Винсент Крэбб неспешно затачивал на бруске свой, ставший артефактным черный клинок. как всегда при неспешной неторопливой однообразной работе руки действовали независимо от головы, оставляя ее свободной для мыслей о своей жизни.
"Все же какие хорошие люди меня окружают", - думал Винс, одновременно слушая скрип затачиваемого ножа - "Возьмем моего учителя, прекраснейший же... хотя человеком его назвать сложно, но все равно учит же, мотивирует".
Здесь Винс непроизвольно поморщился, уж больно болезненной была мотивация.
"Но все равно, ради моего же блага", - не мог не признать Крэбб, если быть честным, то за прошедший год ученичества прогресс был налицо, пусть он и потерял в магии, но приблизился к ее пониманию, чем учитель выгодно отличался от другого замечательного человека - много имен Дамблдора, который всем желал только добра и делал все возможное для продвижения этого добра широким слоям магического общества. Вот только нес он его за счет представителей старых родов, к которым относился и сам Винс и ничего не делал для развития способностей одного из своих учеников.
А еще были прекраснейшие люди Малфои, вы были когда-нибудь на приеме у Малфоев? Прекраснейшие приемы, настолько прекрасные, что всего раз побывав на них Вы сразу бы поняли, насколько члены семьи Малфой прекрасные люди, ибо другие таких приемов устроить не в состоянии.
А Амелия Боунс? Изумительный маг! Прямой как бузинная палочка, твердый, как могильная плита,, неподкупный как... Амелия Боунс, бескомпромиссный, как... его учителя, оба, твердо стоящая на страже законов и их исполнения. Даже убивать жалко, но позволить быть такому большому количеству хороших людей вокруг себя для Крэбба было непозволительной роскошью.
Здесь Винс перестал возить ножом по бруску из правильно обработанного обсидиана и достав ремень из кожи фестрала стал неторопливо править клинок.