же лекции, что и невыносимый высокомерный слизеринец Малфой, тот самый светловолосый мальчик, который сломал цветок в магазине мантий. А еще она побаивается своей метлы, потому что та практически не слушается... Вот если бы ей такие способности к полетам, как у Гарри Поттера!

В последнем предложении чувствовалось неподдельное восхищение и легкая зависть.

Это был первый раз, когда она написала про Гарри.

* * *

К Рождеству Билл получил от Гермионы не только письмо, но и маленькую посылку. Среди горстки сладостей в коробке оказалась миниатюрная сфера размером с грецкий орех. Правда, стекло было мутным с одной стороны и покрыто серебристыми разводами, но внутри гордо красовались три незабудки небесного цвета на подушке из белоснежных хлопьев снега.

«С Рождеством, сэр Уильям!» — гласила аккуратная витиеватая надпись на открытке.

На Билла снова накатило определенное чувство гордости. Он тепло усмехнулся, повертев подарок в руке. Надо же, а девчонка оказалась не промах. Теперь он не сомневался, что немного практики и у нее непременно все получится.

* * *

Она присылала по одному письму каждый месяц.

Писала о буднях в Хогвартсе, делилась впечатлениями о новых предметах и преподавателях.

Воодушевленно рассказывала о своих успехах и сетовала на неудачи. Часто и подробно выспрашивала о чем-то новом и непонятном, что ее больше всего интересовало на тот момент, дотошно выпытывая все тонкости. Иногда, нехотя жаловалась на однокурсников. В такие моменты в строках сквозило искреннее непонимание, как новые знания могут быть скучными и неинтересными? И все чаще в ее письмах фигурировали Драко Малфой и Гарри Поттер.

Если первый вызывал у Гермионы исключительно отвращение и откровенную неприязнь, то о Гарри она отзывалась с каким-то особым трепетом и душевным теплом.

Правда пару раз она позволила себе высказаться на счет его младшего брата Рона, обозвав того дураком.

Билл не мог сдержать улыбки. Он знал, что Гермиона дружит с Роном и Гарри, но по ее словам, Рон как раз относился к той категории ребят, которые не разделяли интереса Гермионы к учебе.

Она призналась, что ее задело, когда Рон говорил неприятные вещи о ней, но потом они все-таки помирились.

Биллу даже захотелось в тот же день отправить сову младшему брату и отчитать его. Но что он мог написать Рону? Зачем ты обидел мою маленькую Марг... Гермиону?

Возникло бы много ненужных вопросов. И Билл оставил эту идею.

* * *

Билл и сам не понял, как втянулся в переписку с Гермионой.

Поначалу ее письма просто разбавляли его скучную однообразную жизнь, заполненную лишь бесконечными рабочими буднями. Отвлекали от повседневных забот и добавляли красок. Легкая фиолетовая грусть и небесно-голубые мечты с вкраплениями золоченых брызг. Яркие, сочно-желтые в огненно-красной кайме успехи и темно-синие размытые пятна неудачи. Серая тоска по родителям и дому, темно-зеленая обида на Рона, лимонно-ядовитое презрение к Малфою. И мягкие разноцветные волны душевного тепла, пронизанные золотыми и алыми нитями. Именно так она писала про Гарри.

Для Билла же она выбирала белый и серебро. И вихри.

С одной стороны, это отчего-то задевало. А с другой, она относилась к Биллу с большим уважением и теплом, называя того, то наставником, то большим другом, то своим рыцарем.

Несколько раз он порывался прекратить эту переписку. Просто бросал очередное письмо в ящик стола и делал вид, что забыл о нем. Но через какое-то время руки сами тянулись к чистому пергаменту.

Билл чувствовал некую ответственность после случая в магазине мантий. Ему просто хотелось, чтобы эта юная волшебница чаще улыбалась. Так же счастливо и беззаботно, как тогда, когда показывала родителям подаренную сферу с маргариткой.

И он был приятно удивлен, когда Гермиона написала, что оставила его подарок себе, а для бабушки купила новый цветок. Но последовавшее объяснение оказалось гораздо прозаичнее, чем подумалось Биллу — ей очень хотелось научиться создавать подобные вещи, а для этого требовалось как следует изучить саму сферу.

Но все равно мысль, что она сохранила сферу с цветком, грела его душу.

* * *

Гермиона взрослела, и росло ее любопытство. Как и число опасностей, которым она подвергала себя, будучи близкой подругой Гарри Поттера.

Порой Билла бросало в дрожь от одних только рассказов о злоключениях троицы друзей. А Гермиона предпочитала в красках и будоражащих сознание подробностях расписывать все случившееся.

Чего только стоила пугающая, но очень познавательная ночная прогулка в Запретном лесу или ее встреча с отражением Василиска и последующая госпитализация. А Сириус Блэк? Леденящий ужас, который охватывал ее даже при упоминании имени крестного Гарри ощущался, словно наяву. Но после Василиска Билл считал, что Гермиона станет более осмотрительной и постарается держаться от всякого рода опасностей подальше. О чем он и просил ее почти в каждом письме.

Но девчонка упрямо шагала по краю лезвия. При этом крепко держа за руки своих друзей — Гарри и Рона. Хотя еще в прошлом письме клятвенно заверяла Билла, что больше «ни за что» и «ни-ни»!

Гиппогриф, с помощью которого они освободили Сириуса из Азкабана, крыса Рона, оказавшаяся предателем Петтигрю, оборотень Римус Люпин... И все это от души приправлено разного рода сражениями и даже путешествием во времени.

В тот момент Билл готов был применить Империус или лично придушить Дамблдора, который не просто допустил, а с собственного благословения направил детей в объятия смерти. И Билл очень жалел, что у него нет возможности сейчас повидаться с Гермионой, чтобы вправить мозги ей, а заодно и Гарри с Роном, которые позволяли этой вздорной девчонке, возомнившей себя неуязвимой, так рисковать собой. Пусть даже для спасения мира. В очередной раз.

В порыве Билл не заметил, как смял ни в чем неповинный пергамент.

А что, по сути, он мог сделать? Да ничего. Только просить ее быть осторожнее. В очередной раз.

1) выдуманная автором традиция факультета Гриффиндор, которую нынче поддерживают близнецы Уизли. Каждый первокурсник в день своего рождения выращивает на Дереве Гриффиндора новую ветку.

Вернуться к тексту

2) Аrbor — с лат. дерево

Вернуться к тексту