Гарри Поттер и древнее проявление (гет)

Посвящение — это гигантская Лестница, ступени которой образованы уступами пирамиды. По этой Лестнице соискатели поднимаются из круга обычных людей в круг Посвященных.

Из учебника Великих Учителей

Гарри еще раз мысленно прорепетировал приветственную речь для горячо любимых родственников. Но в конец поняв бессмысленность этого, и как говорят, перед смертью не надышишься, решился и утопил кнопку дверного звонка. Теперь уже мгновения отделяли его от начала новой жизни или, по-Снейповски говоря, хорошо забытой старой.

Рука не дрогнула. За дверью разлилась раздражительная трель, так смахивающая на утренние дребезжания тетушки Петунии. Гарри напрягся, вот-вот ожидая за дубовой баррикадой громкого баса дядюшки, и в тоже время пытался насладиться последними секундами спокойствия и тишины.

Мгновения проносились друг за другом. Вначале быстро, словно фестралы в упряжках, потом все медленнее и медленнее. Но было тихо. Не раздались ни шаркающие шаги от стоп, спрятавших свое плоскостопие в домашних тапочках, ни недовольное бурчание вперемешку с сиплым похрюкиванием. Ничего.

Гарри повторил попытку, еще не в силах осознать происходящее. Просто не могло быть так, чтобы тетя или дядя, подмечающие любые посторонние звуки в доме, не услышали бы звонок в дверь.

Новая попытка не возымела успеха. Решительно никто не стремился открывать дверь законному жильцу одного из самых опрятных домов на этой улице.

Это могло означать лишь одно...

Гарри недоверчиво осмотрелся по сторонам, заглянул в окно в попытке что-нибудь рассмотреть. В нем было темно и пусто.

Осознавая перспективность любых своих действий, он устало поставил на землю клетку, а рядом бросил чемодан, на который следом сел.

«А что, собственно, произошло?» — попытался он настроиться на логическое мышление правильными вопросами.

«Письмо им было отправлено заблаговременно, где четко разъяснил день и время моего возвращения. Попросил не встречать меня на вокзале. Так? Так. Это их огорчить не могло.

С профессором я расстался на почтительном расстоянии от дома, и он незамедлительно покинул улицу. Ни мне, ни ему не хотелось дожидаться теплой сцены воссоединения родственников, не видевшихся много месяцев. Но у него был выбор. Значит, испугаться профессора Люпина…»

Имя доброго друга родителей сложило в подсознании новую мысль, ассоциативно подцепила к себе другое — Сириус. Сириус Блэк. Тупая боль резанула по не закрывшимся ранам на сердце. Огонь потери обжег душу, холод от церемонии похорон леденил кровь.

Гарри испугался нового припадка и постарался подумать о другом. Очень кстати оказалось одно упражнение профессора Снейпа.

Помогло! Мысли вернулись на Тисовую улицу.

«Так, значит, оборотня они испугаться не могли. Так? Так. Получается, я предоставлен самому себе. Обо мне забыли. Невероятно!».

Но подняться радостному возбуждению от этой мысли что-то мешало.

Гарри упер подбородок в руку и уставился на противоположную сторону улицы. В поле зрения попал дом Арабеллы Фигг, вырисовывающийся из-за поворота на Глициниевый переулок.

«Ой ли? Дамблдор так долго пытался разъяснить мне всю важность моего пребывания в доме тетушки, что я лишь чудом не влюбился в нее. А потом так легко недосматривает за ситуацией?».

На счет мысли о любви Гарри, конечно, немного перестарался. Для любви на этой улице уже бесповоротно поздно. Поскольку, по личному разумению вновь осиротевшего молодого волшебника, защита его мамы — это теперь чистой воды профанация. Тетя опоздала. Волдеморт (для него только Волдеморт, и никак иначе, пускай рядом трясется от произношения этого имени хоть министр магии) сумел обойти древнюю защиту. Но директор упорно продолжал твердить, как важно проводить лето в этом доме, цепляясь за тайну Хранителя, словно утопающий за соломину. В доме, в котором никто не спешил открывать ему дверь, а глупые магические запреты мешали с помощью волшебной палочки открыть ее самому.

