Вообще Рабастан много думает, из текста видно хорошо: и о покаянии, и о вине своей – просто мало говорит. И мне очень симпатично в нём то, что свои размышления и «страдания» он переживает в себе, не навешивая их на окружающих. Вот и с Ойгеном он говорит только потому, что Ойгену это нужно – ради взаимопонимания, от которого легче.
Хотя вот это «легче» довольно условно.
Когда ты сдуру убил свою судьбу, и уже не изменить ничего – только принять и с этим жить – может ли реально стать «легче»?
Отвлечься можно, не думать можно; но ведь ты сам, сам сделал вот это с собой и с длругими! Ты мог _не делать. Но сделал.
Ты – виноват. Ты сам, и только ты.

А вот принять себя, такого – как ни странно, но можно.
Если я правильно понимаю вот эту самую суть покаяния: «Покайся и более не греши» - так вот это самое оно и есть.
Принять, что ты грешен – и останешься таким в том плане, что уже сделано и прошло, и его не изменить; но в том, что ещё тебе предстоИт, ты можешь делать иной выбор.
И можешь делать мир добрее.