I can see you in my soul (гет)

Изящный женский силуэт, объятый пламенем, дразнил Тобираму, не давая мужчине поймать ее. Коснуться пальцами её кожи — Её кожи, не спрятанной за жарким пламенем, — именно этого он и желает. Нет, это не просто желание — это самая настоящая жажда. Голод. Дикий и необузданный. Неуправляемый, как и его родная стихия во время шторма.

(In the middle of the storm)

(Посреди бури)

И это медленно убивает его. То, что он не может дотянуться до недостающего кусочка своей души.

I wanna know is there a way out

Я хочу знать, есть ли выход отсюда

I can feel it in my bones

Я чувствую это нутром

Изуна с каждым разом сражается все свирепее и ожесточеннее, словно пытаясь как можно скорее покончить со всем. Её губы больше не изгибаются в насмешливой улыбке, сейчас же это скорее похоже на звериный оскал. Только не хватает крови разорванных врагов на белоснежных зубах.

Хищница. Свирепая и беспощадная. Одно слово — Учиха.

Тобирама, сколько он себя помнил, всегда мечтал прикончить эту живучую стерву. Двадцать лет своей жизни он жил этой мечтой, дышал ей, стремился воплотить ее в жизнь как можно скорей. Пока в нем не проснулось божественное наследие.

Пока в нем не проснулось стремление найти свою половину.

Белоснежный, как морская пена, конь нетерпеливо цокал копытами. Он звал Тобираму, тянул его куда-то. Куда-то туда, где был спрятан самый важный осколок его сердца.

Этот конь — нет, он сам, его душа, принявшая животное обличье, — желал найти свою половину (лучшую половину), свою противоположность, чтобы наконец стать единым целым.

Чтобы наконец стать заполненным.

И он увидел Её. Прекрасного Феникса, сотканного из миллионов огненных язычков. Порой Феникс преображался в изящный женский силуэт, и тогда Тобирама стремился ухватить ее ладонь сквозь пламя, не обращая внимания на боль, но у него не получалось. Она не хотела этого и отгораживалась от него еще более плотной стеной огня.

Она не пускала его, и от этого его половинчатое сердце обливалось кровью. Когда тебя отвергает твоя же душа — это безумно больно.

(The fight is all we know)

(Борьба — это и есть наша жизнь)

Очередное столкновение с Учиха. Как и всегда, Тобирама скрестил мечи с Изуной. И он абсолютно уверен, что она — его половина. Неистовое, непокорное пламя, высоко летающий Феникс — кто же еще кроме нее.

И он знает, что она знает. Слишком ярко горят ее глаза. Слишком много в них решимости.

— Я никогда не буду твоей.

Слова произнесены слишком тихо, Сенджу уловил их смысл лишь по движенью обескровленных губ.

Коронный огненный шар от нее, его фирменный водяной дракон — две противоположные стихии столкнулись, превращаясь в ничто, испаряясь в небытие.

Тобирама посылает сноп кунаев во врага, глаза Изуны окрашиваются в алый, а ее губы вновь изгибаются в едва не позабытой насмешливой ухмылке.

Одно мгновение, озаренное вспышкой молнии.

— Хирайшингири!

Белоснежные зубы Изуны окрашиваются в алый, только это не кровь разорванных в клочья врагов, — нет, в этот раз это ее кровь.

Тобирама смотрит на то, как она отчаянно решительно вцепляется в плечо брата, и в его сердце что-то надламывается.

Она никогда бы не полюбила его. Пусть он и ее половина, но не ее сердце.

Она предпочла умереть ради своего сердца. Она предпочла умереть, чтобы передать ему свои глаза.

Глаза Демона.

Did we light too many matches

Turn ourselves into these ashes

Неужели мы зажгли слишком много спичек,

Превратив себя в пепел?