«Неужели новый просчет великого волшебника?»

Словно нехотя не соглашаясь с последней мыслью, Гарри глубоко вздохнул, поднялся и, подобрав поклажу, неторопливо побрел по дороге. Оставалось одно разумное и последнее решение: посилиться в доме милой бабушки, по совместительству личного сквибба директора. И все же, согласился Гарри, ухаживание за котятами — это было не самым худшим, на что он мог рассчитывать в это лето. Не на улице же ночевать, в конце концов-то?

Опасения, которые как таковыми и не были, оправдались, стоило лишь подойти к дому. Тишину, висевшую на Тисовой улице, безжалостно нарушило довольное мяуканье одного из любимцев Арабеллы Фигг. Гарри охватил взглядом дом, в поисках нарушителя, и натолкнулся на уставившихся на него два желтых, не иначе как, провала. Принадлежали они огромному и не в меру упитанному черному коту, нагло разлегшемуся в позе курильщика на карнизе эркера.

— Здрасти, — глупо пробормотал Гарри, пытаясь оторвать взгляд от кота. Если бы гриффиндорец был на толику умнее, то, издалека завидев черного кота с желтыми глазами, побежал бы без оглядки, но уж точно не заговорил бы с ним и не попытался бы играть в любимую игру школьного зельевара — кто кого переглядит. Глубоко в сознании резко кольнуло, словно ощутив холодную иглу проклятья Легилименс.

Кот, конечно, в ответ не поздоровался и даже смолчал. Но так презрительно посмотрел на юношу, что у того возникло резкое чувство дежа вю. Будто перед гриффиндорцем была анимагическая сущность Снейпа. Черный кот резко вскочил на лапы и демонстративно полез на крышу, скрываясь за другую ее сторону.

Упиваться недоумением, охватившим Гарри, не дала владелица дома, появившаяся из-за открывшейся двери. Ни сколько не изменившаяся за этот год, с неизменной сеточкой в седых волосах и домашних тапочках на ногах.

— Гарри! — воскликнула она, скрестив руки на груди. — Ты что так рано здесь!?

Наваждение как рукой сняло.

— Почему рано? — растерялся он.

— Я ждала тебя только завтра, — покачала головой старая женщина, а на лице прорисовался испуг. — Ой, Мерлина кости, неужели я дни попутала! Вот незадача. Давай, давай, не стой у порога, — она энергично, не погодам своим, подхватила из его рук чемодан и клетку с сонной Хедвиг. Гарри не возражал. — Прости старую женщину, склероз одолевает.

— А где мои тетя и дядя? — Он переступил порог.

— Не дознавайся лучше, уехали они. Надолго. Петунию не смог уговорить даже Дамблдор остаться. А ведь это сейчас так важно.

— Вы так думаете? — насторожился Гарри.

— Ты проходи и располагайся. Комната твоя наверху и слева. А про то, как тебе важно жить в доме тети, мне Дамблдор рассказывал.

— Да, понятно, — буркнул Гарри куда-то себе под нос и сел в кресло. Его удивили изменения, произошедшие в доме. Пока женщина была наверху, он успел осмотреться и понять, в каком месте ему предстоит жить в ближайшее время. Нет, он не стал задумываться на тему, с чего это такие перемены. Было понятно лишь одно — все это неспроста.

— Есть хочешь? — поинтересовалась миссис Фигг, как только спустилась в гостиную. Он отрицательно покачал головой. — Чувствуй себя как дома, с месяц ты поживешь у меня.

— Месяц? — Гарри оторвал взгляд от камина, где ему померещились движущиеся тени, и непонимающим взглядом уставился на женщину. Нет, конечно, он был не против такого поворота событий, но его начало охватывать необъяснимое беспокойство.

— Да-да, пока твои родственники не вернутся. Дом хоть у меня небольшой, но места хватит нам обоим. Тем более, живу я теперь совершенно одна. Всех своих питомцев я расселила у хороших людей.

— Из-за меня? — испуганно озвучил догадку Гарри.

