– Я бы не советовала подходить ближе, мистер Снейп, – безэмоциональный женский голос заставил Северуса обернуться. – Если она не убьёт вас, то обеспечит пожизненное пребывание в Мунго в отделении для душевнобольных.

Волшебница подошла к столу, откинула капюшон, властно положила руку на книгу и уставилась на Снейпа. Её бледная кожа контрастировала с чёрной мантией и казалась фарфоровой, словно тончайшая работа умелого скульптора, сумевшего оживить своё творение. Мягкие черты лица соблазняли своей привлекательностью, но полное отсутствие эмоций вызывало искру тревоги. Самым необычайным и одновременно устрашающим в ней были глаза серые и холодные, казалось, они смотрели не на тебя, а в душу, читали самые сокровенные мысли. Портил идеальный женский образ безобразный шрам три розовеющих рубца пересекали всю правую щеку от скулы до уголка губ, будто маньяк неудачно поиграл со своей жертвой, прежде чем попытаться убить.

В мире волшебников шрамы являлись большой редкостью. Бытовые повреждения организма легко исправляли мази и эликсиры, а более серьёзные последствия приходилось устранять при помощи чар, чего нельзя было сказать про магические травмы. Сильные проклятия и встреча с оборотнями оставляли увечья на всю жизнь. То, что шрам волшебницы имел магическое происхождение, Северус не сомневался, хотя и не мог точно определить, какое именно заклятие оставило такое напоминание. Очевидно, даже маскирующие чары не могли скрыть последствия этой травмы.