— Что ты. Нет. Аллергия у меня на шерсть случилась. Очень злокачественная, с которой не смогли справиться даже заклинания, — объяснила она голосом, наполненным такой тоской, словно жизнь после этого потеряла для нее всякий смысл. — Скучно мне теперь одной. Очень...

— Тогда я с радостью составлю компанию вашему одиночеству в этом месяце, — мягко улыбнулся Гарри в ответ и ощутил себя в этот момент на редкость умудренным. — Но по секрету скажу, коты ваш дом все равно любят и не обходят стороной. Только что я видел одного на крыше, черного такого. Большого! — Гарри попытался показать руками размеры.

Эта новость, кажется, сильно обеспокоила женщину. Очевидно, аллергия доставила ей немало неприятных мгновений, что теперь вызывает лишь инстинктивный страх от перспективы оказаться рядом с пушистым и усатым зверем.

— Гарри, ты уверен? Ни у кого нет тут поблизости домашних питомцев. Это был не бездомный или дикий кот?

— Да нет, — отмахнулся он, — ничего он не бездомный и тем более не дикий. Толстый, довольный, глазища желтые и наглые.

— Говоришь — черный, огромный и с желтыми глазами? — переспросила она зачем-то, и Гарри ощутил, что тревога у его сожительницы возросла стократно. — Этого не может быть. Таких котов не существует. Гарри, ты видел, возможно, оборотня... — дрогнувшим голосом докончила она и уселась на диван.

— Как оборотень? — Гарри рефлекторно вздрогнул, хотя смысл услышанного не сознался им в полной мере. — Коты — оборотни? Они бывают только волками, да и то, в полнолуние.

Женщина замялась, словно теперь застеснялась собственной догадки или возникшего страха.

— Понимаешь, — аккуратно подбирая слова начала она, — есть предания, по которым желтые глаза только у черных котов-оборотней бывают. Если быть точнее, их называют полутонниками.

Гарри задумался, откуда же миссис Фигг знать о таких вещах. Одно дело — осведомленность о дементорах, про которых слышал каждый, кто как-нибудь да связан с волшебным миром, что скрыт от простых людей. Но другое дело — о мифических созданиях, да таких редких, что сам Гарри не слышал упоминания о них. Никогда Хагрид, не упускающий случая принести на занятие страшилище поопаснее, даже не заикался о подобном. Да и лучшая подруга, Гермиона, никогда не упоминала, а ведь у ней у самой в питомцах был совсем не простой кот — волшебный, очень редкий. При этом на третьем курсе они подробно проходили оборотней.

«Но с другой стороны…» — промелькнуло на краю сознания. «Старая женщина испокон веков ухаживала за кошками. И с чего ты решил, что они всегда были обыкновенными, а не магическими?»

Коты-оборотни, полутонники... Как же мало знал Гарри — выяснится гораздо позже.

— Надо будет срочно передать Дамблдору о твоем наблюдении. Нет, ну бывает же такое, — продолжала сокрушаться старая женщина, — то дементоры, то Министерство, а вот теперь — оборотни. Откуда в тебе только уродилась такая притягательность к неприятностям? — задала она риторический вопрос.

Гарри осталось лишь пожать плечами. Виноват ли он, что великий злой волшебник спокойно не может заснуть, видя в желаниях своих, как найти и убить мальчишку, не раз переходившего дорогу его планам. Но и не забывая лишать его нормального сна из-за насылаемой боли в шраме.

— Ты только не беспокойся, обживайся, комната в твоем полном распоряжении. А уж Дамблдор решит, как нам отнестись к твоей находке.

— За домом все так же следят? — Гарри встал с кресла, но желания подняться в комнату у него пока не возникло.

— Да, конечно. Наблюдение усиленно, и не такими балбесами, как Мундугнус.

«Кто бы сомневался», — вырвалась саркастическая мысль в его голове, но вслух:

— Миссис Фигг, а можно мне тогда погулять по парку? Я далеко не буду заходить.

Женщина посмотрела на него внимательно глазами, которые можно по незнанию принять принадлежащими сумасшедшей, вышедшей из ума старухе. Кивнула.

— Да, только палочку держи всегда при себе. Будь разумным.